Масонская карта Поволжья - Юрий Николаевич Москаленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не знаю, с какой скоростью, но почти моментально пронёсся вдоль всего строя, сопровождаемый восторженными воплями и улюлюканьем. Мы уже миновали голову колонны, а Разбой даже и не думал останавливаться. Я понимал, что нужно каким-то образом натянуть поводья, вот только сделать это мне не представлялось возможным, и бешеная скачка продолжалась. Хорошо ещё, что неслись мы по дороге, а не где-то там по полям и лугам.
Постепенно Разбой стал уставать, но нет худа без добра: мы с ним первыми финишировали в той самой деревушке, организацией обороны которой так восхищался капитан Синюхин. К околице конь подошёл уже почти шагом, потные бока его тяжело вздымались. Я помню, ещё подумал, что сейчас ему нельзя давать пить, пока не остынет. Откуда я это знал, я не сейчас не скажу, но знал это совершенно точно.
Из деревни навстречу мне повалила детвора. Появился староста. «Батюшки! Андрей Иваныч пожаловали!», «Уж и не чаяли!» и всё такое.
- Надолго ли к нам? – осведомился глава сельского поселения.
- Да нет, - отвечал я. – Проездом.
- Отобедать изволите?
- Это как командир прикажет.
- Роман Елизарыч?! – удивил меня крепостью своей памяти староста. – И Фёдор Данилович с Вами?
- Нет, - вздохнул я. – Я сейчас в другом отряде. Скоро уже подойдут, сами увидите.
Скорее всего, никаких остановок здесь наш отец-командир не планировал, в принципе, как и в прошлый раз. Но поскольку я уже тут, а они ещё нет, то я вполне себе могу спешиться и дать небольшой роздых и своему коню, и своей пятой точке, которой нехило так досталось за последние десять минут. Я так и поступил.
Мы немного поболтали со старостой, я задавал ему какие-то вопросы об их крестьянской жизни. Наверное, очень глупые вопросы, но староста терпеливо отвечал на них. В скорости показалась и наша сводная рота. Солдатика, который так нехорошо пошутил, я запомнил и уже придумал для него наказание, оставалось только дождаться удобного момента, потому что «казнь» должна быть показательной.
Случай представился очень скоро, потому как паче чаянья рота всё-таки сделала привал в деревушке. Оказалось, что захромала лошадь у Сметанина – расковалась. Не из одного меня, выходит, хреновый кавалерист.
Вот пока суд да дело, я передал Разбоя в заботливые руки денщика, а сам приказал спешившимся драгунам моего взвода построиться, и затолкнув спич на пять минут о различии военных специализаций, пообещал обучить их приёмам рукопашного боя. Для демонстрации я выбрал того самого шутника. Очень кстати оказалось, что детинушка не подвёл со статью. Одно дело, когда ты, будучи и сам шести футов одного дюйма роста, а здесь это уже немало, так вот, когда ты «измываешься» над маленьким и хиленьким солдатиком, это не так интересно, чем когда твоя жертва покрупнее тебя. Ну, или хотя бы в плечах пошире.
Раз за разом боец Власов, пытался нанести увечья командиру, и раз за разом неизменно падал рожей в дорожную пыль. Я же каждое его падение сопровождал кратким описанием сути проводимого приёма.
- Можа хватит, вашброть? Можа другой хто?
- А никто другой в командирского коня камни не кидал! Так что вперёд, боец Власов, нападай! А то я сейчас сам на тебя нападу!
- Осознал я, вашброть! В другой раз поостерегусь так-ту!
- Взять ружьё, боец Власов! Примкнуть штык!
Но ни ружьё, ни приклад, ни штык так и не смогли помочь Власову. Зато очень развлекли остальных и, что особенно приятно, заинтересовали:
- А супротив сабельки так-ту смогёте?
- Смогу, только ты при этом умрёшь! Показать?
- Не-а! На мне-ту не надоть! Вона на Власове, на ём лихоимце!
- Может на мне? – раздался голос у меня из-за спины, и все вокруг замолчали.
Я обернулся, не ожидая увидеть ничего хорошего. Так и есть, поигрывая шпагой там стоял поручик Буцин. Пьяница он или нет, но фехтовальщиком может оказаться нехилым, и тогда…
- АТСТАВИТЬ!!! – грозный рык капитана вернул всех в реальность. – Прекратите этот свой балаган, прапорщик!
Было несколько неприятно услышать такое о благородном искусстве армейского рукопашного боя, но я ничего не ответил на это Синюхину, главным образом, потому что не успел.
- Отнюдь, Ваше благородие! – с вызовом произнёс Буцин, при этом слова «Ваше благородие» он проговорил с каким-то пренебрежением даже. – Андрей Иванович сейчас в очень доступной форме продемонстрировал то, чему на самом деле должны командиры обучать своих солдат.
Капитан поиграл желваками и тоже ничего не ответил поручику, кстати, по той же причине: подбежал запыхавшийся боец и сходу доложил:
- Вашброть, лошадь господина подпоручика готова, можем выступать!
Синюхин об этого заявления сделался совсем уж твердокаменным и ледяным голосом заявил:
- Кому, куда и когда выступать, я, Полев, без тебя решу! – и почти сразу же провозгласил: - По коням! Выступаем!
- Как же ть? Уже ж? А отобедать? – словно даже обиделся староста.
Ну, не обиделся, скорее расстроился.
- Чего тебе? – недовольно пробурчал капитан.
- Дык… эта… - пробормотал староста, и уже бодрее: - Андрей Иванович-то завсегда у нас гость дорогой! От татей нас тут оборонил, а опосля и вовсе их всех в лесе перепил… - сейчас в своём повествовании он явно ссылался на устное народное творчество, и в этом эпосе былинному богатырю Андрею Кукушкину отводилась главнючая роль.
Капитан, который и сам принял не самое скромное участие, в упомянутых старостой событиях, наморщил лоб и, повернувшись ко мне, спросил:
- Он что несёт?
Я счёл своим долгом вступиться за мужика:
- Он, Ваше благородие господин капитан, пытается довести до Вашего сведения, что полковник Ватулин в великой мудрости своей не оставил Вас на произвол судьбы, а напротив, действуя в интересах дела, предвосхищая Ваши пожелания, и руководствуясь соображениями здравого смысла, направил в Вашу группу того самого офицера, каковой организовал в данном населённом пункте так восхитившую Вас систему обороны, а днём позже лично уничтожил четверых членов бандформирования, на ликвидацию которого и был тогда собственно отправлен Ваш отряд.
Не скромно, конечно, но должна же страна