Недотепа - Сергей Лукьяненко

Немного утешало Трикса то, что комедианты собирались покинуть Дилон и отправиться с «гастрольным чёсом», как непонятно выразился Майхель. Триксу показалось, что немалую роль в этом решении сыграло желание актеров оказаться подальше от берега, куда временами приплывали витаманты. Что до Паклуса, то за него Трикс был спокоен. И вовсе не потому, что верил в его молчание. Просто для рыцаря спасение Тианы было рядовым событием, одним из многих в богатой приключениями жизни. Трикс подозревал, что через неделю Паклус и не сразу вспомнит про их великую битву с Гаваром.

На пирсе корабль встречал одноногий трактирщик. Трикс заподозрил, что тот вовсе не так прост, как хочет казаться – его явно оповестили о возвращении корабля, который принадлежал, как начал догадываться Трикс, не мифическому запившему капитану, а самому трактирщику. Видимо, пьянство капитана кончилось тем, что старая шхуна перешла в уплату долгов и была быстренько сдана в аренду без всякой надежды на возвращение.

Судя по реакции трактирщика, так оно и было.

– Вы вернулись! – завопил он, едва Паклус сошел на берег. – Лопни мой желчный пузырь, вы вернулись! Это корыто не пото… Эта крепкая посудина еще послужит отважным морякам!

Паклус, которому, как самому сильному, пришлось чаще всех стоять на помпе, откачивая воду из трюма, мрачно посмотрел на трактирщика и не проронил ни слова. Тот, оценив ситуацию, отошел в сторонку.

Нагруженная тюками, на которые портовое отребье бросало жадные взгляды, отважная команда добрела до ближайшего приличного трактира, где оккупировала стол в отдельном зале. Все взяли пива, даже Халанбери заказали маленькую кружку грушевого сидра.

– Плавать с вами было удовольствием для меня, – первым сказал Хорт. – Приятно было вспомнить молодость.

Все дружно выпили.

– Сражаться с вами бок о бок было наслаждением, – выступил с ответной речью Паклус.

Все снова сдвинули кружки и посмотрели на Трикса.

– Колдовать рядом с вами – это счастье! – пылко сказал Трикс и заслужил одобрительные взгляды.

Когда закончили свои благодарственные речи комедианты, все взоры обратились к Иену. Тот уже несколько минут, наморщив лоб, что-то обдумывал.

– Чистить для вас картошку и варить кашу было радостью всей моей жизни! – отчеканил Иен.

Он тоже удостоился одобрительных кивков.

– Мыть палубу, по которой вы ходили, – это великолепно! – пискнул Халанбери. – Ага. Но вот чистить картошку мне не очень понравилось…

Суровый варвар с улыбкой потрепал его по голове:

– Ты хорошо справлялся. Скажи, а не хочешь ли ты присоединиться к нашей труппе?

– Убираться в театре? – загрустил Халанбери.

– Нет, мы возьмем тебя актером. Ты мне нравишься, маленький отважный воин. Ты будешь мне сводным братом!

Несколько секунд Халанбери обдумывал соблазнительную перспективу. Но помотал головой:

– Спасибо. Но я не могу бросить сестру! Я буду рядом с Триксом.

Трикс вздохнул, представив, что скажет по этому поводу Щавель. Но спорить не стал.

– Летать рядом с вами – феерично! – внезапно выкрикнула Аннет, сидевшая на спинке свободного стула.

Паклус молча протянул ей полную кружку и Аннет отпила каплю пива.

– Мы сделали большое и доброе дело, – торжественно сказал Паклус, вставая. – Возможно, когда-нибудь о нем будут сложены баллады и легенды. Но пока – молчание! У витамантов длинные руки!

Все понимающе закивали.

– Пойдем, – кивнул Паклус Триксу. – Я провожу тебя к Щавелю.

Хоть Триксу и довелось уже побывать в настоящем бою, но он принял предложение рыцаря с благодарностью. И дело, конечно, было не в витамантах – ночной город таит много неприятных сюрпризов и без всякой магии: жадных разбойников, пьяных хулиганов, самаршанскую бедноту, которую городские власти любили нанимать для рытья канав и обтесывания камня…

Но к могучему рыцарю, сопровождающему двух подростков и ребенка, никто, конечно, приблизиться не посмел. Они дошли до домика Щавеля без всяких приключений. В окнах горел свет и доносилась негромкая игра на лютне. В саду фланировал летучий огонек.

– О… – с ноткой зависти сказал Паклус. – У Радиона гости… Что ж, идите, а я подожду, пока за вами закроется дверь, и продолжу свой путь…

– Куда вы пойдете, сэр рыцарь? – сочувственно спросил Иен.

– Мало ли в Дилоне постоялых дворов? – Рыцарь пожал плечами.

– Нет-нет, так не годится! – Иен схватил рыцаря за руку. – Пойдемте! Щавель же ваш друг, неужели он не приютит вас на ночь?

Трикс с сомнением подумал, что Иен раскомандовался зря. Конечно, Щавель с Паклусом друзья, но не Иену, который сам при Щавеле был на птичьих правах, приглашать его в дом!

– А ты как считаешь? – с надеждой спросил Паклус Трикса.

– Он обидится, если вы не зайдете! – пылко сказал Трикс.

Сторожевой огонек бдительно облетел вокруг них, но останавливать не стал. Трикс подошел к двери и постучал. Внутри продолжала звенеть лютня и чей-то приятный голос что-то негромко напевал. Трикс толкнул дверь, и она открылась.

Взору их предстало зрелище сколь удивительное, столь и неловкое.

Сразу же за дверями, в прихожей, стоял пожилой человек, судя по лицу – простолюдин, судя по роскошной одежде – богатей, не то купец, не то видный мастер одной из гильдий. Под мышкой он держал небольшой сундучок. Чуть дальше сидела на стуле старуха со вздорным лицом, крепко сжимая в руках парчовый кошель. За спиной старухи стоял немолодой лакей. И купец, и старуха бросали друг на друга неприязненные взгляды. У самого входа в большую залу стоял напряженный юноша изящной наружности, в кружевной батистовой рубахе и штанах с отворотами. У молодого человека тоже был в руках пакет.

– Куда без очереди-то? – возмутился простолюдин, когда Трикс начал протискиваться мимо него. – Я, почитай, с обеда жду!

Из кармана Трикса выпорхнула Аннет и гневно пропищала:

– Смерд! На колени, или обратишься в гнилую корягу! Перед тобой – ученик Радиона Щавеля, великий маг Трикс Солье!

– Так бы и сказали сразу, что маг, – без особого испуга произнес простолюдин. – Проходите, ваше право… А пугать честного краснодеревщика не надо! Наша гильдия в городе видная, без нас благородным господам ни колыбели для младенца, ни стола для еды, ни домовины для упокоения!

Старуха ничего не сказала, лишь вперила в Трикса такой недовольный взгляд, что мальчик не выдержал и отвернулся. Сопровождаемый своим эскортом, он прошел в залу, где обнаружил еще ряд совершенно непохожих друг на друга горожан:

смуглого парня с бегающими глазками, прячущего что-то за пазухой,

жмущуюся к матери молодую девицу с зареванными виноватыми глазами,