В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ) - Ведуница Ирина

А потом начались срывы. Один, другой, третий. Видимо, усталость постепенно накапливалась и противостоять стрессу становилось все сложнее. Хотя и тут надо отдать Эрин должное: эмоции он выплескивала строго по делу. Только когда я реально это заслужил, пусть и осознавал этого на тот момент. Она была права в попытке осадить меня, заставить прислушаться к своему мнению, стать полноценным членом нашего отряда, а не второстепенным звеном, балластом, годным лишь на то, чтобы заниматься хозяйством и по мере необходимости оказывать квалифицированную медицинскую помощь.

Хотела, чтобы с ней считались. И с честью доказала, что достойна этого. Для нас она стала соратницей, боевой подругой. Человеком, которому можно довериться… в допустимых пределах.

Вот только я сглупил, потерялся в своих эмоциях и новых непривычных ощущениях. Забыл, насколько вся эта ситуация нова и тяжела для Эрин. Да еще и брак этот неожиданный нелепый добавился. Спорить не буду, для меня его заключение произошло очень даже кстати, играя на руку личным планам. Но она-то этого не хотела!

И пусть мне неприятно признаваться в этом даже самому себе, но Эрин не любит меня. Хочет — да, так же, как и я ее. Сильно. Непреодолимо. Но при этом отчаянно сопротивляется, не попускает к себе. Постоянно пытается закрываться, отталкивая меня прочь. Боится? Возможно. Не доверяет? Кому именно? Мне? Или, быть может… себе самой?

Ее внезапно сильная истерика и категоричное требование аннуляции брака разозлили меня и совершенно выбили из колеи, а неожиданное появление Макса в нашем отряде окончательно привело в ярость. Тоже мне, конкурент нашелся! И чего увязался следом, спрашивается? Кажется, я достаточно доходчиво объяснил этим парням, что с ними будет при нашей следующей встрече, если они не вернутся в расположение своего госпиталя. А этот все равно рискнул.

Вот только не верю я в эти его сказочки про то, что его вела к ней любовь. Это он наивным девицам может такие романтические бредни рассказывать, а я в такое уже давно не верю. Должна быть другая причина его настойчивости. Ведь сумел же как-то найти нас, — кстати, как? — догнал.

Неужели сумел каким-то образом пронюхать про особенности дара Эрин и решил сам ею воспользоваться? Или знал? Знал и подпитывался ею раньше?

От одной мысли о такой вероятности руки сами собой сжались в кулаки, а в душе поднялась волна с трудом контролируемого гнева. Нестерпимо захотелось что-то сломать или разбить. И лучше всего, если это будет смазливая мордашка этого наглого щенка, смотрящего на мою женщину, как на свою собственность.

Держи карман шире, Макс! Ты ее не получишь!

Краткий, но резкий порыв ветра, растрепавший волосы и хлопнувший парусом над головой, вернул в реальность, заставив очнуться от ревнивых и уже весьма кровожадных мыслей. Сморгнув, посмотрел на небо, а потом на море. Легкая рябь, прошедшая по ранее гладкой поверхности, подтвердила догадку о том, что полосу штиля мы, кажется, миновали. И если дальше ветер будет нам благоприятствовать, прибудем к месту назначения уже через день. А, может, даже завтра к вечеру.

Надеюсь, сразу же после высадки Эрин не станет требовать аннуляции брака. Грэг сказал, что вроде с ней договорился об этом. А мне так и не представилось случая, чтобы поговорить наедине. Впрочем, может оно даже и к лучшему. Вот разберемся с заданием, будем уже о личной жизни думать. Хотя, — боги свидетели! — не знаю, как протяну еще несколько дней без близкого контакта с Эрин.

Меня бил озноб, сменяющийся волнами жара и головной болью, мучила жажда. Видимо, уже вступивший в фазу активного исцеления дар, требовал новых вливаний столь необходимой ему магической энергии. А ее не было. Приходилось молча сжимать зубы, терпеть и надеяться на то, что Эрин вскоре оттает и перестанет столь резко шарахаться от меня. Позволит хотя бы мимолетный контакт.

Применять силу или излишнюю настойчивость, граничащую с откровенным давлением, здесь было бесполезно. Я уже имел возможность убедиться, что под принуждением и действуя против собственной воли, дар у Эрин не откликался. Давешняя, вместе проведенная ночь в госпитале, была наглядным тому подтверждением. Магического отклика не было совсем! Да и само соитие не дало и десятой доли тех восхитительных ощущений, которые я испытывал с Эрин, стоило ей добровольно прийти в мои объятия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, оставался еще один вариант, с помощью которого я получать свою ежедневную «дозу» магии во время нашего путешествия. Стоило только воспользоваться беспомощностью Эрин во сне и легкими, незатейливыми ласками вызвать у нее хоть слабый отклик, несущий с собой желанную подпитку магией. Пусть по капле, но это лучше чем совсем ничего. Однако от подобного поступка меня я воздерживался по двум причинам.

Во-первых, я до сих пор толком не знал, как наше взаимодействие отражается на Эрин. Безопасно ли это для нее? Не несет ли угрозы ее здоровью и душевному состоянию? Эта мысль заставила напрячься и посмотреть на ситуацию с другой стороны. Ведь чем дольше находимся вместе, тем более эмоционально нестабильной она становится. И прежде я списывал это на физическую усталость от длительного путешествия в непривычных ей условиях. Но что, если возрождение моего угасшего дара наносит вред ей? Ведь Эрин не осознает, что она для меня делает, а следовательно не может сознательно управлять процессом. Кто его знает, какие подводные камни есть в этой сфере магического искусства. Ведь о даре Проводников нам уже почти ничего не известно.

Может быть, она подсознательно чувствует во мне угрозу, потому и пытается держаться на расстоянии? Недаром же, вчера весь остаток дня после обеда просидела в стороне, нахохлившись, будто сердитый воробей. Кидаемые ей по сторонам недружелюбные взгляды, отбивали охоту набиваться в собеседники и словно предупреждали, что сегодня ее трогать не стоит.

А потом она рано ушла спать. И проспала ночь. И практически весь следующий день, просыпаясь всего пару раз: на завтрак и ужин. По-моему это совершенно ненормально, даже для уставшего в дороге человека. Больше похоже на отчаянную попытку организма восстановить утраченные ресурсы. Что лишний раз говорило в пользу гипотезы о том, что наш энергетический обмен с Эрин не такая уж безобидная для нее вещь.

Или все наоборот? Может быть она так же, как и я плотно «подсела» на нашу связку, а сознательно ограничив себя в общении и контакте, сама стала стремительно терять силы? В таком случае, мне нужно во что бы то ни стало восстановить прежние отношения, пока все не закончилось губительно для нас обоих. Только как это сделать?

И вот тут вступала в действие вторая причина, почему снова не хотелось хитрить, как раньше. Я справедливо опасался, что проснись Эрин во время такого «сеанса» и увидь меня рядом с собой, последствия будут самыми катастрофичными. Потому что я не смогу уже списать свои вольности за неосознанные движения во сне. И она это прекрасно поймет. Спим-то мы отдельно, каждый в своем гамаке. И столь явное пренебрежение ее мнением, может вызвать новый всплеск неприятия и холодности — это в лучшем случае.

В худшем — безапелляционное требование тут же, по сходу на берег расторгнуть брак и держаться от нее как можно дальше. Вряд ли она бросит задание и вернется с Максом домой, слишком уж для этого ответственная, но вот приблизить его к себе, якобы для защиты от моих домогательств — вполне себе может. А тот уж не упустит удобного случая, чтобы втереться в доверие и постараться завоевать ее симпатию и благосклонность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Было ли между ними что-то раньше? Что-то, что давало бы Максу надежду на успешность его ухаживаний? Ведь Эрин тоже, хоть и не подпускает его близко к себе, но все равно относится не как к совсем чужому человеку. Более тепло, что ли? Как к кому-то, кого давно и достаточно хорошо знает. Были ли они раньше друзьями? Или работа в госпитале сблизила их, не поймешь. Радует только то, что сейчас он на том же положении, что и я. А значит, тут мы с ним равны, чтобы там между ними ни было в прошло.