«Если», 2012 № 03 - Журнал «Если»

Разгрузив фургон, Геннадий увидел, что Фрагмент машет ему рукой из кузова другого грузовика. Вместо лотков и ящиков там было установлено какое-то оборудование.

— Что это? — удивилась Миранда.

Геннадий изумленно присвистнул.

— Да это целая фабрика!

В кузове действительно был установлен мощный 3D-принтер — промышленный робот-автомат, способный производить не только электронные платы и компоненты, но и винты, соединительные шлейфы и любое другое «железо», которое только могло быть описано в 3D-файле. К принтеру было подсоединено универсальное сканирующее устройство с лазерной, высокочастотной и рентгеновской головками. Что-то подобное, только в более компактном исполнении, Геннадий использовал для поиска радиоактивных изотопов в контрабандных грузах. Многоцелевой сканер мог «перевести в цифру» все, что угодно, начиная от украшений Миранды и заканчивая бытовыми электронными приборами; готовый файл загружался в 3D-принтер, который в считаные минуты производил почти точную копию отсканированного объекта. Правда, с помощью одного лишь сканера 3D-принтер мог производить приборы не сложнее тостера для поджаривания хлебцев, но с добавлением интегрированных разомкнутых схем робот отлично дублировал сотовые телефоны, беспроводные роутеры и, разумеется, АР-очки.

Фрагмент широко улыбнулся.

— Эта крошка способна воспроизвести сама себя, сработав все необходимые детали и собрав их в нужном порядке, — заявил он. — И кстати, все схемы находятся в открытом доступе.

— Но зачем? — удивилась Миранда. — Я хочу сказать, для Ривет Кутюр такой мини-завод совершенно не нужен.

— Для Ривет Кутюр нет, но Оверсэтч — совсем другое дело. — Фрагмент выскочил из кузова и двинулся обратно в ресторан. Геннадий и Миранда последовали за ним.

— Знаете ли вы, — внезапно спросил сираноид, — что, когда провинции древней Римской империи взбунтовались и пожелали обрести независимость, они начали с того, что стали чеканить собственные деньги?

Геннадий удивленно приподнял бровь. Ничего подобного он от Фрагмента услышать не ожидал — тот казался ему недалеким, инфантильным, погруженным в собственные проблемы молодым человеком. Впрочем, он тут же вспомнил, что Даниилом Гавриловым управляют.

Фрагмент, похоже, угадал его мысли. Ухмыльнувшись, он продолжил развивать свою мысль:

— В Оверсэтче не только собственная валютная система, еще более важно то, что в этом мире развиваются свои промышленность и сельское хозяйство. Ривет Кутюр его торговый партнер: Оверсэтч делает одежду, значки и прочие аксессуары для игроков, которые в обмен доставляют сырье и материалы для 3D-принтеров или работают на фермах. Для них это часть игры.

Миранда покачала головой.

— Все равно я не понимаю — зачем? Кому вообще понадобился Оверсэтч?

Фрагмент ответил не сразу. Они уже покинули ресторан и шли к отелю, а он все молчал. Геннадий заметил, что походка Фрагмента сделалась неуклюжей, механической, как у робота; если раньше тот либо размахивал руками при ходьбе, либо норовил засунуть их глубоко в карманы, то теперь они были безвольно опущены. Геннадий даже подумал, что, «наездник» Гаврилова ненадолго отвлекся или вовсе куда-то отлучился, оставив подопечного без подсказок.

Они были уже на полпути к отелю, когда сираноид поднял голову и заговорил:

— Представьте, что в мире существует один язык. Вы думаете только на нем, и вам, естественно, кажется, что названия всех вещей и предметов — единственно возможные и других просто не существует. Или возьмем город… — Фрагмент обвел рукой тонущий в сумерках альтернативный Стокгольм-Атлантис, газовые фонари, светлые квадраты окон на темных фасадах. — В интернете есть разветвленные, многоуровневые динамические сети отношений и контактов, которые постоянно меняются. Метакорпорации создаются и исчезают в течение суток, люди становятся мировыми знаменитостями за несколько часов, а через неделю о них снова забывают. Однако в этом бушующем море виртуального хаоса существуют некие «омуты», отличающиеся относительной стабильностью. Они называются аттракторами. Аттракторы являются компактными подмножествами больших динамических систем — своего рода точками притяжения, к которым сходятся все траектории из некоторой окрестности при времени, стремящемся к бесконечности. Но вот беда: в вашем языке нет слова для обозначения такой точки или узла. Соответственно, вам понадобится новое слово, чтобы как-то его назвать, а лучше — новый язык, новый IT, способный худо-бедно описать его свойства.

Если снять город аппаратом для замедленной съемки со скоростью, скажем, один год в секунду, вы увидите, что он эволюционирует сходным образом. Любой крупный город — это омут, водоворот сложных отношений и связей, но в обычной реальности они развиваются настолько медленно, что люди почти не могут управлять воздействующими на них силами и течениями.

Это справедливо по отношению к городам. Что же говорить о целых странах? О цивилизациях, мирах?! Города и страны суть застывшие цепочки отношений и связей. Ну, как будто кто-то отлил из стали и бетона схему соединений социальной сети, если так вам понятнее… Эти отношения выглядят настолько громоздкими, тяжелыми, неизменными, что нам кажется, будто это они направляют и управляют нашими жизнями. Система социальных отношений увлекает нас, как вода несет и перекладывает с места на место песчинки и мелкие камни, но это неправильно. Так не должно быть. Не обязательно. Можно сделать так, чтобы все было наоборот.

Геннадий не совсем хорошо понимал, что имеет в виду Фрагмент, но Миранда кивала с таким видом, словно была полностью с ним согласна.

— Интернет ломает национальные и государственные границы, — сказала она. — Можно жить в Монголии и общаться с приятелем в Лос-Анджелесе с такой легкостью, будто он твой ближайший сосед. Географические различия и другие искусственные барьеры больше не играют существенной роли.

— Точно, — согласился Фрагмент. — Взять, к примеру, Каскадию. Теперь это фактически один город, хотя еще сравнительно недавно на его месте было три мегаполиса — Сиэтл, Портленд и Ванкувер, располагавшиеся к тому же в разных странах.

— Ну ладно, я понял, — перебил Геннадий. — Значит, этот ваш Оверсэтч — просто еще одно онлайн-государство. Но зачем было его создавать? Разве в Сети не хватает виртуальных миров?

Фрагмент замедлил шаг и показал на небо над горизонтом. В реальном мире там не было ничего, но в Ривет Кутюр облака пронзали тонкие шпили огромного собора.

— Существующие онлайн-миры страдают тем же недостатком, что и реальные: они слишком медленно меняются, — сказал он. — Да, порой игроки создают новые карты, но они в большинстве своем так же статичны, как и те, что существовали до них, ибо опираются на реальности невиртуального мира. Этот собор торчит здесь с самого начала игры, и никто не может его убрать, потому что это запрещено правилами управления альтернативной реальностью. В Оверсэтче все иначе. Там здания и улицы строятся и исчезают в течение секунд, потому что этот мир строится на основе динамически обновляемых интернет-карт. Эти последние отражают мир таким, каков он есть, включая происходящие каждую секунду изменения. Вот почему даже с такими громадинами, — Фрагмент хлопнул ладонью по стене небоскреба, мимо которого они проходили, — они справляются на раз.