Кровавый круг - Михаил Март

Выход нашелся быстро. Шатырин выезжает за рубеж — Амстердам, Берлин, Париж, Осло, Копенгаген, Вена, Женева. Переезжая из города в город, он оставляет за собой длинный шлейф из газетных статей и разоблачений. Досье на семью Чаек печатают все газеты Европы. Аферисты, грабители, воры, убийцы! Зарубежные партнеры Чайки — банкиры, ювелиры — хватаются за голову и отзывают свой капитал и ценности назад. Это был удар ниже пояса. Но он сработал, и мы в этом не сомневались и были во всеоружии. Чайка-старший идет на сговор с подосланными к нему чеченцами. У него нет выбора и времени на более разумный выход из положения. Семья в панике и готовится к бегству. Собрав капитал в мешок, они захватывают самолет и исчезают. Теперь события потекли по нашему сценарию. До определенного момента. Когда золото приземлилось на парашютах с рейса 14-69 на землю, его должен был перехватить Умар. Естественно, он не понес бы его в горы к чеченцам. Он вернулся бы с ним в Петербург при помощи среднего брата — Георгия, а в северной столице их встретил бы Мирон.

Жизнь меня долго хлестала по морде. Я многому научился. А главное, что я начал понимать людей. Не то, что они говорят, а то, чего хотят.

Золото не попало в руки Умара. Оно осталось у меня, и я его надежно спрятал. В итоге Мирону пришлось продолжать игру на чужом поле, Умару стать моим холопом, а Чайкам надеяться, что они вернут свои сокровища. Им ничего не остается делать. Они пойдут туда, куда укажу я. Братья Шатырины вынуждены теперь заботиться о безопасности Вики и ее сообщников. Они прекрасно понимают, что от меня они золота не получат, потому что считают меня одержимым фанатиком. Им приходится помогать мне. Вот тебе и ответ на твой вопрос, как я на тебя вышел. Ведь только в твоем ведомстве есть люди, знающие о твоем задании. Так же, как ты сумел все выяснить о братьях Шатыриных, так и они попытались предостеречь меня от опасности, которую представляешь ты.

Олег долго думал, потом спросил:

— Кому же ты хочешь отдать золото, если оно тебя не интересует?

— Тому, кто возьмет его первым,

— Ты откровенен. Я не привык к таким откровенным разговорам.

— Я же говорил, что ты мне симпатичен. Ты участник событий, у тебя погибла мать. И в конце концов, ты честный человек и выполняешь свой долг. Я не против того, чтобы ты стал победителем конкурса «Золотой мальчик». Но как председатель жюри я никому подыгрывать не стану. Ты будешь трудиться на равных с остальными.

— Значит, из города их вывел Устин? Он же Умар.

— Я не против. Любой голове нужны руки. Даже гениальный мозг может оказаться беспомощным без физической силы. Теперь можешь переезжать в Новосибирск. Чайка, его сын и Вика уже в пути. Там и увидимся. Но у нас есть еще один скрытый враг. Умара преследует странная команда. Люди, недоступные моему пониманию. А я не люблю посторонних в своей спальне. Постарайся выяснить, кто они. Либо горцы, либо ваши люди, либо… Остальное — моя забота. Получишь от меня весточку на почтамте Новосибирска. На этот раз ты приедешь туда раньше Трифонова. Подумай на досуге о моем рассказе.

Сироткин подвез майора к подъезду и вновь оставил его с озабоченным видом наблюдать за пылью, поднятой с мостовой колесами машины.

 16 часов 45 минут

Женщина смущенно смотрела на присутствующих, словно она находилась не в собственной квартире, а в гостях.

— Продолжайте, Тамара Тихоновна, — ровным, спокойным тоном предложил Трифонов.

Полковник с капитаном Куприяновым сидели за столом в гостиной, а хозяйка мялась в дверях, отказываясь от предложенного ей стула.

— Она подошла ко мне на вокзале… Я понимаю, что так не полагается сдавать квартиры, но у меня дочка больная, инвалид. На пенсию не проживешь. Приходится сдавать. Ну, словом, подошла, расспросила, я ей рассказала о квартире. Она даже смотреть ее не поехала. Заплатила мне деньги за три дня, сколько нам за месяц не платят, и взяла ключи. Сказала, что как будет уезжать, то отдаст ключи соседям по площадке. Я и не возражала. Бог с ней. Деньги-то серьезные по нашим временам.

— А как выглядела ваша квартирантка?

— Красивая женщина, ничего сказать не могу, яркая. Держится гордо, осанка, фигура — одним словом, без изъянов. На вид лет тридцать с небольшим. Но не местная. Видать, столичная. И говорит чисто, растягивая слова.

— Вы ее потом видели?

— Больше не видела. Я думала, она еще здесь. А тут вдруг участковый к дочери приходит. Ну вот меня и привезли сюда. А дальше вы сами знаете. Ключ соседям отдал мужчина вчера вечером.

— Хорошо, Тамара Тихоновна. Побудьте здесь, никуда не отлучайтесь и ничего не трогайте. Сейчас приедет эксперт из управления, он будет снимать отпечатки пальцев с некоторых предметов, так что вы посидите в уголочке. Он вас надолго не задержит.

Трифонов с Куприяновым ушли, оставив растерянную женщину в одиночестве.

Сидя в машине по дороге в управление, сыщики делали выводы.

— Вика появилась на вокзале за два часа до прибытия поезда. Но она не знала, что Мирон Шатырин вышел в Набережных Челнах. В тот момент семейство Чаек еще не подозревало, что за ними идет охота и преследователи находятся уже в городе на расстоянии протянутой руки. А значит, она не побоялась бы встретить Шатырина у поезда.

Трифонов вопросительно посмотрел на Куприянова.

— Нет, Алексан Ваныч, Вики на вокзале не было.

— Она знает тебя в лицо, Семен. Может быть, она увидела твою персону раньше, чем ты успел ее заметить.

— Исключено. На перроне находился только Миша Ростовцев. Я сидел в машине. И к Ткаченко он не подходил. Мы подцепили его в пяти кварталах от вокзала. Тут все чисто. Вика не приходила на вокзал. Уверен. У них имелась какая-то другая договоренность. Шатырин — умный, осторожный человек, он не позволил бы Вике встречать его.

— В том-то все и дело. Бизнесмен высокого ранга. Умен, богат, осторожен. Вот поэтому я его сразу отмел из кандидатов на убийцу. Из машины в Ткаченко стрелял не он.

— Но, судя по всему, Шатырин во время разборки находился в городе.

— Не исключено. Сироткин тоже где-то здесь. Но он также не пригоден на роль стрелка. Обследование моста нам показало, что группа людей действительно поднималась по опоре. Следов они оставили больше чем достаточно. Четких отпечатков мы, конечно, не нашли, но веревка с крючком, следы ног на запыленных шпалах, клочки одежды на опоре. Все так. И сели они на товарняк, идущий в Хабаровск. Следующий поезд шел только через полтора часа. Когда люди уходят от преследования, то они не ждут подходящего поезда, а садятся на первый попавшийся. Да и расписание им неизвестно.

— Но нас эти выводы не могут утешить.

— К сожалению. Меня даже не утешает то, что мы передали фоторобот по ходу следования поезда и во все города. Слишком поздно. Теперь банда Чайки станет действовать куда осторожней.

— Они со своего маршрута не сойдут. Их несет на восток. Но где-то должна быть конечная точка. Неделя-две — и они упрутся в Тихий океан. Куда дальше?

— Если мы не сработаем на опережение, то останемся с носом.

В управлении их поджидал Ростовцев.

— Докладывай, Миша, — входя в кабинет, бросил Трифонов.

— Шатырина можно исключить, Александр Иваныч. Когда в «Октябрьской» шла перестрелка, он уже летел в самолете. В десять тридцать вчера Шатырин сошел с трапа в Петербурге. Я связывался с подполковником Комарницким. Он добился разрешения на прослушивание телефонов Шатырина.

— А смысл? После знакомства с лейтенантом Ткаченко в поезде Шатырин превратился в невинную овечку. Теперь его на крючок не подцепишь. Однако наблюдение с него снимать не следует. Что еще?

— Николаю сделали операцию. Через недельку встанет на ноги.

— Вечером навестим его. А завтра утром выезжаем в Омск. Они не рискнут ехать дальше на одном поезде, а значит, мы их опередим и поедем навстречу, а не будем плестись в хвосте.

— Ив этом случае мы можем опоздать. А если они сменили поезд и перемахнули Омск?

— Есть определенная закономерность в их путешествии — отрезки пути и время пребывания в городе, не менее трех дней. Я запросил министерство и попросил особых полномочий, чтобы нас больше не встречали так же радушно, как здесь. Обещали помочь и дать распоряжения по цепочке. Без милиции на местах нам не обойтись. Особенно теперь, когда наши подопечные знают о нас столько же, сколько мы о них.

— И еще, Александр Ваныч, — продолжал Ростовцев. — В городе объявился Горохов. Мы обязаны принять меры. Он в федеральном розыске.

Трифонов покачал головой.

— Эх, Миша, Миша. Горохов защищает свою честь. Он имеет на это право. У нас своих забот хватает, а им тоже несладко. Не мешай им.

— В общем-то, я так и думал. Просто ввел вас в курс дела. Они забрали тело Астахова из морга и отправляют его в Ставрополь. Живет Горохов в общежитии у студентов. Готовит статью в местную печать.