Тайфун. Записки из Китая - Крум Босев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В «пакте» хунвэйбинов высших и средних учебных заведений говорится: «Пролетарские революционеры и маленькие революционные хунвэйбины должны решительно доверять НОАК и опираться на нее. Запрещается под каким бы то ни было предлогом направлять острие борьбы против НОАК, использовать различное оружие, снаряжение, материалы, принадлежащие НОАК. Необходимо обеспечить абсолютную гарантию от нападения на руководящие органы НОАК и от вторжения в расположение воинских частей».
«Пакты», «пакты», «пакты». Все они появились по условленному сигналу и были похожи друг на друга как две капли воды: одинаковые заверения в «преданности» председателю, его идеям, его штабу и… угрозы в адрес каждого и всех, кто не согласен с этой линией.
И опять возникает вопрос: для чего нужно было это «движение»? И этот шум?
Ответ дали сами китайские руководители. В те дни Линь Бяо заявил, что «административный аппарат уже не существует». «Армия является единственной организованной, относительно монолитной, способной к действиям силой», но использование армии для подавления народного негодования снижало ее авторитет, подрывало доверие к ней. А это уже было «опасно». Мао Цзэ-дун и его штаб увидели эту опасность.
В связи с этим большой интерес представляют две речи Цзян Цин: 1 сентября, произнесенная за день до моего приезда в Пекин, на заседании Пекинского ревкома, и 5 сентября, с которой она выступила перед двумя враждовавшими «революционными фракциями» в провинции Аньхуэй. Об этих речах нам стало известно из хунвэйбиновской печати. Первая была опубликована в органе «бунтарей» при Управлении гражданской авиации «Минхан Фэнлей», вторая — в «Хунци», органе «бунтарей» при Институте аэродинамики. Во время этих выступлений Цзян Цин заявила, что лозунг о разоблачении «небольшой группы, находящейся у власти в армии», является неправильным. Он «создает лишь беспорядки в нашей армии». Он, по существу, разбивает «великую стену». «В результате все военные округа стали объектом атаки, без учета того, хорошие они или плохие. Ни в коем случае нельзя допускать беспорядки в боевых частях. Боевые части, армия у нас хорошие. Нельзя красть оружие у армии. Мы издадим строгий приказ о передовой линии обороны». Интерес вызывало не столько «новое отношение» к проведению «революции» в армии, сколько то, что о «новом отношении» говорила «тигрица» Цзян Цин, супруга Мао, которая являлась советником «группы по делам культурной революции в армии», а ведь именно эта «группа» была ярым сторонником «разжигания до конца культурной революции» в армии.
«Три поддержки, две военных»…
Задачи, связанные с «поддержкой» промышленности и сельского хозяйства, были конкретизированы еще в первые месяцы 1967 года. Так, в марте ЦК КПК оповестил рабочих о том, что направляет армию для оказания «содействия» их работе и «поддержки» промышленного производства, а «Жэньминь жибао», в свою очередь, призвала их «хорошо сотрудничать с товарищами из Народно-освободительной армии». И «товарищи» из Народно-освободительной армии создают «комиссии по проведению революции и стимулированию производства». Печать в те дни сообщала, что в провинции направляется более 50 процентов военных кадров и большое число солдат, что на предприятия и заводы посылаются «военные пропагандистские бригады, чтобы помочь промышленному производству». Это был официальный мотив, а неофициальный — установить военный контроль и осуществить «революцию».
Для выполнения третьей части формулы — о «поддержке» сельского хозяйства — армия была направлена еще раньше. Еще в феврале ЦК КПК призвал:
«Товарищи бывшие бедняки и середняки! Товарищи кадровые работники на селе! Бывшие бедняки и низшие слои середняков — главная революционная сила в развитии сельскохозяйственного производства. Сейчас в связи с приближением весенних полевых работ председатель Мао Цзэ-дун и ЦК партии призывают вас осуществлять революцию и трудиться с напряжением всех своих сил…
Те, кто допустил ошибки, тоже должны стараться путем усердной работы во время весенней кампании искупить свою вину. Если допустившие ошибки кадровые работники будут поступать таким образом, бывшие бедняки и середняки должны проявлять к ним снисходительность. Однако ни в коем случае нельзя допускать, чтобы крупные землевладельцы, кулаки, контрреволюционеры, правые и враждебные элементы… вредили словами или делами производству. И в будущем следует использовать физический труд для их перевоспитания».
И в заключение:
«Предлагаем гарнизонам Народно-освободительной армии и другим воинским частям оказывать поддержку и помощь в проведении весенней кампании».
И разве только «весенней кампании»? Ведь идут первые месяцы 1967 года, уже совершена «январская революция», дан сигнал к «захвату власти», в процессе организации — революционные комитеты.
Армия осуществляет «военный контроль» и «военное обучение». «Военного обучения» я уже касался. А «военный контроль»?
«3.Х.69 г.
Только что вернулся с приема, проходившего в банкетном зале Всекитайского собрания народных представителей. По здешним обычаям приемы представляют собой пышные банкеты, которые превращаются в демонстрацию многочисленных блюд пикантной китайской кухни. Столы по здешним обычаям тоже устанавливаются в особом порядке. Уже при входе тебе указывают номер стола, и ты знаешь: за каждым столом сидят несколько дипломатов из дипкорпуса и один или два китайца — «представители» Министерства иностранных дел. Но почему за столом с указанным мне номером кроме дипломатов из посольств Бирмы и Норвегии сидит военный? Оказывается, он тоже является представителем Министерства иностранных дел и входит в группу военного контроля. Я отметил для себя: значит, военный контроль имеется и в Министерстве иностранных дел».
Не могу припомнить точную дату введения военного контроля, который, по словам одного пекинского корреспондента, означал «военную оккупацию страны, притом в мирное время». У меня в руках распоряжение ЦК, правительства и Военного совета ЦК, изданное в январе, об установлении военного контроля на складах с зерном. Вот дацзыбао-распоряжение Военного совета ЦК о возложении на армию функций контроля на гражданских аэродромах и на аэродромных складах. В других дацзыбао и листовках сообщается об установлении военного контроля в различных министерствах и институтах. Но, может быть, наиболее интересным является «сообщение» от 11 февраля об установлении военного контроля над органами безопасности. «По поручению правительства КНР и Военного совета ЦК пекинский военный гарнизон занял столичное Управление органов общественной безопасности и учредил там Комитет военного контроля». «Работники органов безопасности обязаны укреплять диктатуру пролетариата, вести решительную борьбу против классового врага, поддерживать революционный порядок, поддерживать революционных бунтовщиков. Пекинское управление органов общественной безопасности и Комитет военного контроля будут оказывать поддержку силам революционных бунтовщиков. Работники управления должны активно участвовать в культурной революции, вырывать ядовитые корни ошибочной линии Пэн Чжэня и
