Час расплаты - Тэми Хоуг

Страх, словно чья-то рука, сомкнулся у нее на шее. Ей запрещалось открывать двери незнакомцам, но человек был послан управлением шерифа. К тому же он знал, как ее зовут. Если бы звонивший был чужаком, он вряд ли бы знал ее имя. Кто-то рассказал ему о ней.

— Ей плохо, Лия, — раздался мужской голос. — Мы должны поторопиться.

Мама в ней нуждается. А что, если она умрет? Что, если мама умрет прежде, чем она, ее дочь, успеет сказать, как сожалеет обо всех тех гадостях, которые наговорила ей утром?

Надо ехать.

50

— Балленкоа должен был знать, что Лоутон перебралась сюда, — сказала Таннер. — С каких пор мы начали верить тому, что этот тип нам говорит?

— Временная шкала не врет, — высказал свое мнение Мендес. — Он приехал сюда в начале мая. Как Балленкоа мог знать, что через месяц Лорен последует за ним в Оук-Кнолл? Не думаю, чтобы она заблаговременно предупредила Балленкоа о своих планах.

Мендес помнил все, что Лорен Лоутон сказала ему в тот первый день, когда он остановил ее безумную погоню.

— Вы думаете, он знает, где вы сейчас живете?

— Я не присылала ему уведомления о переезде. Вы считаете меня идиоткой?

Случайно ли Балленкоа увидел Лорен? По крайней мере, сама Лоутон утверждает, что совершенно неожиданно заметила Балленкоа на парковке перед «Павильоном». Слишком уж маловероятно, чтобы и ему повезло так же.

— Не верю в совпадения, — пробурчал Мендес. — Если бы Лорен знала, что ее врагу известно о том, что они живут в одном городе, она бы все время была настороже. Думаю, в этом случае Лорен без труда заметила бы его автофургон, когда выходила из тира в тот день. На самом деле она ничего не знала. Именно поэтому найденная фотография произвела на нее столь тяжелое впечатление. Если охотницей с самого начала была Лорен, то каким образом Балленкоа удалось узнать, где она живет?

Нехорошее предчувствие заставило его шумно вздохнуть.

Подойдя к телефону, он позвонил в отдел дактилоскопии.

— Парни! Из той фотографии, что я на днях вам занес, хоть какой-то толк будет?

— Ага. Отпечатки большого и частично еще двух пальцев, — ответил лаборант. — Но пока что их не идентифицировали.

— Проверьте, пожалуйста, — попросил Мендес, — побыстрее. Это срочно. И можете позвонить мне по внутреннему номеру 3-0-4.

Телефон зазвонил спустя десять минут.

— Проверили, детектив. Отпечатки с большой степенью вероятности принадлежат бывшему гостю государственной пенитенциарной системы.

Мендес слушал. Внезапно появилось неприятное ощущение, подобное тому, что возникало у него в животе, когда он выпивал скисшее молоко. Положив телефонную трубку на рычаг, Мендес посмотрел на Таннер и Хикса.

— У нас новая проблема, — сказал он. — Отпечаток принадлежит Майклу Крейгу Хьюстону.

Тяжелое молчание повисло в воздухе. Оно росло, словно надуваемый воздушный шар. Они еще не до конца осознали всех последствий услышанного.

— Боже правый, — прошептала Таннер.

Майкл Крейг Хьюстон. Бывший сокамерник Роланда Балленкоа. Предполагаемый соучастник в предполагаемом убийстве тети Роланда.

Первым делом Лорен отправилась в ксерокопировальное бюро возле кампуса Мак-Астерского колледжа и скопировала каждую страницу в тетради, которая датировалась 1985–1986 годами. Затем женщина засунула ксерокопии в конверт из манильской бумаги и послала его детективу Мендесу в управление шерифа. Что бы ни случилось с ней и Балленкоа, эти копии должны попасть в руки человека, который сможет ими воспользоваться.

Потом Лорен Лоутон пошла в магазин, торговавший электроникой, и приобрела миниатюрный магнитофон, а также батарейки и кассеты к нему. Женщина постоянно держала голову низко опущенной. На глазах — темные очки. Руки Лорен были покрыты царапинами, одежда оказалась испачканной. Люди в магазине бросали на нее подозрительные взгляды. Женщина решила, что со стороны ее вполне могли принять за постоянную обитательницу картонных коробок.

Подозрения Лорен еще больше укрепились, когда она, зайдя в женский туалет, глянула на свое отражение в маленьком зеркале, висевшем над рукомойником. Впрочем, это не имеет значения. У нее есть кое-что более важное, о чем следует беспокоиться. Внешний вид подождет.

Вставив кассету в магнитофон, Лорен проверила, как он работает, а затем занялась поисками места, куда можно было бы спрятать этот малюсенький аппаратик. Наконец женщина сунула его в правую чашечку лифчика. Было не очень-то удобно, но ничего, потерпим… Футболка, которая сейчас была на ней, когда-то принадлежала мужу и была на несколько размеров больше, чем следовало бы. Она превосходно скрывала все выпуклости ее тела.

Лорен проверила, крепко ли держится «вальтер» в своей импровизированной кобуре, сделанной из верха колготок. Оружие было надежно прижато к ее животу. Когда она бежала из дома Балленкоа, пистолет несколько сместился в сторону, но теперь Лорен вернула «вальтер» в первоначальное положение. Ей вспомнилось, как она стреляла из него в тире.

В туловище. В туловище. В голову.

В туловище. В туловище. В голову.

Вытянув вперед руки, она разжала ладони. Лорен боялась, что пальцы будут дрожать, но ничего…

Сможет ли она, если потребуется, навести дуло и нажать на спусковой крючок?

За прошедшие четыре года Лорен очень часто воображала себе этот миг. В ее мечтах Роланд Балленкоа уже погибал от ее рук тысячи раз. Готова ли она воплотить в жизнь свою мечту?

«Я готова с этим покончить», — сказала себе Лорен.

Ей нужно добиться от него ответов. Ну а потом… Что она будет делать потом, женщина в точности не знала.

«Какая же ты дура, Лорен! — обратилась она к самой себе. — Если ты приставишь пистолет к его голове, он скажет тебе то, что ты захочешь от него услышать».

В ответ прозвучало: «Я знаю».

Лорен пыталась убедить себя, что сумеет распознать ложь даже в холодных, ничего не выражающих глазах Балленкоа. Дело касается Лесли, и она почувствует, где тут правда, а где ложь… По крайней мере, Лорен старалась верить в это.

В течение четырех лет дело постепенно шло именно к такой развязке. Решающий поединок добра со злом, матери с маньяком, похитившим ее ребенка. Странное возбуждение охватило Лорен. Она должна во что бы то ни стало узнать, что случилось с ее дочерью… или умереть…

51

В январе Майкла Крейга Хьюстона выпустили из Калифорнийской мужской колонии общего режима после отсидки двух из шести лет, к которым его приговорили за воровство. У него был довольно длинный список судимостей. Главным образом Хьюстон специализировался на разводе женщин на бабки, но при случае не гнушался квартирными кражами. С собой мужчина часто носил пистолет, которым угрожал своим жертвам.

У парня, запечатленного на снимке, было такое наглое выражение лица, словно он говорил: «Я настолько умен, что могу прожить на одном своем обаянии». Еще один мнящий себя ужасно умным и хитрым мошенник, слишком ленивый, чтобы утруждать себя работой. Единственное, что как-то отличало Майкла Крейга Хьюстона от других, по мнению Мендеса, было его знакомство с Роландом Балленкоа.

Они вместе сидели в тюрьме округа Гумбольдт, которая находилась в Эврике, штат Калифорния. Их обоих допрашивали после скоропостижной смерти тети Балленкоа. Они обеспечили друг другу алиби на выходные, когда женщина умерла.

Из-за склонности Балленкоа к уединению Мендес прежде не особо задумывался о той роли, которую Хьюстон когда-то сыграл в жизни извращенца. Имя давнего знакомого Балленкоа никогда не всплывало на поверхность после его переезда в Сан-Диего. Раньше Мендесу казалось, что убийство тети было единственным совместным делом двух преступников, совершенным ради денег. Балленкоа не относился к категории людей, у которых могут быть друзья. Но как бы там ни было, Майкл Крейг Хьюстон объявился в Оук-Кнолле. Он сунул фотографию Лорен Лоутон на ветровое стекло ее автомобиля.

— Я позвоню в мужскую колонию и попрошу их проверить, кто навещал Хьюстона во время отсидки, — сказал Хикс. — Балленкоа провел в Сан-Луисе два года. Быть может, он связывался со своим прежним приятелем до того, как его выпустили на свободу.

— И какого черта он встрял в это дело? — обращаясь к самому себе, спросил Мендес, который прохаживался перед белой доской и внимательно изучал временную шкалу.

— Преступления приводят к странной дружбе. Их могли свести деньги тети Балленкоа, — предположил Хикс. — Если Хьюстон убил или помог Балленкоа убить тетю, эти отношения вряд ли можно назвать настоящей дружбой. С другой стороны, Балленкоа не мог просто сказать «спасибо» и сделать ручкой. Соучастник ведь знает правду. Теперь они связаны на всю жизнь.