Клан Серебряного Топора 2 - Артем Юрьевич Матюшенко

— А чего мне? Паспорт мы ему не светили, да и меня он вообще не знает. Ломбард этот мне совсем не по пути, не факт, что вообще когда-нибудь с этим Вадимом просто так столкнусь, а наказать гада гадского ох как надо!»

— Звони Вадиму, скажи что получилось все, деньги у тебя. Восемь с половиной в евро и больше трехсот тысяч рублями. Скажи, что половину бабла себе хочешь и пусть паспорт твой несет. Понял, все? — Тряхнул он молодого нарика за шкирку.

— Бля-я, — протянул Афоня, — да Вадя усрется, но половину с таких денег не отдаст, это к бабке не ходи! Тот еще жучара. Да и придет со стволом, это точно!

— Со стволом? Откуда у него? — Немного удивился Димка. — Он, что из братвы, бандит какой?

— Да сам он по-себе, это точно! Просто в девяностые немного побандитствовал, блатовал у себя на районе, вот потому к нему и сейчас никто не лезет. Он и меня на некоторые дела подписывал, потому что некого больше. Сам по-себе, но жадный! Скорее выстрелит, чем половину отдаст.

— Ну, у нас у самих револьверы найдутся! — Димка махнул перед разбитым лицом парня вынутым из пространственного кармана двухствольным дерринджером. Потом спросил притихшего паренька. — А если заберем твой паспорт, он тебя найдет? Не боишься?

— Да пошел он, шакалюга, то что был должен — давно отработал. А он меня еще расписку написать заставил. Вот ее бы тоже забрать. Да и свалю сразу к тетке. Она больная, одинокая давно меня жить зовет, говорит и на работу пристроит. А че, помогать ей буду и хату потом мне оставит. А мамаша меня даже мусорским не сдаст, не то что борову этому. Мне бы расписку и паспорт забрать и хрен потом на него, пусть ищет ветра в поле!

— Ладно, давай так, — принял решение Димка, — звонишь ему и говоришь, что отдашь половину, если он твой паспорт и расписку принесет. Понял?

— Хм! Тогда точно отпустишь? — Жека вытащил из кармана затертый старый сотик и начал звонить ломбардщику.

Стрелку с жадным скупщиком набили тут-же, за домом культуры и большим гаражным кооперативом. Прилетел он быстро, не прошло и десяти минут как у проезда остановился новенький «Ниссан Патроль», видно опасался, что мелкий передумает и кинет его вообще на всю сумму. Приехал, как и предполагал Димка, ломбардщик один. Вылезший из салона Вадим нервно затоптался на месте и закрутил головой высматривая своего подельника.

— Тут я! — Махнул ему Афоня из-за высокого сугроба. Веры мелкому нарику не было и Димка пока придерживал его за ворот куртки прячась за снежным навалом, пока ломбардщик отдуваясь бежал в укромный закуток.

— Ты чего это? — Дернулся Вадим от направленного прямо в лицо двухствольного малютки. — Охренел?

— Паспорт его принес и расписку? — Спросил Димка продолжая придерживать одной рукой Афоню, а другой держа перед его лицом взведенный пистолет. Вадим облизал пересохшие губы, стрельнул прищуренными глазами вбок проверяя нет ли случайных прохожих и дернул руку к отвисшему карману легкой куртки. Димка сразу толкнул Афоню в снег и круговой подсечкой сбил скупщика с ног, навалился на него и перехватил руку тянущую из кармана пистолет.

— А это тебе без надобности! — Он приложил лежащего на животе бугая по затылку его же пистолетом. Попал хорошо немного не рассчитав силы и из разбитого затылка кровь потекла на грязный утоптанный и подтаявший снег.

«Мля, главное чтобы менты прямо сейчас не прихватили, а то хрен отвертишься — вооруженное ограбление на лицо! Но не должен он полицию подключить, ведь от жадности все это замутил, а с теми делиться придется. Хотя, в крайнем случае задействую невидимку, ведь до слияния матриц, система не лишила меня навыков. Точно! А восемь минут невидимости это серьезная фича и от полиции уйду!»

— Паспорт его давай и расписку! — Ткнул стволом за ухо лежавшему на снегу жуликоватому скупщику.

— Щас, щас, у меня во внутреннем кармане все. Отпусти я достану. — Левой рукой Вадим полез под себя вытаскивая потертый паспорт. — Расписка внутри. Сученыш, ты Афоня, сдал меня гаденыш!

— Да пошел ты! Виноват, я что-ли? Мне вон вообще всю рожу тут разбили! — Паренек рванул из руки своего подельника документ и тут же дал деру, крикнув: — Сами, короче, разбирайтесь!

— Чего тебе еще надо? — Спросил Вадим, когда понял, что не может вырваться из крепкого захвата, только получил еще пару увесистых оплеух. — Денег у меня больше нет, я все тебе отдал!

— И что, ты думаешь подписал нарика меня ограбить и тебе это все с рук сойдет? Не боишься, что просто тебе в висок пулю из твоего же пистолета пущу? Менты даже разбираться не будут, спишут все на самоубийство, а затылок сам разбил когда на лед упал. Доставай цацку! Не поверю, что ты ее в ломбарде оставил! Скажешь, что нет с собой, грохну и все одно ошманаю. — Димка потянул на завернутую за спину руку и Вадим по бабски взвыл.

— Бля! Да больно же, сломаешь руку! В кармане лежит. Ну ты чего, ты будь человеком! Ты же меня на такие деньги кидаешь! Я же должен еще останусь!

— А как ты хотел, Вадя? Скажи спасибо, что я сразу с вами, дебилами, разобрался, если бы к друзьям пошел, то ты бы и квартиры и джипа своего модного лишился. Уж поверь! Такой вариант не рассматриваешь? — Спросил он в самое ухо притихшего бандита. Потом сунув свой дерринджер в карман, где уже лежал Вадин макар, он чтобы не замараться в крови из разбитого затылка, накинул на него капюшон куртки и просунув руку под горло навалился сверху и пережал сонную артерию.

«Так, не больше пяти секунд как затихнет, а то так и убить можно.» Но не зря же он отрабатывал этот прием в спортзале института. Вадим хрипел не долго и в скором времени затих, потеряв сознание. Димка на всякий случай приложил пальцы к артерии на горле, проверить, не перестарался ли? Нет, жив курилка, очухается минут через пять-семь.

Не соврал! Димка сунул дорогое ожерелье себе в карман и быстрым шагом направился прочь. Помимо изумрудно-алмазной драгоценности во внутреннем кармане лежало несколько тысячных и пятитысячных купюр и парень тоже забрал их. С секунду было стойкое, злое желание совсем придушить негодяя, свернуть ему шею и бросить тут на грязном снегу, но сдержался одернув сам себя — это тебе не игра и не цифровые копии, отвыкай от таких мыслей кровожадных!