Принц снов - Курт Бенджамин

Хабиба решил не тратить попусту время на упрямца и обратился к его самозваным телохранителям.

— Заложников гарнам уже вполне хватает, — предупредил он их, — а народу Фибии достаточно мучеников.

Да уж. Хабиба умел при необходимости привести самый веский аргумент.

— Совершенно верно, господин.

Бикси согласился с излишним, по мнению Льешо, энтузиазмом. Харлол же схватился за рукоятки своих мечей — у ташеков этот жест означал моментальную готовность к бою. Если бы клясться пришлось не в дороге, сидя верхом впереди целой армии, а стоя на земле, то в этом случае полагалось сложить оружие к ногам командира.

Маг благосклонно кивнул, принимая заверения в преданности, и Льешо позволили продолжить путь в боевом порядке. Сейчас, когда решающий момент оказался уже совсем близко, принц признался самому себе, что испугался. Битва всегда немного его пугала — и неудивительно, ведь уже дважды он был ранен, причем один раз в засаде. Правда, принц не слишком запомнил то ранение: благодаря целительнице Маре, матери Карины, он проспал почти до самого выздоровления. В строй он вернулся почти таким же бесстрашным, как и раньше, но с пониманием того, что и он сам может ранить противника, и противник — его.

Однако те раны, которые несколько месяцев назад нанес в битве за имперскую столицу Шан мастер Марко, растерзали крепкое до этого тело Льешо. До сих пор при малейшем перенапряжении юноша начинал ощущать старые шрамы; наверное, так теперь будет всегда, всю жизнь.

В Дарнэге, во время нападения гарнов на убогую гостиницу, Льешо скорее удивился, чем испугался. Ну а потом его стукнули по голове, и он уже просто ничего не помнил. Зато сейчас, стоя на вершине холма в ожидании сигнала к наступлению, принц откровенно испугался, настолько, что страх пересилил разум. В искусно зашитом братом животе происходили дикие драконовские скачки.

С каким трудом Льешо добился позволения участвовать в этой атаке! А сейчас, стоя в боевой линии, он понимал, что на месте его удерживает лишь одно: полная уверенность, что брат Адар не умрет до тех пор, пока Льешо будет пытаться его спасти. Хабиба назвал его дураком. Но сейчас выяснилось, что он к тому же еще и трус.

— Мы вызволим их.

Голос Бикси звучал вполне уверенно, словно он излагал хорошо известный факт. Они с Льешо никогда не были друзьями, но это вовсе не означало отсутствие безусловной верности друг другу и общему делу. Бикси был в Шане, а потому, казалось, понимал, что происходит в голове принца.

— Знаю.

В ответе прозвучала уверенность в товарищах, а вовсе не хвастовство. Самого себя Льешо чувствовал ужасно маленьким и слабым, затерянным в бурном и непонятном мире.

— Я всегда считал, что решающие судьбы миров битвы должны быть обставлены более торжественно, — приоткрыл принц свои мысли. — А здесь так мало и нас, и их.

Харлол даже фыркнул от возмущения.

— Так всегда бывает, когда правители начинают изображать из себя солдат. Империи стоят или рушатся, и никто ничего не может понять до тех самых пор, пока не начинают считать убитых и не находят среди них правителей.

Льешо рисковал жизнью Харлола. Динха сказала бы, что рисковал совсем напрасно. До сих пор даже не возникало вопроса, почему этот молодой ташек решил продолжать путь вместе с фибами. Сейчас не время выяснять подобные тонкости, но ответить на вызов пустынника необходимо.

— Короли и принцы погибают, даже сидя в собственных дворцах. Куда лучше погибнуть в бою, чем быть убитым, стоя на коленях.

Льешо знал, что отец, умирая, не молил о пощаде, но даже если бы подобное случилось, он не смог бы его осуждать. Скорее всего так же думали и Харлол, и Динха.

— Лучше постараться вообще не погибнуть, — резко вмешался в разговор Бикси.

В отличие от Харлола он уже прошел немало битв, а в отличие от Льешо сумел выйти из них почти невредимым. Самое тяжелое ранение Бикси получил на арене, в своем единственном гладиаторском бою, однако он постоянно помнил о судьбе менее удачливых товарищей. Вот и сейчас спокойная, трезвая рассудительность телохранителя подействовала самым умиротворяющим образом — разыгравшиеся было нервы немного успокоились. Подняв бровь, Льешо показал, что ценит точное попадание товарища.

Освобождение императора Шу взял на себя Хабиба. Императорская гвардия, которая шла в составе его армии, готова была в одночасье погибнуть полностью, до единого человека, — лишь бы прорваться к своему монарху. Льешо и его отряду выпала задача найти и освободить фибских пленников, ведь Хмиши терпел мучения за него и от его имени. Первым делом надо было освободить именно его и как можно быстрее. Сейчас гарны уже знали, что измученный юноша — вовсе не тот драгоценный принц, которым они его считали и которого разыскивает мастер Марко, а это означало, что беречь его незачем. А кроме того, в их руках находился другой, до сих пор не узнанный волшебником принц. Поэтому надо было освободить Адара до того, как каратели выступят с угрозой убить заложников.

Глава девятнадцатая

Войско стояло в тени горных вершин, ожидая сигнала Хабибы к наступлению. И вот наступил момент, когда боевые лошади помчались по склонам вниз, а воздух огласился устрашающим боевым кличем множества голосов — фибов, ташеков, наемников, воинов императорской гвардии. Почувствовав жар атаки, конь Льешо тоже рванулся вперед. Сжав зубы, юноша пригнулся как можно ниже, изо всех сил вцепившись в поводья, и с головокружительной скоростью помчался в самое сердце лагеря гарнов.

Под защитой горного хребта каратели чувствовали себя спокойно. Часовые наблюдали за дорогой, которая привела их сюда, но в тылу, в горах, разведчиков не было. А это, как и планировалось, позволило армии Хабибы застать противника врасплох.

Тем не менее растерянность длилась всего лишь несколько секунд. Некоторые из карателей отдыхали в палатках, но мгновенно, словно выкуренные из улья пчелы, оказались на улице и бросились к лошадям. Надо отдать гарнам должное, многие из них даже спали верхом. Эти всадники уже через секунду образовали боевой отряд и бросились навстречу нападавшим. Впрочем, Хабиба тщательно рассчитал момент атаки. Враги находились внизу, под горным склоном, а потому им пришлось смотреть на приближающиеся силы, подняв глаза на запад, к заходящему солнцу. В слепящем потоке белых лучей всадники выглядели страшными черными тенями.

Когда армия Хабибы влетела в лагерь, солнце продолжало помогать: доспехи и оружие ярко блестели, приводя гарнов в растерянность. Те, кто не успел схватить оружие и сесть верхом, оказались отрезанными, окруженными со всех сторон. Льешо чувствовал, как в душе растет боевой жар, подавляя страх. Привязав поводья к луке седла, юноша наложил натети-ву стрелу. Приподнявшись в стременах, как учила ее сиятельство, тщательно прицелился и выстрелил. Следующая стрела, снова прицел, выстрел — и так много, много раз. Возбужденный боем конь закусил удила, готовый растоптать любого, кто отважится подойти слишком близко.