Родные гнездовья - Лев Николаевич Смоленцев

— Права русская пословица: лучше с умным потерять, чем с дураком найти, — улыбнулся консул.

— Вас радует то, что с господином Кнорре, будущим подставным владельцем Полярной дороги, вы нашли ключи к русскому сырью, а со мной их можете потерять?

— Кнорре помешался на этой дороге и больше ничего другого слышать не хочет. Мы согласны потерять найденную дорогу, и вам, Андрей Владимирович, не надо будет забирать свои гневные письма против этой дороги в комитете и в Государственном совете.

— Взамен на что, господин консул?

— Взамен на ваше согласие организовать концессию по эксплуатации богатств Северного Урала и быть ее руководителем. С момента подписания контракта ваше жалованье будет тридцать тысяч рублей ежегодно, даже в том случае, если вы, организовав концессию, уйдете на исследовательскую работу.

— В условия концессии вы будете включать дорогу, шахты, порты. Вы этим летом везли туда рельсы и шпалы в надежде на концессию?

— Пока на дорогу. Но дорога по сравнению с правом эксплуатации земель, недр, лесов — пустяк.

— Нет сомнения, — подтвердил Журавский.

— Я очень рассчитываю на вас, Андрей Владимирович.

— Рассчитывайте на меня, господин консул, как на врага вашей затеи, ибо и дорога и концессия рассчитаны на одно — на грабеж русского народа. А я русский. Нищий, но русский.

— Что ж, Андрей Владимирович, — поднялся Томас Водгауз. — Такой ответ меня не удивил. Вас даже врагом приятно иметь, как говорят русские: умный враг надежнее глупого друга.

* * *

Владимир Русанов пришел точно в назначенное Шидловским время. Общество изучения Русского Севера не имело своего помещения, и большинство его дел Шидловский осуществлял в своем служебном кабинете. Туда он и пригласил обоих исследователей. Опасаясь, видимо, горячности Андрея Владимировича, он сразу же все нити беседы взял в свои руки.

Русанова Шидловский предупредил, что знаком с многочисленными фактами отступания Ледовитого океана, добытыми Андреем Владимировичем. Упомянул он и о том, что Журавскому принадлежат самые полные и лучшие геологические и этнографические коллекции, за что он удостоен высоких наград научных обществ. Как-то неназойливо развернул он биогеографическую карту и втянул их обоих в беседу...

— Вот так, Владимир Александрович, — заключил он, — ученые будут, очевидно, долго спорить, прав ли Журавский, предрекающий медленное потепление климата Севера, но карту распространения древесной растительности он составил на фактах, фактами же доказал, что тундра медленно отступает. Я видел полупудовые кочаны капусты на огородах станции, с грядок рвал овощи, какие выращивают под Питером. Так почему же вы так смело опровергаете все это? Вы отрицаете возможность залежей угля и нефти, но у Андрея Владимировича вещественные доказательства, к которым шел он семь лет.

— Я, Александр Федорович, не отрицаю возможности залегания угля и нефти в Печорском крае.

— Это уже хорошо, — вмешался Журавский. — А каковы ваши факты, господин Русанов, наступания океана, приближения оледенения, невозможности земледелия в Приполярье? Только без графа Литке, — улыбнулся Андрей.

— Кроме общеизвестных утверждений ученых, у меня нет иных фактов, — обезоруживающе улыбнулся Русанов.

— Что показали ваши исследования относительно колебания уровня океана около берегов Новой Земли, Владимир Александрович?

— Пока рано говорить об этом, но предварительные геологические изыскания показывают, что ее берега поднимаются над уровнем океана[22], — нехотя признал Русанов.

— Не будете же вы, господин Русанов, утверждать после этого, что у берегов Новой Земли океан отступает, а на материк наступает, — рассмеялся Журавский.

— Господа, — поднялся Русанов, — достоверных фактов по уровню колебаний океана пока у меня нет.

— Следовательно, и толковать не о чем, — примирительно сказал Журавский. — Владимир Александрович, расскажите, пожалуйста, о находках каменного угля на Новой Земле. Я рвался туда, но руки не дошли, а очень бы интересно поглубже пощупать геологию Новой Земли.

— Каменный уголь на Новой Земле есть — и, может быть, в количествах, достаточных для промышленных разработок.

— Интересна природа его? По простиранию материковых геологических напластований его там не должно бы быть.

— Образование новоземельских углей, Андрей Владимирович, связано с выбросом на берег растительных наносов из Оби[23].

— Короче, плавник образовал уголь — утверждаете вы?

— Да, — убежденно подтвердил Русанов.

— Вот это в науке новость! — то ли с сарказмом, то ли с удивлением воскликнул Журавский. — Опасаюсь что-либо сказать по этому поводу, — после минутного замешательства проговорил он. — Одно прошу вас, Владимир Александрович, не увозите коллекции во Францию или хотя бы делите их пополам с Россией. У нас нет ничего по геологии Новой Земли, а это крайне необходимо Чернышеву.

— Я не могу вам обещать этого, ибо нынешние уже отправлены, а будут ли еще, это лучше знать Александру Федоровичу[24].

— Судя по всему — будут, — пообещал вице-губернатор. — Да вы сами знаете об этом от губернатора.

— Иван Васильевич не имеет твердых гарантий на финансирование исследовательских работ, — развел руками Русанов.

— Все, что вы делаете, оплачивается по статье колонизации Новой Земли, а это статья твердого финансирования. Так что продолжайте учебу во Франции, а летом снова к нам, — подал руку Русанову вице-губернатор, озабоченно глянув на настенные часы.

Русанов, поняв, что Шидловский торопится, быстро поднялся, энергично пожал его руку, поблагодарив за внимание к нему и за содержательную беседу, и подошел к задумчивому Журавскому. Высокий, стройный, с красивым русским лицом, на котором играла сейчас открытая, чуть смущенная улыбка, он вызывал у Андрея доверие.

— Не серчайте на меня, Андрей Владимирович, — положил он руку на плечо поднявшегося со стула Андрея, — все оказалось куда сложнее, чем я представлял, хотя это и не оправдывает меня... вчерашнего, — добавил он. — Меня поразила глубина и широта ваших исследований и научного предвидения. Мне есть чему учиться у вас, и я буду очень признателен вам, если вы удостоите меня чести получить ваши печатные труды в Париже.

— Все мы учимся, — протянул ему руку Андрей, — даже на вчерашней полемике и в сегодняшней беседе. Были корабли графа Литке в Варандейском Шаре? — быстро спросил Журавский, глядя в