Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка - Симонов Сергей

— Стартовая масса около 40-45 тонн, при забрасываемой массе около 1 тонны, длина около 15 метров, диаметр чуть более 2х метров, — ответил Устинов.

— Хорошие данные! — одобрил Хрущёв. — А вы знаете, Дмитрий Фёдорович, что по моему указанию на Минском автозаводе создано специальное конструкторское бюро по проектированию тяжёлых колёсных тягачей? (В реальной истории постановление было принято 25 июля 1954 года, здесь — на полгода раньше). И они спроектировали вот такую великолепную машину, — Хрущев откинул салфеточку, накрывавшую один из столиков с макетами различных образцов техники, стоявших вдоль стен его кабинета. — Сейчас строится опытный образец.

Устинов с интересом разглядывал длинную мощную машину с 16-ю колёсами.

— Мне докладывали об этой работе, — произнёс он. — Но, поскольку она проходила не по моему ведомству, я не владею достаточно подробной информацией... Какая у неё грузоподъёмность?

— Теперь будет проходить по вашему ведомству, — усмехнулся Хрущёв. — А грузоподъёмность — 80 тонн. Два танковых дизеля.(аналог — МЗКТ-79221, который возит "Тополь")

— Неплохо... Очень неплохо... — кивнул Устинов.

— Я вот что подумал, — продолжил Хрущёв. — Если у вас действительно получится ракета с дальностью 11 тысяч, мы могли бы создать на её основе универсальную ракету для флота и наземных войск. И разместить наземный вариант комплекса на этом тягаче.

— Интересная мысль, Никита Сергеич! — согласился Устинов. — Поскольку ракета твердотопливная, вариант мобильного базирования при наличии такой машины вполне осуществим.

— Георгий, как тебе такая машина? — спросил Хрущёв заинтересовавшегося Жукова.

— Впечатляет! — кивнул Георгий Константинович.

— Ну, вот видите, как хорошо, — обрадовался Хрущёв. — Теперь ваша задача — довести идею до работоспособности в металле. А главное, товарищи, что я хочу сделать: эти машины помогут нам произвести впечатление на вероятного противника.

— Это как? — спросил Жуков.

— А мы начнём серийный выпуск этих тягачей, точнее — пусковых установок на их базе, — пояснил Хрущёв. — Причём, пустим их в серию даже раньше, чем будет готова ракета. И передадим их в войска. Вместо ракет установим на пусковых габаритно-весовые макеты. Войска будут отрабатывать учебно-боевые задачи. Тренироваться в развёртывании, обслуживании изделий, будут с ними на патрулирование выезжать. И на параде их покажем. Пусть супостаты над нашими ракетными базами полетают, раз уж сбивать мы их пока не можем, пусть посчитают пусковые. Если мы их наделаем хотя бы сотни две-три, американцы десять раз подумают, прежде, чем нападать на нас. Ведь с воздуха хрен разберёшь, какая там ракета в пусковом контейнере — боевая или учебная? А когда ракета у Макеева созреет, заменим макеты на боевые изделия и получим готовые войска стратегического назначения, причём уже с опытом несения боевого дежурства. Это я упрощённо, конечно, но вы меня поняли.

— Но... это же блеф, Никита Сергеич! — изумился Устинов.

— Вот именно, Дмитрий Фёдорович, вот именно! Такой же блеф, как твои надувные бомбардировщики и ложные ракетные старты, — рассмеялся Хрущёв. — И, если мы сумеем сделать морду кирпичом и сыграть свою партию, американцы бросят карты на стол!

— Но без проведения реальных пусков разве они нам поверят? — спросил Устинов. — Они ведь не дураки!

— Американцы на данный момент могут отследить всю траекторию полёта ракеты, если она будет запущена внезапно? — спросил Хрущёв.

— Сейчас — нет, — уверенно ответил Устинов.

— Тогда разыграем для них спектакль, — предложил Хрущёв. — Запустим уже отработанную ракету, пусть даже небольшой дальности, из Плесецка на восток, в тайгу. Одновременно, с рассчитанной задержкой по времени, запустим вторую такую же из тайги по Камчатскому полигону. Только расчёт времени и траектории должен быть точнейшим, чтобы супостаты не усомнились, что на Камчатку упала головная часть той самой ракеты, что стартовала из Плесецка. Можем мы для американцев такую "пьесу" разыграть, а, Дмитрий Фёдорович?

— Теоретически — да, — поразмыслив, ответил Устинов. — Хотя технические вопросы предстоит решить довольно сложные. Во-первых, синхронизация пусков, во-вторых, ракета тяжёлая, пусковая тоже не лёгкая, как их в тайгу забросить? Причём это будет , вероятнее всего, совершенно дикий, необжитый район, — добавил он, глядя на карту.

— Забросить ракету на точку можно с помощью дирижабля, — предложил Хрущёв. — Тут Гудков звонил Шуйскому, сообщил, что они там, в Долгопрудном, построили дирижабль с грузоподъёмностью 50 и 70 тонн. Приглашал посмотреть.

— Ну... допустим, — затею Хрущёва с дирижаблями Устинов искренне считал бредом сивой кобылы в лунную ночь. — Но насчёт синхронизации пусков надо думать. Да и стрелять на Камчатку — не вижу смысла. Слишком близко.

Устинов ещё раз прикинул расстояние по карте.

— Нет, Никита Сергеич, с существующими ракетами — не получается. У нас сейчас в наличии только Р-5 с дальностью 1200 километров. Если будем стрелять из Плесецка, то до Камчатки — всего 5800 километров. Мало. Никого мы таким пуском не впечатлим. Стрелять надо в акваторию Тихого океана, но до расчётной точки мы с нашего берега никак не достанем. Не хватит дальности, — пояснил он.

— Вижу, — буркнул Хрущёв. — Жаль. Красивая была идея.

— На самом деле, Никита Сергеич, — возразил Устинов, — пугать американцев, не имея хотя бы одного опытного образца ракеты с межконтинентальной дальностью я бы не стал. Поскольку они тоже не дураки. Они могут агентурными способами, например, получить сведения об истинном положении дел, и тогда... могут решиться на первый удар, просто от осознания собственной безнаказанности.

— Пожалуй, ты прав, Дмитрий Фёдорович, — помрачнел Хрущёв. — Ладно, оставим эту затею.

Устинов попрощался и вышел, Жуков ушёл следом за ним.

Никита Сергеевич повернулся к задержавшемуся в кабинете академику Келдышу. Тот выглядел обеспокоенным.

— Чего хмуришься, Мстислав Всеволодович? — спросил Хрущёв.

— Никита Сергеич, вы помните эту историю с "Булавой"? Из "тех документов"? — спросил Келдыш. — Она ведь у них так и не полетела. А там была похожая ситуация — решили сэкономить и сделать ракету с использованием одних и тех же технических решений — что сухопутную, что морскую. Как бы нам не попасть в подобную ситуацию. Да и сроки Макеев называет, на мой взгляд, нереальные. Сергей Павлович свою "семёрку" к 57 году доделает, а вот Макеев — вряд ли.

— Сроки — пожалуй, — задумчиво ответил Хрущёв. — А вот насчёт использования одних и тех же технических решений — тут вы, Мстислав Всеволодович, ошибаетесь. "Булаву" поручили делать Соломонову, который никогда раньше морских ракет с подводным стартом не проектировал и ни малейшего опыта в этом деле не имел. А сейчас у нас ракету делает Макеев. Он, конечно, пока тоже никакого опыта в этом деле не имеет, но из "тех документов" мы знаем, что подобную задачу с жидкостными ракетами он успешно решил. Полагаю, что решит и с твердотопливными. Кроме того, даже если его твердотопливная ракета не сможет стартовать с лодки, то уж с наземной пусковой установки взлетит наверняка. А нам принципиально не важно, откуда запускать ракету с дальностью 11 тысяч.

— Кроме того, — продолжил Хрущёв, — я ведь подстраховался. Я и Королёву поручил твёрдотопливную МБР сделать, и ещё Надирадзе озадачил. И Янгель параллельно делает Р-12, и Р-14, а затем на базе их агрегатов сделает межконтинентальную Р-16. Это, конечно, расточительно, но кто-то из четверых, так или иначе межконтинентальную сделает. А "семёрка" Королёвская — машина не боевая. Это отличный космический носитель, но пугать им американцев — не получится.

Внезапно дверь кабинета приоткрылась. Хрущёв повернулся. На пороге стоял Устинов.

— Прошу прощения, Никита Сергеич, я тут у вас свою папку оставил... — сказал Дмитрий Фёдорович, указывая на забытую на краю стола папку с бумагами.

— Да, пожалуйста, Дмитрий Фёдорович, — ответил Хрущёв.

Устинов забрал папку, и вдруг, внимательно глядя в глаза Хрущёву и Келдышу, спросил:

— Товарищи, может быть, вы всё-таки расскажете мне, как министру оборонной промышленности Советского Союза, что это за история с каким-то там Соломоновым и какой-то "Булавой", которая так и не полетела? А заодно, откуда Борис Петрович Жуков вдруг получил эффективнейшую рецептуру твёрдого топлива, а в Дубне начали проектировать крылатую ракету по совершенно небывалой концепции? А также, откуда взялась информация о самонаводящихся артиллерийских снарядах с ракетными двигателями, и кто, чёрт подери, придумал устанавливать на старые линкоры ещё царской постройки, современные зенитные ракетные комплексы? И с какого рожна Тихонравов проектирует совершенно безумную систему навигации с помощью искусственных спутников Земли, когда у нас даже ещё нет ракеты, чтобы эти спутники вывести в космос? Нам что, народные деньги девать некуда?