Америка несбывшихся чудес - Андрей Кофман

«И поймали меня гвианцы, и поскольку они не видели никогда ни одного христианина и ни одного человека с таким цветом кожи, как у нас, то повели в страну, достойную удивления. Всю дорогу я шел с завязанными глазами, пока мы не остановились у ворот города Маноа, и длился этот переход четырнадцать или пятнадцать дней. Достигли мы города в полдень, и тогда с меня сняли повязку; и так шел я по великому городу Маноа весь день до наступления ночи и весь следующий день от восхода до заката солнца, прежде чем привели меня мои проводники ко дворцу императора Инки. Он любезно принял меня и велел поместить в своем дворце и хорошо содержать. Но мне никак не дозволялось бродить по стране и разглядывать, что в ней есть.

После того как я прожил в стране семь месяцев и стал понимать местный язык, Инка спросил меня, хочу ли я вернуться на родину или же останусь у него по доброй воле. Я пожелал вернуться и был милостиво отпущен. Проводить меня взялись несколько гвианцев, чтобы показать путь к Ориноко. И все они были нагружены таким количеством золота, какое способны унести, — это золото подарил мне Инка, прощаясь со мной. Когда же мы подошли к реке, на нас напали тамошние индейцы и отняли все золото, кроме двух калабас — больших тыквенных сосудов, в которых были спрятаны золотые бусы. С ними-то я и спустился по Ориноко на каноэ. Попал сначала на остров Тринидад, затем перебрался на Маргариту. Здесь кончились мои страдания»[76].

Копия этого сообщения и попала в руки Беррио. А тут как раз подоспели известия от разведывательного отряда, направленного на Ориноко в 1593 г. Капитан отряда, в частности, извещал губернатора: «Четвертого мая мы прибыли в область, находящуюся примерно в пяти лигах отсюда, густо заселенную множеством народа; вождь этого народа пришел и встретил нас миролюбиво, и звали его Ренато. Он привел нас в большой дом, где принял хорошо и дал нам много золота. И когда переводчик спросил его, откуда это золото, он ответил, что из провинции, куда меньше одного дня пути. Там так много индейцев, что не перечесть, и столько золота, сколько нет во всей долине. В этой стране, когда начинается пиршество, люди собирают золотую пыль и ею осыпают друг друга, дабы придать себе более нарядный вид, а для того, чтобы золото держалось на теле, они покрывают свои тела толченой клейкой травой. Люди Ренато воюют с этими индейцами, и они обещали помочь нам, если мы пойдем на них, однако тех индейцев бесчисленное множество, и нет сомнения в том, что они легко смогут перебить нас. Когда людей Ренато спросили, как они добывают золото, они ответили, что отправляются в известные им долины или на равнины и вырывают или выкапывают траву с корнями. Сделав это, берут землю, кладут в большие корзины, которые приносят для промывки к реке, и содержимое корзин промывают, и то, что выходит в порошке, они берут для своих празднеств, а из золота, что в кусках, выделывают орлов»[77].

На основе этих и многих других столь же заманчивых сведений дон Антонио составил и отправил испанскому королю «Донесение об открытки Нуэво-Дорадо» (то есть Нового Эльдорадо). Это «Донесение» вместе с прочей корреспонденцией перехватил на море английский капер и передал в Тайный совет ее величества английской королевы. Любопытно привести выдержки из других писем: они ясно показывают, какое возбуждение царило в колониях по поводу открытий Беррио.

«Господа, у нас нет новостей, достойных упоминания, если не считать открытия, совершенного испанцами в новой земле, называемой Нуэво-Дорадо и расположенной в двух днях пути на ветре от Маргариты; золото там в таком изобилии, что о подобном ранее не слыхали… Я полагаю (если Богу будет угодно) потратить десять или двенадцать дней на поиски указанной земли Дорадо…»

«Сударь и добрейший мой кузен, недавно пришло несколько писем из новооткрытой страны, что лежит близ Тринидада, в которой, как сообщают, есть золото в великом изобилии; новости кажутся очень верными, ибо их почитают таковыми именитейшие люди этого города».

«В 1593 г…. в Картахену., пришел фрегат из указанного Дорадо и доставлен был золотой идол, изображающий великана, весом в сорок семь кинталов[78]. Таким идолам индейцы поклоняются как кумирам. Но теперь, приняв христианство и покорившись королю Испании, они послали этого идола ему в знак того, что стали христианами и почитают его своим владыкой. Отряд, прибывший на указанном фрегате, донес, что золото там в величайшем изобилии, алмазы — необычайной ценности и великое множество жемчуга»[79].

Итак, дон Антонио истово готовился к решающему штурму принадлежащей ему по праву страны. Из Новой Гранады с подкреплением спешил возмужавший сын Беррио, дон Фернандо. Казалось, уж на этот раз предприятие увенчается успехом…

И вдруг — насмешка судьбы! — в апреле 1595 г. к острову Тринидад прибывают два корабля под командованием сэра Уолтера Рэли, который сжигает испанское поселение, берет в плен Беррио и, пользуясь его сведениями, сам отправляется в Эльдорадо. Кто он такой и откуда взялся этот наглый сэр, столь бесцеремонно ущемивший права законного губернатора Эльдорадо? С этой весьма примечательной личностью стоит познакомиться поближе.

Сын захудалого дворянина, он, благодаря недюжинному уму, ловкости и отваге, сумел пробиться ко двору и стал фаворитом королевы Елизаветы I. Человек любознательный и разносторонне одаренный, Рэли успешно занимался военным делом, дипломатией, различными науками и литературой. Его стихи до сих пор читают в Англии, а некоторые литературоведы, отрицающие авторство Шекспира, полагают, что великие драмы создавали Рэли и его ближайшие друзья. Особый интерес блистательный елизаветинский вельможа питал к географии и путешествиям, и в частности к Америке. В 1583–1585 гг. он субсидировал и организовал ряд экспедиций к берегам Северной Америки, где основал первую английскую колонию, которую назвал Виргинией. Между прочим, сэра Уолтера Рэли мы должны поблагодарить за дымящуюся на наших столах картошку Это он начал разводить в Англии до той поры неведомый корнеплод. Вслед за Англией батат покорил Германию — и здесь его назвали по сходству с подземным грибом «тартуффель», — а потом пришел к нам вместе с переиначенным немецким названием и стал картофелем.

Рэли участвовал в разгроме испанской «Непобедимой Армады» и, окрыленный успехом, задумал нанести еще один чувствительный удар Испании и закрепиться в ее заморских колониях. Где именно? Конечно же в самой богатой провинции обеих Америк — в Эльдорадо! Любитель географии, Рэли увлеченно собирал книги и рукописи о путешествиях, путевые дневники и отчеты, реляции и письма; и, разумеется, он давно следил за поисками золотой страны, знал и об экспедициях Беррио, и о сообщении Мартинеса. Кроме того, он предварительно послал за океан, к острову Тринидад, две разведывательные группы, которые доставили весьма ценные сведения.

Итак, заручившись поддержкой королевы (кто ж откажется владеть Эльдорадо?), Рэли направил свои корабли в Южную Америку и, как было сказано, внезапно напав, взял в плен Беррио и его сподвижников. Престарелому дону Антонио не оставалось ничего иного, кроме как выложить сопернику все, что он знал об Эльдорадо. При этом он, конечно, всячески отговаривал англичан от задуманного предприятия, расписывая опасности и трудности пути, но Рэли, понятное дело, не стал его слушать, сел с сотней своих людей в шлюпки и отправился прямиком в славный город Маноа, столицу Гвианской империи.

Путь до него, действительно, оказался неблизким и трудным. Англичане вышли в главное русло Ориноко и добрались до устья реки Карони, которая, по словам индейцев, вела в сердце Гвианы. К тому времени люди истомились от голода и всевозможных лишений. Надвигался сезон дождей, когда реки превращаются в ревущие потоки, сметающие все на своем пути. А главное, тамошний касик призывал англичан проявить благоразумие. «И ответил он мне так, — писал впоследствии Рэли. — Во-первых, он не думает, что я смогу сейчас дойти до города Маноа, ибо время года неподходящее, да он и не видит достаточного количества людей для такого предприятия. А если я попытаюсь сделать это, то заранее можно сказать, что меня и весь мой отряд ждет гибель, ибо у императора такие силы, что если к моему отряду прибавить во много раз больше людей, чем у меня есть, все равно будет слишком мало»[80]. Вдобавок ко всему Рэли небезосновательно опасался, что может сам превратиться в пленника Беррио, который ожидал подкреплений из Испании и из Новой Гранады. Короче говоря, англичане сочли за лучшее повернуть назад. Они добрались до своих кораблей и благополучно возвратились в Англию.

Рэли отбывал в Европу с ощущением полного успеха своей экспедиции. Во-первых, он раздобыл множество ценнейших сведений. Во-вторых, заручился поддержкой индейских племен для противодействия испанцам и для вторжения в Эльдорадо. Ведь на протяжении всего пути по Южной Америке он внушал индейцам, что предпринял путешествие для их защиты от тирании испанцев и восхвалял англичан с их королевой: «Я подробнейшим образом описал (как делал раньше перед другими на Тринидаде) величие королевы, ее справедливость, ее милосердие к угнетенным народам и столько остальных ее красот и добродетелей, сколько я мог выразить». А главное, Рэли полагал, будто открыл Гвианскую империю, множество рек и народов и чуть ли не саму Южную Америку. Это кажется странным — ведь те места, где он побывал, задолго до него прошли многие испанские конкистадоры, и первые сведения о Гвианской империи добыли Мартинес и Беррио. Надо полагать, всякую местность, где не ступала нога англичанина, он считал еще не открытой, неведомой землей.