Планета в косметичке - Жанна Голубицкая

Днем несколько мужчин-нкуенго уезжают на грузовичке, принадлежащим племени, к океану — за акулой (чтобы акулы не подплывали к пляжам, вдоль всего побережья ЮАР расставлены специальные сети, что при определенной сноровке позволяет подплыть на лодке и извлечь из ловушки мертвого хищника). Акулий клык понадобится для обращения к Мами Вата — Духу Воды. Как поясняет мне Абделе, этот дух отвечает за здоровье и красоту тела. Еще для меня будут беспокоить двоих: Да и Хоуелоусу-Да — это так называемые радужные змеи, покровители творчества и разума. Ближе к ночи Абделе просит меня раздеться догола, выдает долгожданную набедренную повязку из пальмовых листьев и втирает в мой лоб какую-то вонючую прозрачную мазь.

— Не волнуйся, — смеется она, — это всего лишь эссенция из крокодила. А чтобы, например, вызвать Мути,[14] необходимо вешать на шею свежеотрезанный мужской член.

С наступлением темноты все наше племя, включая малолетних детей, садится в круг на центральной площадке, по периметру которой расставлены горящие факелы. Посередине сооружен деревянный постамент типа огромного стола, устланный козьими шкурами; на нем в каком-то корыте установлен зловонный акулий труп. Меня усаживают в изголовье этого стола на циновку. Абделе раскладывает передо мной какие-то причудливые фетиши и тотемы и шепчет: «сперма гориллы», «игла дикобраза», «страусиный член» (нечто маленькое и сушеное), «кости ядовитой змеи мамба». Под оглушительную дробь тамтамов мне подносят огромную чашу сакубона. Я давлюсь (меня и так уже мутит от запаха дохлой акулы) — но делаю усилие и — как и все остальные — выпиваю чашу залпом. Затем протягивают курительную трубку и велят сделать ровно три затяжки. Я затягиваюсь и чувствую, что впадаю в транс: мое сердце бьется в унисон тамтамам, а границы пространства начинают куда-то уплывать.

— Теперь ты зомбито! — заявляет Абделе (так в Африке называют людей, достигших нужного состояния для общения с духами; отсюда и пошло известное белым слово «зомби»).

Словно сквозь пелену я наблюдаю за происходящим дальше: нкуенго встают в большой хоровод и пускаются в дикий первобытный пляс, а на стол-постамент, где уже сижу я и лежит покойная акула, поднимаются вождь Вокухамба и моя Абделе. В эту же минуту двое нкуенго разводят под постаментом небольшой костер, который начинает довольно быстро разгораться. Мне говорят, что Вокухамба сейчас совершит ритуальное соитие с моей персональной колдуньей-девственницей; причем они должны прийти к финалу одновременно и до того, как вспыхнет наш «стол». Если им удастся это сделать, то в момент их синхронного оргазма явятся все «мои» три духа и просьбы мои исполнятся. В противном случае мы все втроем погибнем (хорошенькая новость и главное — неожиданная!) — и будет считаться, что нас покарали духи за доставленное им беспокойство. Безвременная кончина вообще-то в мои планы не входит — и я предпринимаю попытку прекратить безобразие, удрав с «постамента». Однако — то ли от выпитого, то ли просто от страха — руки и ноги становятся ватными. Не в силах пошевелиться, в ужасе наблюдаю, как Вокухамба прямо перед моим носом начинает неторопливо пользовать несчастную Абделе (учитывая, что она девственница, в возможность одновременного «финала» я верю с трудом). А огонь под постаментом трещит все сильнее! Но все же я тешу себя мыслью: раз сам Вокухамба до сих пор жив-здоров (а я клиентка явно не первая!), то, возможно, он знает, как довести девственницу до оргазма — до того как рухнешь с ней вместе в костер! Либо меня вовсе мистифицируют, и никакая Абделе не девственница (ведь на всех клиентов невинных колдуний не напасешься). Так или иначе, в какой-то момент раздается оглушительный вопль: кричит вождь, кричит Абделе, и им вторит все племя. Меня под руки стаскивают с постамента — и в следующую секунду он рушится и его руины охватывает пламя. Абделе и Вокухамба стоят довольные рядом с горящим трупом акулы: они все успели вовремя.

— Ндблунга! Ндблунга! Ндблунга! — хором скандируют нкуенго. Я слышу детский крик: «Духи! Духи здесь!» — и теряю сознание…

На следующий день, ближе к обеду, я просыпаюсь в своей хижине с большого бодуна! Не знаю, как насчет пришествия духов, но выпила и покурила я явно что-то потустороннее. Вскоре приезжает Радж; нкуенго прощаются со мной ласково, поздравляют с тем, что духи вняли моим просьбам. Еще раз в гости не зовут — плохая примета. Вечером того же дня я уже сижу в самолете…

Дома я сразу же бегу на весы — и не досчитываюсь кровных 8 килограммов (такое мне не удавалось даже при помощи самых жестких диет и изнурительного фитнеса)! Утром на работе меня поджидает еще один приятный сюрприз: руководство оценило, в какое рискованное путешествие я не побоялась отправиться, и решило поощрить меня прибавкой к жалованью. А только что секретарша босса шепнула мне в курилке, что «наверху» планируют мое повышение. Возможно, все эти блага я заслужила и без нкуенго, но…

Конечно, мне очень хочется, чтобы мои желания исполнились. Но, с другой стороны, я вспоминаю про «заказанных» врагов и убиенных младенцев и думаю: «А может, и лучше, если нкуенго просто ловко разыграли меня, чтобы заполучить триста долларов?»

И еще теперь меня волнует вопрос: кто же стоит у власти в этом мире и не уходят ли корни могущества сильных мира сего в далекую черную Африку?

Прилетев домой, я никак не могла выкинуть из головы услышанное и увиденное в Африке. И, наконец, не выдержала и позвонила в посольства ЮАР и Ганы в Москве. На вопрос о грядущей «магической» мести скинхедам дипломаты ЮАР ответили, что конкретными данными о решении Совета жрецов не располагают, и предложили мне прислать письменный запрос в пресс-службу и на имя посла. Этого я делать, разумеется, не стала.

В приемной посольства Республики Гана по-английски и очень вежливо сообщили, что посольство вопросами колдовства не занимается, но, если лица, учиняющие беспрецедентные расистские выпады понесут наказание, будет очень хорошо. А также рекомендовали на всякий случай принять все возможные меры безопасности — например, отрастить волосы мужскому населению.

По праздникам нкуенго не просто варят свою любимую тыкву, но и фаршируют ее. И часто — акульим или крокодильим мясом. А порой в ход идет туша дикого кабана — в общем, кого в тот день отловят, того и засовывают в тыкву! Но мы обойдемся без подобных изысков — обычной говядиной или свининой, по вкусу. А вместо котла с кипящей водой, вокруг которого собирается все племя, пока варятся праздничные тыквы, воспользуемся более удобным даром цивилизации — пароваркой.