Сен. С матом. - Илья Сирус

— Спасибо, учитель, за то, что наконец-то признали мои умственные способности. А нас вы будете этому учить? — напоследок поинтересовался я.

— А надо?

— Конечно, надо. Я так понимаю, что с помощью этой техники можно строить незаметные заклинания и убивать одним ударом. Как моими любимыми стилетами, — с этими словами я выбросил стилет в ладонь и показал учителю инструмент венецианских убийц.

— Забавная вещичка, — сказал лич, после того как посмотрел стилет и вернул его мне обратно.

— Мне тоже нравится, а вот браслетик я тоже заберу, может понадобиться, — с этими словами я и попробовал забрать артефакт из рук Бератрона.

— Незачем, — ответил лич, — а я его еще посмотрю, может, еще что-нибудь увижу.

— Э… — попробовал сказать я, но вмешался голос.

„Слушай, не отбирай игрушку у старикана. У него так мало радостей в жизни. Прояви сочувствие. Если знаешь такое слово, конечно“.

— …ничего, — закончил я.

Лич взял мешок с бутыльками и безжалостно высыпал его содержимое на стол. Долго их перебирал:

— Хлам… мусор… еще мусор… выбросить… неплохая мазь для заживления ран…выкинуть…

Кроме мази для заживления ран, ничего толкового не было, поэтому все остальное было решено выбросить на помойку. А мазь я, естественно, подрезал себе. Мало ли что приключится.

— А что с этим делать? — спросил я, кивая на две кучки украшений, после того, как мы определились с бутылочками.

— Магические пока оставим, будете потом на них учиться. Учиться ломать, естественно. А обычные возьми с собой, продашь где-нибудь. Деньги лишними не будут. А теперь пошли ко всем, надо будет вам подобрать амулеты.

Подбор амулетов и всего прочего длился много дольше, чем я предполагал.

В город мы отправились только через день, обвешанные амулетами по самое не могу. Как передвигалась Джула, на которую Бератрон навесил чуть ли не половину своего хранилища, я не знаю.

На улице стояло раннее утро, было свежо от утренней росы, и ветер доносил хвойный запах ближайшего леса.

Естественно, лич провел небольшую, примерно минут на сорок, лекцию о том, чтобы мы не влезали в неприятности и все такое. Мы с Тором со скучающими лицами слушали весь этот бред, троица старательно внимала личу.

— … и главное, не расслабляйтесь, не думайте, что эти амулеты — это панацея…

Видно, наши с Тором лица не удовлетворили взыскательный глаз старика, и поэтому он решил воспользоваться проверенным способом привлечь внимание.

— Вот, старый козел… — мы с Тором были единодушны и в мыслях, и словах, после того как к нам прилетело по молнии. После первых трех слов наши выражения в корне разошлись, но общий смысл оставался прежним.

— … недостаточное почтение к своему учителю… — донеслись до меня слова перед новой порцией воспитательного средства.

После второй молнии я предпочел замолкнуть. Судя по тишине, Тора посетила такая же „гениальная“ мысль. Лич немного помолчал, с удовольствием наблюдая за нами, и продолжил:

— Очень рад, что все вежливые и почтительные. Также я показал вам, что не стоит излишне надеяться на амулет, защищающий от магии. Любой амулет можно обойти. Но если кто-то не понял, то я могу повторить…

— Нет, нет, не надо, мы всё поняли, — сразу же сказал я.

— Отлично, — улыбнулся Бератрон, — а теперь идите отсюда.

Глава 23

Бератрон некоторое время с улыбкой смотрел вслед уходящим. Но, как только они скрылись из виду, улыбка сразу же покинула его лицо.

Лич телепортировался к себе в кабинет. При своих новых учениках он такого не делал, чтобы лишний раз их не шокировать, но сейчас он не был скован „правилами приличия“.

Сложившаяся ситуация требовала детального продумывания.

То, что у него появились ученики — это однозначно хорошо. Даже отлично. Все-таки он был главой своей собственной школы больше века, а это накладывает определенный отпечаток. И если существование в состоянии нежизни его не особо удручало, то отсутствие последователей огорчало.

Но была одна неприятность по имени Сен. Лич не любил неясности, они часто превращались в сюрпризы, неприятные сюрпризы. А человек… хотя, какой он человек? Торрен, и то ближе к людям, чем это существо, которое без проблем ест ртуть, а потом говорит, что это надо для его организма. Бератрон был очень хорошим магом жизни, благодаря чему он и смог стать „живым“ личем, и изучил за свою жизнь много животных, как обычных, так и магических. Вот только среди них не было ни одного, которое могло бы напрямую перерабатывать металл. Но не эта особенность Сена так напрягала мага.

Основная проблема заключалась в обучении магии. Лучшие ученики видят силовые каркасы только через пару недель, а этот увидел их через несколько часов. Когда Сен сортировал драгоценности, лич внимательно наблюдал за ним — поведение того было крайне странным. Было ощущение, что он с ходу определил, где какие амулеты, а потом занимался простой перепроверкой. Как бы невероятно это не звучало!

А то, что он увидел амулет, сделанный мастером Скрыта? Это вообще ни в какие ворота не лезло! Даже сам лич такой амулет при беглом осмотре пропустил бы. При том, что сам прекрасно владел техникой Скрыта! А тут какой-то! Даже не ученик, а так… проходящий общее знакомство с магией.

Как он это делает? Конечно, допросы с пристрастием немного прояснили ситуацию, но у Бератрона складывалось ощущение, что ему большую часть не говорят.

Лич вздохнул и по привычке начал ходить по комнате.

Бератрон вспомнил момент, когда показал, как делать обычный неуправляемый огненный шар, и этот ученик через пару часов смог создать собственный огненный шар!! Кто это такой?

Лич еще долго ходил по кабинету. Ходил и думал. Но так ничего и не придумал. Наконец он бросил раздумывать об этом и решил, будь, что будет. Если получится что-нибудь выудить из Сена, то отлично, а если нет, то клятву на сфере Хроноса еще никто не сумел обойти. А в клятве ученик-учитель четко сказано о не нанесении вреда прямо или косвенно, как учеников учителю, так и учителем ученику.

Маленький мальчик лежал на огромной кровати, в роскошной отделанной комнате. Позолоченные барельефы, искусная лепнина, мебель из дорогих сортов дерева. Комната настоящего „хозяина жизни“.

Но почему же мальчик, свернувшись калачиком, плачет??

— Почему меня никто не любит? — тихонько шептал мальчик, — даже собственная мать. Что я такого сделал? Может, лучше умереть вместо того, чтобы так мучиться??