Прекрасные похороны (ЛП) - Джейми Макгвайр

— Он будет тебя помнить. Я не позволю ему забыть.

Ее нижняя губа задрожала, и она прикрыла глаза, кивая.

— Мне так жаль.

Я взял ее за руку и прижался губами к костяшкам похудевших пальцев.

— Тебе не о чем сожалеть, любовь моя. Ты сделала все, что могла.

Она закрыла глаза.

— Я боюсь.

— Можешь не бояться. Я буду с тобой, пока все не закончится.

— Я не хочу, что все заканчивалось.

— Я знаю, — ответил я. Я залез к ней в постель, укладывая ее голову себе на грудь, и она поудобнее устроилась. Потребовалось собрать все оставшиеся у меня силы, чтобы оставаться сильным рядом с ней. Она была сильной для мальчиков и меня все эти годы. Я обязан был ей это.

Диана кивнула головой, и слезы потекли по ее лицу. Она прижалась ко мне щекой.

— Я люблю тебя, Диана. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. — Я держал свою жену, пока ее дыхание не выровнялось, а затем губами коснулся ее лба, когда паузы между вдохами увеличились. — Я люблю тебя, — шептал я. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Когда она выдохнула в последний раз, я стал смотреть, как медсестра, Бекки, проверяет пульс Дианы на запястье, а затем слушает ее через стетоскоп. Бекки вытащила наушники и извиняюще улыбнулась мне.

— Она ушла, Джим.

Я втянул воздух и завопил. Я знал, что мои сыновья были за дверью, но никогда в своей жизни я не чувствовал столько боли.

Я не был достаточно силен, чтобы сдержаться. Я нежно взял в руки лицо Дианы и поцеловал ее в щеку.

— Я люблю тебя. — Я поцеловал ее снова, чувствуя, как от слез намокло лицо. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. — Я уткнулся лицом в ее шею и зарыдал.

Трэвис отошел от трибуны, и мальчики обняли друг друга, прежде чем спуститься за сценой во главе с Томасом. Заиграла песня, под которую мы с Дианой танцевали на свадьбе, и мои сыновья заняли пустые места рядом со своими женами. Трентон согнулся, все его тело тряслось. Камилла и Тэйлор коснулись его спины. Камилла зашептала что-то ему на ухо, и он прижался своей головой к ее подбородку.

Часть меня хотела остаться, чтобы смотреть на них и направлять их, но меня тянула назад сила, которую я не мог игнорировать сейчас так же, как и больше сорока лет назад. Моего плеча коснулась тонкая рука, и я, обернувшись, увидел лицо своей жены. Она села рядом со мной и взяла мои руки в свои.

Мои глаза заслезились:

— Я ждал тебя.

Она пару секунд смотрела, как говорит пастор, затем повернулась ко мне. На ее лица была умиротворения улыбка, а в глазах застыли слезы.

— Я тоже.

— Я сделал все возможное.

Я переплел свои пальцы с ее, и она сжала мою руку.

— Ты был замечательным. Я знала, что ты сможешь.

Я поднес ее руку к своим губам и закрыл глаза. Я почувствовал покой, которого не ощущал с тех пор, как она умерла. Она встала, потянув меня к двойным дверям в конце зала.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, — сказала она, ведя меня за собой. Она толкнула дверь, с той улыбкой, в которую я когда-то влюбился, и отошла назад. Она выглядела в точности как до своей болезни; счастливая, сильная, сногсшибательно красивая женщина, которую я помнил. Я не мог оторвать от нее взгляд так же, как и тогда. Я так скучал по тому, как мог бесстыдно смотреть на нее, но оглянулся в последний раз на своих сыновей.

Диана обхватила мою руку и опустила голову на плечо.

— С ними все будет хорошо.

— Я знаю.

Я поцеловал ее в висок, и мы прошли в двойные двери. Наше прошлое было настоящим, а настоящее — прошлым. Точно как она и обещала, мы были снова вместе; никакой боли, никакой болезни, только любовь. И когда любовь была настоящей, она была вечной.

КОНЕЦ.