Советы юным леди по безупречной репутации - Софи Ирвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потолок не мог предложить ответы на вопросы Элизы, но она не отрывала от него взгляда.
– Может, пойдем позавтракаем? – прошептала Маргарет, проснувшись… секунды, минуты, часы спустя – Элиза не знала.
– Нет, спасибо, – вежливо ответила Элиза.
«Полежу в постели еще немного», – подумала она.
Возможно, кровать станет ее домом навсегда.
Потолок окрасился в желтый, потом в розовый, пурпурный, голубой. День проходил мимо. Маргарет появлялась время от времени, приносила чай, лимонный пирог, журнал в надежде развлечь Элизу. Та послушно и старательно пила, жевала, листала страницы, ибо разве Маргарет виновата, что все обернулось таким кошмаром? Ей и так пришлось взять на себя роль сиделки, а ведь до момента, когда она лишится свободы, оставались считаные дни. Но сама Элиза была не способна позаботиться о себе, вернее, пожалуй, была способна, просто ее это больше не волновало. Она не могла себе представить, что когда-нибудь почувствует что-то иное, кроме боли, и пока ни единой частичкой своего существа не была готова попробовать.
Маргарет деликатно обхаживала тоскующую подругу еще два дня, но постепенно утратила терпение, а на четвертый день Элиза обнаружила, что ее решительно вытаскивают из постели, обряжают в просторное платье и волокут вниз, в гостиную.
– Наверное, с младенцем Лавинии мне было бы легче! – проворчала Маргарет, пытаясь вызвать улыбку на лице подруги, но та лишь уныло огляделась вокруг.
И Мелвилл, и Сомерсет частенько бывали в этой комнате и присутствовали здесь совсем недавно. Куда бы ни посмотрела Элиза, все напоминало ей об одном из них, и она ощутила вспышку гнева – им удалось осквернить святилище, которое она и Маргарет создали для себя. Боль уступила место ярости, но лишь ненадолго. В тот день Элиза продержалась всего час, а потом утомление взяло верх. Ей пришлось вернуться в спальню, где она приказала закрыть ставни, потушить огонь в камине, чтобы остаться в темноте и попытаться поймать сон, бежавший от нее.
На пятый день Элиза нашла в себе силы провести в гостиной несколько часов и даже слегка возгордилась по этому поводу, что было довольно нелепо. Печаль превратила ее в то слабое, болезненное создание, коим она некогда прикидывалась. В сущности, нынешний этап ее жизни, как никакой другой, подходил для того, чтобы носить черное и принимать лечебные воды. Даже один из постигших ее ударов выбил бы почву из-под ног. Два таких удара одновременно, говоря по правде, представлялись чрезмерными.
Отворилась дверь, вошел Перкинс с подносом.
– Мистер Перкинс, хорошо бы разжечь камин, – сказала Маргарет.
– Немедленно велю Полли этим заняться, – ответил тот, кивнув, и после краткой паузы добавил: – К вам пришли, ждут внизу.
– Если это лорд Мелвилл, – промолвила Элиза, – скажите ему, пусть уходит.
В течение этой недели Мелвилл стучался в дом на Кэмден-плейс каждый день, и всякий раз Элиза отказывалась с ним встретиться.
– Это не лорд Мелвилл, миледи, это леди Каролина, – спокойно ответствовал Перкинс.
Отказ вертелся на кончике языка Элизы, но сидящая напротив нее Маргарет не сумела скрыть тоску, мелькнувшую в ее взгляде. Элиза прерывисто вздохнула.
– Я не останусь, – сказала она. – Но проводите ее сюда, Перкинс.
– Ты уверена? – спросила Маргарет.
– Да, – ответила Элиза, впрочем сама не зная, правда ли это.
Она даже не потрудилась пригладить волосы и, когда в дверях появилась Каролина (предсказуемо ошеломительная в платье из лимонно-желтой тафты с лифом, отделанным кружевными фестонами), испытала приступ мелочного раздражения в адрес гостьи.
– Доброе утро, Элиза, Маргарет, – решительно произнесла та. – Что за кашу заварил мой братец!
Вот как! Значит, ходить вокруг да около она не собиралась.
– Полагаю, у вас множество вопросов, – обратилась Каролина к Элизе.
– Нет, – откликнулась та. – Вообще-то, ни одного.
Нуждайся она в дополнительных объяснениях, согласилась бы принять Мелвилла. Она этого не сделала. Ибо что из сказанного им изменило бы свершившийся факт? И могла ли Каролина добавить слова, способные поднять настроение Элизы? Нет. Обнаружив, что она не в состоянии смотреть на гостью ни секундой дольше, Элиза поднялась. Да, Каролина ни в чем не виновата, но ее присутствие слишком напоминало о Мелвилле, и это было невыносимо.
– Боюсь, я не смогу задержаться, леди Каролина… не возражаете, если я оставлю вас с Маргарет?
– Разумеется, – ответила Каролина. – Но… погодите.
Она достала из ридикюля письмо и протянула его Элизе. Та не взяла.
– Что это? – настороженно спросила она.
– Ответ из Королевской академии, – сообщила гостья. – Ваша картина принята на Летнюю выставку. Поздравляю.
Элиза воззрилась на письмо. Как странно! Неделю назад эта весть привела бы ее в восторг. Она испытала бы невероятное наслаждение. Мелвилл тоже насладился бы результатом, заявил бы: он все это время знал, что у нее получится, и вот доказательство. Наверное, и это было бы обманом? Простиралось ли его вероломство так далеко, что он даже порадовался бы успеху вместе с Элизой?
Она отвела взгляд от письма в руке Каролины. Двадцать лет она мечтала о подобном признании ее таланта, но теперь… Теперь и это известие присоединилось к череде событий, из которых улетучилась вся радость. Не добавив больше ни слова, Элиза заставила себя переставлять ноги, вышла за дверь и решительно ее захлопнула. Но внезапно у нее потемнело в глазах – она слишком долго пролежала в постели, а сейчас встала слишком поспешно. Она оперлась о стенку и постояла немного, дыша глубоко и размеренно.
– Вы знали? – донесся из-за двери голос Маргарет.
– Конечно не знала! – ответила Каролина. – Я ни в коем случае не согласилась бы на такое. Видимо, именно поэтому Мелвилл и держал все в тайне. Если бы она только позволила ему объяснить…
– А что тут объяснять? – откликнулась Маргарет. – Нам все известно. У Мелвилла была любовная связь с леди Паулет, ее муж это обнаружил, Мелвилл попал в отчаянное положение, остался без средств, ему понадобился новый покровитель. Причины понять можно, но они не оправдывают его поступки.
Ее возмущенный голос звучал слегка приглушенно, но был достаточно хорошо слышен с того места, где стояла, прислонившись к стене, Элиза. Она отстранилась, собираясь уйти, как вдруг…
– Любовная связь с леди Паулет была не у Мелвилла, – тихо сказала Каролина. – У меня.
Ох. Ох!
– Тогда почему все считают, что… – начала Маргарет.
– Мы ведь не могли рассказать правду. Как вы себе это представляете? – резко возразила Каролина, словно вопрос собеседницы показался ей чрезвычайно глупым. – Мы думали, будет лучше, если Паулет решит, что любовником его жены был Мелвилл, но не предвидели,
