За последним порогом. Тени Севера - Андрей Стоев

ожидаемый, — улыбнулся он. — Причина действительно есть. Я довольно долго жил и учился снаружи, а это очень помогает понять, что мир вовсе не вертится вокруг родной пещеры.

Ну положим, далеко не всем это помогает. Люди не любят расставаться со своими предрассудками, и если эти предрассудки конфликтуют с окружающим миром, то тем хуже для мира.

— Так вы тоже учились в княжествах? — заинтересовался я.

— Да, в Рязани, — ответил он с лёгким оттенком ностальгии. — В академическом институте живописи и скульптуры имени Благословенной Ольги XVI. По специальности «Медальерное искусство и глиптика[19]».

[19 — Медальерное искусство — искусство изготовления монет и медалей; глиптика — искусство резьбы на драгоценных и полудрагоценных камнях.]

— Неужели вы могли узнать у нас что-то новое для себя? — поразился я. — Мне казалось, что подгорный народ в таких вещах далеко впереди.

— В чём-то впереди, а в чём-то и не очень, — усмехнулся он. — Очень полезно для развития взглянуть на знакомые вещи с другой стороны. Я был уже известным мастером, когда поехал к вам учиться. Почувствовал, что остановился в развитии, что упёрся в какую-то преграду, и решил попробовать зайти с другой стороны.

— И как — помогло?

— Да, очень помогло, — серьёзно ответил он. — Во всяком случае, сейчас я не просто известный мастер, а признанно лучший, а среди моих учеников уже трое стали мастерами. Так что я твёрдо уверен в том, что изолироваться от мира — это путь к застою и упадку. Мы должны признавать достижения наружников и брать от них лучшее.

Я взглянул на него с уважением. Вполне заслуженным — для признанного мастера бросить всё и пойти учиться с нуля вместе с криворукими студентами — это, безусловно, поступок, который очень многое говорит о его характере. Если до сих пор я сомневался, то сейчас окончательно уверился, что с ним действительно можно иметь дело.

— Вот теперь мне всё понятно, благодарю вас, — я решил, что расспросов достаточно. — Поговорим о наших совместных делах?

— Давайте, — кивнул он.

— Но сначала небольшой вопрос о полномочиях. Я правильно понял, что именно вы отвечаете за деятельность ювелиров?

— Правильно, — подтвердил он.

— А чем занимаются остальные старейшины?

— Кто чем, — пожал плечами он. — Разведка залежей, добыча, металлургия, каталитическая алхимия. Ну и разное по мелочи.

— То есть от них мы, как предполагается, будем получать металл и камни, а вот готовые изделия и артефактные заготовки будут идти от вас?

— Именно так.

— Тогда с ними я не вижу никакой проблемы, у них мы будем просто покупать материалы. А вот нам с вами потребуется что-то посерьёзнее. Как я уже вам говорил, мы не можем просто покупать у вас изделия для перепродажи, потому что дворянству запрещено заниматься торговлей. Нам с вами придётся создать совместную структуру, причём она не может быть обычной компанией. Для обычной компании, которая в операционной деятельности независима от своих учредителей, продажа ваших изделий будет торговлей, и мы, соответственно, в такой компании участвовать не сможем. Но я подумал на эту тему и всё-таки нашёл решение: у нас с вами будет кооператив, который будет продавать результаты своего труда. Точнее говоря, не простой кооператив, в котором могут участвовать только физические лица, а более универсальная структура, которая законом определяется как кооперативное товарищество сложнодолевого участия.

Я посмотрел на Кальцита, из глаз которого быстро уходило осмысленное выражение, и понял, что надо быть проще.

— Ну, не буду вдаваться в юридические детали. Если говорить в общем, то вы будете продавать свои украшения, а мы будем покупать у вас заготовки и продавать наши артефакты. Мы будем также получать небольшую долю от ваших продаж, а вы — такую же долю от наших.

— А зачем вам отдавать часть прибыли? — осторожно спросил он. — Ну, и нам тоже зачем?

— По закону придётся, — с сожалением развёл я руками. — В таком товариществе допускается разная доля партнёров для разных видов деятельности, но партнёры должны получать прибыль от всех видов деятельности. В противном случае товарищество будет признано фиктивным объединением, и принудительно разделено по виду деятельности. И тогда вам придётся самим продавать свои украшения, мы не сможем в этом участвовать.

— Я в этом ничего не понимаю, — со вздохом признался Кальцит.

— Возможно, вам стоит нанять поверенного, который будет представлять ваши интересы?

— Возможно, и стоит, — недовольно поморщившись, согласился он, — но знаете, господин Кеннер, я скорее поверю слову аристократа с хорошей репутацией, чем какому-то крючкотвору, который будет непонятно чем заниматься за наши деньги.

— Как вам угодно, — пожал я плечами. — Мы вас обманывать не будем, и в этом я даю вам слово чести. Разумеется, вы будете своевременно получать все отчёты, и ваши представители будут иметь возможность в любой момент провести полную ревизию деятельности товарищества.

Кальцит тяжело вздохнул и чисто по-крестьянски поскрёб в затылке. На самом деле я его вполне понимаю — перспектива влезать в эти дебри вряд ли может обрадовать человека искусства, да и вообще любого нормального человека. У меня самого от нашего законодательства порой ум за разум заходит, хотя я постоянно на эту тему что-то читаю вот уже много лет, с самого детства.

— Ну вот мы что-то продали, получили деньги, а дальше что? — спросил он. — Что мы с этими деньгами будем делать?

— Будет ещё одна компания, которая за некоторую комиссию будет выполнять ваши заказы и доставлять их… кстати, куда доставлять? К доломитовым вратам?

— Лучше туда, наверное, — подумав, подтвердил он.

— Тогда мы построим у врат небольшой воздушный порт, а вы устраивайте внутри промежуточный склад для выгруженных товаров. И начинайте подводить туда рельсы. Сотню ласт[20] товара вы на тележках не перетаскаете. Нужна хотя бы хорошая узкоколейка. Ещё вам будут нужны надёжные створки для ворот и хорошая охрана. Я думаю, немало банд захотят, так сказать, поучаствовать в торговле. Первое время придётся подраться — пока они не обломают зубы, не успокоятся.

[20 — Сто ласт — это примерно сто двадцать тонн.]

Кальцит выглядел совершенно обалдевшим.

— Как-то очень уж у вас всё масштабно получается, господин Кеннер, — озадаченно заметил он.

— У нас, Кальцит, у нас, — поправил я его. — А чего вы ждали? Вы хотите, по сути, полностью изменить весь свой жизненный уклад. Этого не добиться, просто продав десяток побрякушек заезжему торговцу.

— Ну, так-то так, — согласился он. — Знаете, я только сейчас начинаю на самом деле верить, что это возможно.

— Если есть желание и средства, то возможно всё, — пожал я плечами. — У нас, насколько я понимаю, есть и то и другое.

Кальцит покивал с задумчивым видом. Я хорошо чувствовал изменения