Легион павших. IV - V Акт (СИ) - Крэйн Эри

Коршин увидел пронесшихся невдалеке всадников, отметил взглядом третьего человека — не носящий мундир, он был перекинут через седло, словно мешок с картошкой.

— Оставайтесь здесь, — приказал Мезаррион и направил коня следом за разведчиками, ускакавшими в сторону держащихся вместе генералов.

— Что там такое? — встрепенулся Шивлен.

Он был занят чисткой копыт лошади, захромавшей на подъезде к Троану, и проглядел возвращение разведки.

— Привезли некроманта, — скривив губы, произнес Леольта.

Он был далеко не единственным, кто ощутил присутствие скверны. Праздные разговоры стихли, взгляды устремились туда, куда увезли пойманного некроманта. Вскоре воздух вздрогнул от его крика, и единственным, что осталось в гробовом молчании, было редкое фырканье лошадей.

Похоже, командование решило устроить допрос на месте. Интересное наверное зрелище для тех, кому повезло оказаться поблизости.

Крик повторился снова и снова — тише, чем в первый раз. Скорее всего ублюдку заткнули рот, чтобы он слишком не шумел. Но тишина длилась недолго. Не прошло и четверти часа, как над паладинами зазвучали короткие приказы, цепной молнией охватившие все три полка.

— Не спим, парни, не спим! — верхом на гарцующем жеребце Мезаррион появился рядом. — Мы заходим в Троан. Коршин, Леольта, оставьте лошадей здесь, поедем по двое в седле.

— Мой захромал, — виновато сообщил Шивлен.

— Тогда едешь с Леольтой, — Мезаррион подъехал к Коршину и протянул руку. — Давай, Кор, живее.

Забросив поводья своего коня на переднюю луку, Коршин без особого воодушевления ухватился за руку Мезарриона.

— В чем дело? — спросил Коршин, когда первый полк, словно гигантская волна, выплеснулся на взгорье и понесся в сторону Троана.

— Ритуал должен вот-вот начаться.

— Разве до него не осталась еще неделя?

— Так бывает, когда веришь словам некромантов.

Коршин не стал озвучивать мысль, что сейчас они тоже верили слову некроманту.

За то время, что полк Братства стоял в долине, паладины не раз захватывали некромантов. Под пытками те давали наводки на их сообщников. Эти наводки всегда были верны — вплоть до сегодняшнего дня.

Конница разделилась на две части, оминая возвращающегося из Троана третьего разведчика. Следом за ним тащилось около полусотни оборванцев с испуганными взглядами.

— Одни из тех, кого собирались принести в жертву, — пояснил Мезаррион, хотя Коршин не сказал ни слова. — Некромант вел их к главной площади, где все и должно случиться, когда разведчики схватили его.

— И кроме него больше никого не было?

— Они поймали его на окраине. Дальше отряд не пошел.

— На окраине? — Коршин обернулся еще раз посмотреть на освобожденных людей, но те уже исчезли за конницей, несущейся плотным строем. — Троан — не маленький город. Он решил явиться в последний момент?

— Да, согласен, это все слишком странно. Но по его словам сейчас на площади около тысячи гражданских. Мы не можем позволить убить их и не только из-за ценности их жизни. Можно только предполагать, какие последствия повлечет за собой жертвоприношение таких масштабов.

— Или же это ловушка, — буркнул Коршин, надеясь, что встречный ветер унесет слова прочь от сидящего впереди Мезарриона. Но тот услышал.

— Или же это ловушка, — тихо согласился он и добавил громче, чтобы могли услышать и Леольта с Шивленом. — Не теряйте бдительности. Наша первоочередная задача — ликвидация противника. Выводом гражданских, если таковые будут, займутся другие группы. Следуйте за мной. Действуем по оборонительной схеме. Шивлен и Коршин — первый призыв за вами.

Коршин нахмурился. Он не припоминал, когда в последний раз Мезаррион так осторожничал и готовился к длительной схватке, тем более если целью стояла простая ликвидация.

Он бросил мимолетный взгляд в сторону Шивлена: придурок сиял, как отполированный задницами табурет. Его броня меньше остальных предназначалась для защиты, следовательно, ликвидация по большей части будет на нем, тогда как защита Леольты и Мезарриона ляжет на Коршина. Если повезет, все закончится еще до того, как кому-то из них придется призвать броню, и все лавры достанутся Шивлену. Как, впрочем, мать его, всегда.

Паладины разделились. В самом начале от полков отстало около сотни человек, чьей задачей было следить за оставшимися возле города лошадьми. На подъезде к Троану — еще минус тысяча: генералы решили играть по-крупному и не позволить уйти ни одной некромантской роже.

Паладины хлынули в город сразу с нескольких улиц. В просветах между замелькавшими по обе стороны каменными домами Коршин замечал, как от несущейся грохочущим потоком конницы то и дело отделяются по несколько человек, почувствовав присутствие мертвых.

Мезаррион продолжал гнать коня вперед. Разумеется, он не станет размениваться на всякую шушеру и предпочтет ударить в самое сердце — он никогда не был приверженцем игры в обороне.

Улица несколько раз вильнула, встретилась с другой и влилась в гигантскую центральную площадь, заполненную людьми. Тысяча человек, говорили? Даже Коршин со своими почти отсутствующими сенсорными способностями, мог сказать, что в начавшей разбегаться во все стороны толпе, не было ни одного человека. И речь шла именно об отсутствии людей, а не об отсутствии живых людей.

— Шивлен, вперед! — скомандовал Мезаррион, одним из первых ворвавшийся на площадь.

Повторное приглашение Шивлену не требовалось. Держась за спину Леольты, он забрался на круп лошади и спрыгнул на свободное пространство в стороне. Воздух вокруг него вскрылся белизной, обрел плотность; застонала вымощенная камнем площадь, когда на нее один за другим приземлились призвавшие броню паладины.

Каждый раз глядя на броню Шивлена, Коршин вспоминал о толстой, неповротливой черепахе, в панцырь которой забили несколько сотен шипов.

Шивлен оттолкнулся, проломив ногами камень, и, пролетев полтора десятка метров, сгруппировался, пряча шипы под сдвигающимися пластинами. Приземлился на площадь уже не человекоподобный гигант, но некое подобие шара, тут же покатившимся следом за разбегающимися мертвецами.

Мезаррион послал коня следом.

Сосредоточив все внимание на пространстве вокруг, Коршин ждал приказа. Ему спешить было нельзя.

— Сейчас! — крик Мезарриона прозвучал неожиданно даже для него самого.

Коршин не успел увидеть напавшего на них, когда Есхария сбросил его с лошади. На мгновение мир затопил свет, а затем зрение вернулось, только вещи теперь выглядели мельче и бледнее.

Жеребец Мезарриона заложил уши, когда Коршин побежал следом за ним: глупое животное все никак не могло привыкнуть к виду брони.

Что заставило Мезарриона столкнуть его?

Не отставая от него, Коршин постоянно оглядывался, но не видел никого и ничего, что могло бы быть некромантом или мертвецом — только те, человекоподобные, разбегающиеся по домам. Неужели Шивлен так и не смог никого догнать?

Коршин окинул взглядом ставшую тесной площадь. Давненько же он не видел столько паладинов в броне в одном месте. Но почему никто из них не сражался?

— Кор, сверху! — крикнул Мезаррион.

Коршин задрал голову и увидел птиц. Нет, не птиц, просто что-то мелкое с крыльями. Около сотни тварей кружило над площадью, время от времени срываясь вниз к еще не призвавшим броню паладинам. Значит, мертвецы — они?

Коршин размахнулся и ударил хлыстом по гадине, вздумавшей спикировать на голову Леольты. Прямо в яблочко. Тварь разорвало на части, мясные брызги разлетелись по камням, коню и всаднику.

И чего некроманты пытались этим добиться? Кроме летающих туш ничего не припасли?

Увы, они припасли. До Коршина донесся то ли вой, то ли вопль, порожденный здоровой, луженой глоткой. Первый раз, второй. Но источник находился не на площади, а значит — не его дело.

— Что за дрянь?! — внезапно завопил Леольта и хлопнул рукой по забрызганному кровью плечу.

Использовал изгнание? Как в этом месиве могло остаться что-то, на чем держалась бы печать?