Фацелия Райс: сердце дриады (СИ) - Екатерина Ивановна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А у меня Хейден в голове.
— Чего?
— Хейден разозлил?
— А нельзя как-то без него? Слышать уже не могу про этого светлого! Хейден, Хейден, Хейден, кругом один Хейден! Да к льеху в задницу его!
— Хо-хоу, полегче, крошка! Я здесь ни при чем! — довольно заметил Сатхейн.
— Лучше скажи, куда мы едем?
— Мы в дороге уже полчаса, забавно, что ты спросила только сейчас.
— И разве твой магикар был не зеленый, когда мы покидали академию?
Я перегнулась через дверцу — мы гнали на жемчужном кабриолете Суолини-1. Ультрасовременный обтекаемый магикар с полной защитой от столкновений. Намного уступает Хейденовскому Майраху, но тоже очень крутой.
Закрыла глаза и дала себе мысленную оплеуху. Я ведь сказала — больше никакого магистра! У меня есть капли, у меня есть зелье, Кэрис и девчонки, в конце-то концов, а еще у меня есть гордость и сила воли. Что я, не справлюсь что ли? Да и, как запасной вариант, у меня есть Сатхейн и декан.
Посмотрела на Грегори с гастрономическим интересом. Ну, то есть, с сексуальным.
— Райс? — довольно переспросил он, устроив тяжелую ладонь у меня на колене.
— Ой, да ну тебя, — отшвырнула ладонь и отвернулась.
Нет. Я так не смогу. Чтобы без любви, без чувств, по нужде… нет. Поцелуй Грегори вышел порывистым и волнующим, но и вполовину не таким, как поцелуй Ардена.
Шлепнула себя по щеке и выругалась.
— Блин, страшная, да ты больная, да? — заржал Грегори.
— Отвали, ладно? Куда мы едем, я не услышала ответ?
— На утес Хилл.
Ладонь снова грохнулась мне на колено и пришлось врезать Сатхейну кулаком по плечу, чтобы он перестал меня домогаться.
— Утес Хилл — место четырех стихий, чего ты там забыл? И там очень высоко, а я высоты боюсь.
— Приму к сведению.
Ну, Райс, ты и дура. Дала врагу свое уязвимое место, на блюдечке, можно сказать, преподнесла.
— Грегори, не пора ли рассказать, зачем тебе понадобился нейтрализатор на утесе Хилл?
Он многозначительно улыбнулся и, нацепив солнцезащитные очки, вдавил педаль акселератора. Меня вжало в сиденье, и на этот раз я все же взялась за дверную ручку, хоть в этом и нет никакого смысла. Мы надежно защищены магией, но все равно в авариях ничего приятного нет.
Мимо пролетали цветные линии машин, смазывались дома, растительность извивалась зеленой лентой. Впереди уже серебрилось река, когда солнце отцветало и катилось за горизонт. Утес Хилл — отвесный обрыв, возвышающийся над рекой Мойра на десятки метров. Он далеко от академии, а мы уже здесь. Недаром Суолини считается самым быстрым и маневренным магикаром.
Когда мы вырулили на горную дорогу, сердце полоснула тревога. Мы поменяли цвет магикара, мой магон и сумка остались в академии. Закрыла глаза и проверила ауру — маячок академии снят.
— Грегори, а зачем ты снял с меня маячок академии?
Он нужен на случай пропажи адепта. В академии обучаются дети высокопоставленных чиновников, бизнесменов и звезд, конечно их обеспечивают защитой, а заодно и нас. Бюджетникам ставят метки попроще, для галочки, а богачам — вплоть до полноценного щита, способного отразить одну, но даже самую мощную атаку.
— Потому что нам не нужны зрители.
— Останови магикар!
Он усмехнулся и увеличил скорость.
— Грегори, останови магикар, иначе я выпрыгну!
В груди похолодело от брошенного яростного взгляда. Я не успела среагировать, когда на меня кинулась сеть усыпляющего заклинания…
Пробуждение встретило тугой болью. В голове лихорадочно плескалась кровь. Казалось, словно она переполнилась жидкостью и вот-вот взорвется. В висках колотило, глаза обжигало мурашками, в нос ударил запах тины и рыбы, а грудь свело от неприятной догадки.
Я знала, что увижу, когда открою глаза, и не спешила этого делать. Меня покачивало из стороны в сторону, волосы свисали вниз и щекотали лицо, руки — связаны за спиной, ноги тоже стиснуты веревками или чем похуже.
Нет…
Неужели Грегори настолько подонок?
Открыла-таки глаза и задохнулась от ужаса: в десятках метров подо мной плескалась Мойра. Толщи воды тяжело перекатывались и куда-то бежали, напоминая мощное тело питона, такое же изящное и смертельно опасное. Я болталась вниз головой, привязанная к ветке глицинии, раскинувшейся прямо над утесом. Она еще не ощетинилась листвой, но уже распускала серебристо-синие лепестки на длинных плакучих побегах. Я бы даже полюбовалась красотой, но не в такой позе, не в таком положении и не в такой компании.
— Сатхейн!!! — завизжала, когда оправилась от первого шока. — Урод, сними меня отсюда!
54
— Поверь, Райс, для твоей же безопасности будет лучше, если ты повисишь там.
— Для твоей же безопасности будет лучше немедленно меня снять! Я тебя убью! Я серьезно тебя убью, придурок!
— Встань в очередь, уродина, — улыбнулся он, продолжая вычерчивать символы на ритуальном камне.
Утес Хилл создан природой, считается, что однажды здесь сошлись все стихии и образовали место концентрации силы. Глициния как символ земли, сильнейший ветер как символ воздуха, Мойра — вода, а в изголовье ритуального камня, от природы созданного в форме ложа, горит негасимый огонь. Сила здесь и впрямь зашкаливала, даже меня, лишенную магии, потряхивало. Хотя, не берусь сказать, возможно это от позы, страха и холода.
— Грег, это не смешно, сними меня!
— Райс, то, что я планирую сделать — опасно! — парень выпрямился и подошел к мощному стволу пятнадцати метрового дерева. Оно с каждым годом становится все выше и выше, и этот печальный факт меня совсем не радует с позиции момента. — Я хочу обуздать стихии.
— Чего?
Я даже на миг забыла о себе.
— Вниз башкой я, а кровь ударила тебе? Хочешь стать архимагом? Не рановато-ли?
Он жестко усмехнулся и подошел к краю обрыва.
— И ты туда же? Я думал, хоть ты не такая, Райс!
— Какую стихию ты решил обуздать? Ты не способен справиться с собственными эмоциями!
— Все! — глаза Сатхейна ненормально блеснули. — Я дерзну обуздать все стихии разом! Начну с воздуха.
— Так бы сразу и сказал, что решил красиво уйти из жизни. Честное слово, я бы тебе за бесплатно помогла, зачем понадобилось шоу? Тут ведь даже зрителей нет!
Грегори сплюнул и вернулся к камню, решив не продолжать разговор. А я лихорадочно соображала.
Если Грегори начнет обуздывать стихию, то умрет. Будем же откровенны, немногие
