В теле пацана. Книга первая - Игорь Павлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суккубка прислоняется к уху:
— Ты не в духе или тебе что — то мешает?
Повернулся, чтобы на бесстыдницу посмотреть. Ой, впервые она так выгнулась, что неловко. Декольте такое глубокое, что по половине сиськи с каждой стороны оголено и одна почти вывалилась! Сосок вот — вот подмигнёт мне.
— О, наконец, взгляд настоящего мужчины, — комментирует принцесса с рожками.
Пальцем маню с видом загадочным. Послушно ушком прислоняется.
— А вы вообще бюстгальтеры носите? — Шепчу.
— Естественно нет, — отвечает с наигранной обидой.
Вздыхаю, взгляд на стол президиума устремляю. Фейрат с Имиреттой куда — то пропали. За столом вообще одна только принцесса и сидит. И в сторону нашего стола смотрит!
— А ну конечно, — комментирует суккубка, проследив за моим взглядом. — Слышала я о нраве вашей младшей дочери короля. Она берёт всё, что хочет. Суккубка в душе, человек в теле. Ирония.
Молчу на это. И думаю, что мне вновь хочется накатить. Наверное, вчера я выпил слишком мало и не насладился эйфорией. Ангелина явно выбивает меня из колеи. Если эта капризная сука схватит меня за яйца при этих девчонках, это будет позор. Не хочу с ней связываться.
Шепчу губами демонстративно и являю литр вискаря.
Суккубка вздёргивает брови.
— Ты читаешь мои мысли, Кристиан? — Смеется. — Вчера я погорячилась, назвав твой напиток второсортным. Бутылку осушила и возрадовалась. Никогда прежде не ощущала такой свободы мыслей.
Алкоголь — зло!
— Напиться и забыться? — Смеюсь, разливая по стаканам, предназначенным для сока.
— И мне, — раздаётся от Лины, подсовывающей и свой бокал.
— Я тоже попробую, — передаёт свою тару Эрик и добавляет: — Крис, ты на самом деле чудный парень. Представь, Цецирия, он и саблезубого не испугался, попёр прямо на него. И если бы не я…
Тьфу, мля. Противно слушать.
Разлил виски. Выпили за здравие его величества. А затем за помолвку. И следом за союз Кусубата и Леванта. С третьей стопки меня малость поднакрыло.
А Лина опять цедит. На неё даже брат уже косо смотрит. И мне знак подаёт, мол, больше не подливай.
— Да куда все сваливают? — Разводу руками. В зале народа уже человека тридцать осталось. И большая часть танцует. А столы пусты.
Смотрю, и принцессу пригласил на танец какой — то лорд! Мелькает её мина недовольная. Платье у неё шикарнейшее, ничего не скажешь. Все достоинства подчёркнуты, на макушке диадема даже прилеплена. Грудь из корсета мелькает двумя белыми дынями. Уф.
— Ниже ещё три зала, — отвечает Цецирия. — Под нашу национальную организован один. Хочешь острых ощущений? Пошли.
— Крис, — встревает сразу Эрик. — Ты ещё недавно смущался в лесу при охотниках помочиться, а на шутки пошлые краснел, как девочка. Подумай хорошенько, может это вообще не твоё?
Вид серьёзный сменяется гадким. Бастард начинает смеяться. Но больше никому не смешно. Поднимаюсь первым. Мне интересно, что там за танцы. Попутно хочется скорее свалить от Ангелины.
Выскочил в коридор, как из — под пулемётного огня. И замер изумлённый. Потому что, когда входил, здесь этого чуда не было!
Ладно там ковровые дорожки расстелили белые с голубыми линиями по краям. Так ещё и гирлянды развесили по колоннам, дающие столько света, что светло как пасмурным днём.
Сердце не на месте. Снова об Ольви подумал, она бы оценила такое. Ближе подхожу, по ковру к колонне. Свесилась нить, могу дотянуться. Трогаю и уже даже вижу, необработанная порода размером с вишенку на подобие лунного камня, заключённая в тоненькую решёточку светится, как фосфор. И таких здесь сотни, соединённых никакими не проводами, а простой верёвкой. Часть подкрашена цветами, вот и выходит, как новогодняя гирлянда.
— Никогда светолитов не видел? — Раздаётся голос Чайсона, подгребающего сзади. — Их в шахтах навалом. Но без дневного света они горят недолго. То есть днём забирают, ночью отдают.
Фосфор, короче. Или подобие.
— Полезный камень, — раздаётся от Цецилии. — У нас такой в цене.
— Конечно, — слышу важное от Эрика. — Ты давай лучше отойди от связки, а то вон стражник уже косится.
Суккубка шутку не оценила, а двинула первой к лестнице. Я же помедлил, озираясь по сторонам. Балконный переход тоже украсили. Лавки появились, люди на них, и у перил стоят, проветриваются.
— Ну ты идёшь? — Дёргает Лина, хватая за руку.
Чейсон уже под арку прошмыгивает вместе с двумя другими суккубками. Тариас с Эриком следом. Хвостиком за аппетитными попами.
Смешим и мы. Вроде никто больше с нами не пошёл. Однорукий Олаф остался, «кошечка» Нелли тоже. Надеюсь милаха сидит теперь и скучает за столом. Видимо, потанцевав с ней, Тариас понял, что ловить нечего. Лучше с суккубками развлечься в других залах.
Помчали по белому коврику вниз. На круговой мраморной лестнице тоже связки со светолитами.
Спускаемся этажа на три, куда собственно и ведёт ковровая дорожка. Лина в руку вцепилась, не отпускает. А меня это злит. Вот только послать жалко. Пока жалко.
В коридоре наших и след простыл. А света на новом этаже ещё больше! Как и народа на балконном переходе, в глаза бросаются светлые пышные платья, корсеты, свежие девичьи лица и холёные мужские.
Лина тащит ко входу в зал, откуда уже доносится мощная мелодия инструментов от двадцати одновременно. Ещё и хоровое пение звучит. Уже интереснее музыка.
Заходим. Зал светлый, белый! Колонны белые по стенам, узоры на них из серебра и золота, смотрится всё очень богато, пол мраморный, идеально отполированный, словно растрескавшийся лёд. Куча места для танцев, столики фуршетные у стен с бокалами и лёгкой закуской. Пары кружатся, штук двадцать! Красотища. У колонн группами да кучками отдельно девушки, отдельно юноши. Всё по фэншую. Много парами стоят. Поднимаю голову выше. На потолке громадная люстра с висюлями из фосфорных камней. Настолько огромная, что упав, наверное, половину людей придавит.
Замечаю балкон, возвышающийся этажа на два и обращённый к залу, по всему периметру идёт. Там и красавцы стоят, явно охотники до женских сердец, на всё сверху взирают, словно львы на скале предков.
Получается, наш первый зал — просто трапезный по сути. Пожрать, концерт посмотреть. Тут посерьёзнее.
Глазами ищу своих. Да где они?!
— Чудненько, — радуется Лина. — Мне здесь нравится больше.
— Пошли дальше, — тащу её
