Суженый. Княгиня Имеретии - Арина Теплова

– Какой еще ребенок? Я не прикасался к тебе с прошлой зимы, змея! А договор наш расторгнут уже давно! – пророкотал в бешенстве Асатиани. – Так вот что ты наговорила ей! Да как ты посмела так гнусно врать?! Бедная Софико! – опешил Амир, хватаясь за голову. – Она, наверное, теперь думает обо мне невесть что! И все из-за тебя, змея! Я тебе сказал, что между нами все кончено! Я поеду за Софико и верну ее!

– Ты никуда не поедешь, Амир! Ибо твоя мать благословила меня, сказав, что я истинная твоя жена! Верико Ивлиановна так и сказала!

– Да? Это интересно! Видимо, в этом доме я не мужчина? И не могу сам решить, кто моя жена, а кто нет?! – взбеленился окончательно молодой человек. – Но у вас с матушкой ничего не выйдет. Я люблю Софико и верну ее в свой дом. А ты немедленно убирайся обратно к своему отцу, я отказываю тебе в проживании у моих родителей. И если ты еще раз покажешься мне на глаза, отстегаю тебя плетью, клянусь! За те гадости, которые наговорила Софико, ты вообще заслуживаешь публичного наказания!

– Тогда я прокляну тебя и ее! – прошипела злобно Тамина. – А ты знаешь, что моя мать знахарка, я знаю заговоры…

Амир тут же бросился к ней и схватил женщину за горло.

– Только попробуй, змея! И я сверну тебе шею!

Тамина испуганно заверещала, и Амир отпустил ее. Со злости он замахнулся, а она от страха закрылась руками, сыпля проклятьями. Не желая более тратить время на эту подлую женщину, Амир опустил руку и резко развернулся к двери. Он стремительно направился вниз, намереваясь все выяснить до конца.

– Что все это значит, матушка? – в бешенстве процедил Амир, влетев в гостиную, где сидела на диванчике княгиня, ожидая его появления. – Софико уехала?! Когда?!

– Десять дней назад в Петербург к отцу, – холодно заметила Верико, вставая. – Она все обдумала и поняла, что не любит тебя и не хочет быть твоей женой. Я помогла ей, дала джигитов в сопровождение.

– Что? Что вы говорите? Так это правда, и Тамина не лгала? Вы сговорились с нею против моей Софико? – опешил молодой человек, бледнея.

– Тамина – твоя истинная жена. Она твоего рода, сынок. Вы будете счастливы с ней.

Амир невольно замер, словно что-то складывал в своей голове.

– Так это вы все устроили, матушка, так?! – пророкотал Асатиани, и его глаза заметали молнии. – И появление Тамины в этом доме не случайно? Это вы велели ей солгать моей Софико, что я не люблю ее? И что Тамина ждет от меня ребенка? Так? Это вы устроили все по-своему опять, как и тогда, когда спланировали нападение сванов на дворец? Говорите, вы?!

– Да, я, – властно заявила княгиня. – Я люблю тебя, Амир. И мне лучше знать, что лучше для тебя! Эта русская не пара тебе. И правильно, что она убралась к себе на родину. Из-за нее все идет не так! Тамина будет тебе хорошей женой.

– Я не люблю Тамину! Вы слышите, не люблю! Лишь одна Софико в моем сердце. Она моя истинная жена, и только с ней я буду венчаться! Я немедля еду за ней в Россию! И мне все равно, что вы наговорили Софико! Я верну ее!

Он стремительно направился к двери, но Верико преградила ему путь.

– Нет, Амир! Пойми, эта девчонка разрушит твою жизнь!

– Неужели вы не понимаете, матушка, что разрушаете мою жизнь вы! Вы постоянно заставляете меня страдать! И, видимо, хотите, чтобы я возненавидел вас!

– Что ты говоришь, мой мальчик! – воскликнула, холодея, Верико.

– Да, мне кажется, что еще немного, и я возненавижу вас! – прохрипел молодой человек, серея от ярости. – Вы заставляете мое сердце и душу непрестанно страдать! Ваша ненависть к Софико разрушает все! Сначала вы не дали мне открыто объявить Софико своей, и почти три месяца я мучительно страдал, не смея открыто любить ее. Потом вы подослали сванов, чтобы они убили ее. В своем эгоизме вы даже на минуту не задумались, что, если Софико умрет, я сойду с ума от боли и тоски! Нет! Вы не думали об этом. А теперь наверняка наговорили Софико кучу гадостей и подослали к ней эту змею Тамину, которая так и сыплет на каждом углу своими проклятьями! Поймите! Я люблю Софико и требую, чтобы вы прекратили травить ее! Пустите!

Он неучтиво отодвинул княгиню со своего пути и вновь устремился вперед. В отчаянии вскрикнув, Верико вцепилась в его рукав и потянула молодого человека назад. Но Амир был слишком силен и даже не остановился. Верико запнулась и упала на колени, так и цепляясь за его локоть. И Асатиани почти несколько шагов протащил княгиню за собой по полу.

– Амир, пойми, сынок! – уже с надрывом прохрипела Верико, и из ее глаз брызнули слезы боли и отчаяния. – Эта русская предаст тебя так же, как предал когда-то меня твой отец! Он тоже был русским! Предательство у них в крови! Пойми!

Молодой человек резко остановился и остолбенелым взором вперился в мать, которая вся в слезах стояла перед ним на коленях.

– Мой отец был русским? – выдохнул Асатиани одними губами.

– Да! – в истерике возопила Верико.

– Но я думал, он был грузином. Вы не говорили… – в замешательстве вымолвил Амир.

– Он был русским офицером в полку генерала Самойлова, – выпалила княгиня, горящим взором испепеляя лицо сына. – Он был командирован со своим полком на полгода в Кахетию. Именно там, в Тифлисе, мы встретились с ним той зимой. Он коварно соблазнил меня, так красиво говорил о своей любви ко мне и уверял, что мы всегда будем вместе! А я была так наивна и чиста, поверила ему. А потом он, не сказав ни слова, уехал обратно в Россию. Подло бросил и предал меня! А я осталась совсем одна… я так страдала… – произнесла Верико уже тихо сквозь слезы.

Отпустив рукав Амира, она закрыла лицо руками и заплакала.

Амир, на мгновение опешивший от признаний матери, уже через минуту стремительно наклонился и осторожно поднял княгиню на ноги, удерживая мать за плечи в своих руках. Он подвел Верико к дивану и усадил.