Гипнотизер - Барбара Эвинг

— У вас на двери есть табличка. Я полагаю, вы называете себя леди-гипнотизером?

— Да.

— Могу ли я узнать, кто ведет ваши дела? Кто настоящий хозяин?

Она мгновенно поняла, к чему он клонит.

— Это может показаться вам странным, инспектор, но именно мы и ведем собственные дела, — язвительно ответила она. — Мисс Спунс и я. Больше в наших делах никто не участвует.

Инспектор помолчал, не зная, как продолжить беседу. Хотя здесь тоже огонь словно выстреливал острыми языками пламени, как в том доме, который он только что посетил, обитатели тут были намного приятнее и сами стены казались более гостеприимными. Инспектор снова взглянул на елку, украшенную свечками. Непонятно почему, но на ум вдруг пришел юноша, игравший в шахматы. Какое печальное Рождество предстоит встретить той семье! Леди Розамунд выглядела такой озлобленной. И снова он подумал о юноше, удивившись тому, что так упорно возвращается к этому образу. Инспектор Риверс приучил себя прислушиваться к потоку своих мыслей, какими бы странными они ему ни показались. Иногда они были очень причудливыми, не давая никаких зацепок, но иногда происходило нечто такое, что приводило к разгадке. Сейчас он вдруг ясно осознал, что фигура юноши не зря возникла в его сознании. Кто знает, какие выводы он мог бы сделать, если бы в это мгновение дверь медленно не открылась и в комнату не вошла абсолютно голая старая леди.

Мисс Спунс тут же поднялась.

— О мама! — воскликнула она, но в ее голосе слышались заботливые нотки.

За обнаженной леди тут же показалась еще одна. У нее были взлохмаченные седые волосы, а в руках она держала грошовый газетный листок с новостями, который был проклятием жизни господина инспектора.

— Прошу прощения, Рилли, — начала свою речь седовласая леди, а затем ее взгляд упал на полисмена в форме. — Черт побери! — выругалась она, размахивая листком, как флагом.

Голая старушка в это время блаженно улыбалась всем собравшимся.

Обнаженная леди и седовласая дама, державшая в руках листок с новостями, представляли собой удивительную картину, но мисс Спунс, быстро обернувшись в сторону мисс Престон, встала и твердой рукой увела обеих леди прочь; сначала в холле слышались их голоса, затем до слуха оставшихся в гостиной донесся звук шагов по лестнице, а потом снова воцарилась тишина.

Он увидел, что мисс Престон не была так уж смущена этим странным эпизодом, однако она вежливым голосом принесла извинения, объяснив, что матушка мисс Спунс потеряла разум.

— У моей жены была сумасшедшая мать, — сказал инспектор Риверс. — Я прекрасно понимаю, как трудно иногда справиться с ситуацией.

Мисс Престон улыбнулась в ответ, но осторожность не покинула ее.

Инспектор вернулся к своим вопросам: те мысли, которые вихрем проносились у него в голове перед появлением странной леди, оставили его.

— Вы не выходили из дома после ухода лорда Эллиса?

Она не сразу решилась ответить, на ее лице отразились самые противоречивые эмоции.

— Я действительно уходила. Потому что мне требовалось сменить обстановку. Мне нужен был свежий воздух. Я отправилась на Друри-лейн.

— Вы гуляли по Друри-лейн одна?

— Да.

— В десять часов вечера? Вы не стали вызывать кабриолет?

Она заметила, как шокирован он ее ответом, и улыбнулась.

— Инспектор Риверс, возможно, вы не имеете подобного опыта, но леди, которые живут одни, иногда испытывают потребность выйти на воздух, и даже вечерний час их не может смутить. Я поступала так всю свою жизнь, и, как видите, мне это не причинило вреда. Я всегда жила в Блумсбери, мне знакома здесь каждая улочка.

— Вы носите с собой что-нибудь для защиты? — Он не мог не спросить. — У вас есть нож?

— Мои матушка и тетя всегда советовали мне носить с собой утюжок, и им удалось убедить меня в несомненной пользе этого приспособления.

— Прошу прощения, я не понял вас.

— Я всегда ношу в своей накидке утюг.

Он замолк, пытаясь переварить услышанное. Затем уточнил:

— Вы проходили мимо площади Блумсбери по дороге на Друри-лейн?

Мисс Престон опустила глаза на руки, затянутые в перчатки.

— Да, — пожав плечами, вымолвила она, — но там все было спокойно.

Она как будто решалась на какое-то признание, затем пожала плечами и посмотрела на инспектора.

— Если вы сочтете необходимым проверить мой маршрут в тот день, то узнаете, что я была у миссис Фортуны в ее заведении «Кокпит». — Она вдруг странно улыбнулась. — Если уж мои ночные передвижения по Лондону вызвали у вас такое удивление, то, по крайней мере, вам не придется ломать себе голову над тем, куда я направлялась.

Инспектор Риверс прекрасно знал заведение миссис Фортуны, однако не мог понять, какое отношение этот кабачок для актерской братии имеет к мисс Престон.

— Почему вы решили пойти именно туда, мисс Престон?

Она взглянула на него.

— Я точно знаю, что совершенно не обязана отвечать на подобные вопросы, не так ли, инспектор?

— Боюсь, что нет, мисс Престон. Возможно, вы были последней, кто видел лорда Эллиса до его убийства.

Она взглянула на него с непроницаемым выражением лица.

— Почему вы отправились к миссис Фортуне в десять часов вечера?

Он услышал легкий вздох. Она словно решала, стоит ли ему доверять.

— Мисс Спунс и я были актрисами.

Она сразу же увидела в нем перемену и с досадой отвернулась. Ее лицо, такое доброжелательное вначале, превратилось в маску.

— Я уверяю вас, там подтвердят мое присутствие в указанный час.

Поскольку инспектор не проронил ни слова, она нетерпеливо добавила:

— Вам подтвердят так же и то, что я пришла без окровавленного ножа в руках.

— Вы не видели лорда Эллиса после того, как он покинул ваш дом?

— Нет.

— Вам что-нибудь известно про обстоятельства его смерти?

— Нет, ничего.

— Мисс Престон, почему лорд Эллис приходил к вам?

Она хранила молчание.

Он ждал. Но она не собиралась открываться ему.

— Вы не можете рассказать мне о причине, которая привела лорда Эллиса в ваш дом вчера вечером?

— Нет.

— Мисс Престон, лорд и леди Эллис принадлежат к очень влиятельной части общества. Их семья имеет большие связи в свете, и вот лорда Эллиса находят убитым неподалеку отсюда. Визит, который он нанес вам, будет трудно оставить в тайне, так же как и ваш визит к миссис Фортуне.

Она взглянула на него, и в ее глазах мелькнула тревога.

— Эти события станут достоянием публики, огласки не избежать.

Инспектор вдруг увидел, как испугали ее эти слова.