Шелкопряд - Роберт Гэлбрейт

– Что ты там ищешь? – спросила она, поставив у локтя Страйка кружку с чаем и удостоившись невнятной благодарности.

– Хочу понять, когда записывалось интервью с Майклом Фэнкортом, – ответил Страйк. – Его передавали в субботу вечером.

– Я смотрела, – сказала Робин.

– Я тоже, – сообщил Страйк.

– Самовлюбленный остолоп, – высказалась Робин, садясь на обтянутый искусственной кожей диван, который почему-то не издавал неприличных звуков при контакте с ее телом.

Вероятно, сказывается разница в весе, подумал Страйк, а вслух спросил:

– Не заметила никакой странности в его рассказе о покойной жене?

– Крокодиловы слезы, – сказала Робин. – Это был явный перебор, особенно в свете его объяснений, что любовь – это иллюзия и так далее.

Страйк вновь покосился в ее сторону. Светлая, нежная кожа Робин пошла пятнами от избытка эмоций; припухшие веки говорили красноречивее всяких слов. Неприязнь, которую она проявляла к Майклу Фэнкорту, была, как догадывался Страйк, первоначально направлена на другой, возможно более заслуживающий этого предмет.

– По-твоему, он ломал комедию? Я тоже так считаю. – Страйк посмотрел на часы. – Через полчаса придет Кэролайн Инглз.

– Мне казалось, они с мужем помирились, разве нет?

– Устарелые сведения. Мадам просит о встрече: на выходных обнаружила в телефоне мужа какое-то сообщение. Итак, – Страйк тяжело поднялся из-за стола, – выясни, когда записывалось это интервью, а я пойду просмотрю свои заметки – хотя бы вспомню, чем она меня грузила. Потом у меня ланч с редактором Куайна.

– А я кое-что выяснила насчет отходов, которые выносят из медицинского центра вблизи дома Кэтрин Кент, – сказала Робин.

– Что же ты молчишь?

– По вторникам их вывозит специальная служба. Я туда позвонила, – сказала Робин, и по ее вздоху Страйк понял, что эта версия зашла в тупик. – Когда рабочие забирали мешки во вторник после убийства, они не заметили ничего странного или непривычного. Мне кажется, – отметила она, – это с самого начала было некоторой натяжкой: предполагать, что они могли не заметить мешок с человеческими внутренностями. По их словам, из медицинского центра выносят главным образом использованные шприцы и ватные тампоны, причем в специальных герметичных пакетах.

– Все равно надо было проверить, – приободрил ее Страйк. – Без тщательной проверки нельзя отбрасывать ни одну версию – это азбука сыска. Хочу, кстати, дать тебе еще одно поручение, если ты не боишься снега.

– Да я только рада выйти на воздух, – оживилась Робин. – Говори, что нужно сделать.

– Тот старичок-букинист, который якобы видел Куайна восьмого числа, очевидно, уже вернулся из отпуска.

– Без проблем, – сказала Робин.

В минувшие выходные она так и не собралась обсудить с Мэтью план Страйка направить ее на курсы следственной работы. Перед похоронами было не до этого, а после субботнего скандала, когда страсти и без того накалились до предела, такой разговор и вовсе выглядел бы провокацией. Но сейчас ей не терпелось выйти на городские улицы, что-нибудь прозондировать, расследовать, а вечером как бы между прочим поделиться с Мэтью. Хочет полной открытости – будет ему полная открытость.

Кэролайн Инглз, помятая блондинка, отняла у Страйка больше часа. Когда она, заплаканная, но полная решимости, наконец ушла, Робин сообщила:

– Запись интервью с Фэнкортом сделана седьмого ноября. Я позвонила на Би-би-си. Еле пробилась, но все же узнала.

– Седьмого, – повторил Страйк. – Это было воскресенье. А где снимали?

– Съемочная бригада выезжала к нему в Чу-Магну, – ответила Робин. – А что тебя насторожило в этом интервью?

– Посмотри еще раз, – сказал Страйк. – Наверное, на «Ютьюбе» можно найти. Меня удивляет, что ты сама ничего не заметила.

Уязвленная, Робин вспомнила, как Мэтью пытал ее насчет аварии на трассе М4.

– Я пошел переодеваться – мне пора в «Симпсонс», – сказал Страйк. – Давай закроем контору и выйдем вместе, согласна?

Через сорок минут они уже были у метро и там распрощались: Робин предстояло ехать в Патни, в книжный магазин «Бридлингтон», а Страйк собирался дойти пешком до Стрэнда.

– За эти дни поистратился на такси, – ворчливо поделился он с Робин, не уточняя, сколько пришлось выложить за эвакуацию «тойоты-лендкрузера». – Времени еще полно.

Несколько секунд она смотрела ему вслед: Страйк тяжело опирался на трость и сильно припадал на одну ногу. Робин, выросшая в компании троих братьев, научилась точно предвидеть мужскую реакцию на женскую заботливость, но могла только гадать, сколько продержится Страйк, пока не сляжет всерьез и надолго.

Близилось время обеденного перерыва; две женщины, сидевшие напротив Робин в поезде на Ватерлоо, громко болтали, держа на коленях рождественские пакеты из универмага. В метро было сыро, грязно и душно; здесь опять пахло мокрым сукном и потными телами. В пути Робин безуспешно пыталась вывести на мобильный интервью с Майклом Фэнкортом.

Книжный магазин «Бридлингтон» стоял на главной улице Патни; сквозь витрины со старомодными оконными переплетами виднелись бесчисленные шеренги новых и подержанных книг. Робин встретил звонок колокольчика; переступив через порог, она окунулась в уютную, чуть затхлую атмосферу. К высоким, до потолка, стеллажам, забитым рядами книг, были прислонены две стремянки. Свисавшие с потолка лампочки болтались так низко, что Страйк неизбежно задел бы их головой.

– Доброе утро! – приветствовал ее утопавший в твидовом пиджаке интеллигентный старичок, выходя из-за матовой стеклянной двери.

Робин обдало ядреным запахом пота.

Она заранее продумала ход беседы и первым делом спросила, есть ли в продаже книги Оуэна Куайна.

– Так-так-так! – понимающе протянул старичок. – Я даже не спрашиваю, откуда столь внезапный интерес!

Ведя Робин в недра магазина, букинист с немалым апломбом, присущим тем, кто оторван от жизни и обитает в своем замкнутом мирке, читал ей лекцию о стиле Куайна и угасании способностей к занимательному построению сюжета. У старичка не возникло и тени сомнения, что интерес Робин продиктован только скандальным убийством. На самом деле так оно и было, но Робин это не понравилось.

– У вас есть «Братья Бальзак»? – спросила она.

– Стало быть, вы не из тех, кто рассчитывает купить «Бомбикс Мори», и то хлеб, – отметил продавец, трясущимися руками переставляя лестницу. – Тут приходили три молодых журналиста – и все спрашивали одно и то же.

– А почему это к вам зачастили журналисты? – с невинным видом спросила Робин, когда он полез под потолок, сверкая горчично-желтыми носками над стоптанными полуботинками.

– Незадолго до смерти мистер Куайн заглянул ко мне в магазин, – ответил старик, вглядываясь в книжные корешки метрах в двух над Робин. – «Братья Бальзак», «Братья Бальзак»… где-то здесь… вот незадача, ведь был же экземпляр…

– Неужели он просто так взял и зашел к вам в магазин? – спросила Робин.

– Представьте, да. Я сразу его узнал. Когда-то я был большим поклонником Джо Норта, а они на Хэйском фестивале проводили совместную встречу с читателями.

Он уже спускался; ноги едва попадали на ступеньки, и Робин испугалась, как бы он не грохнулся с лестницы.

– Сейчас проверю по компьютеру, – отдуваясь, сказал он. – Я уверен, что «Братья Бальзак» есть в наличии.

Идя за ним, Робин спрашивала себя, насколько можно верить рассказу о визите Куайна, если в последний раз старичок видел писателя в середине восьмидесятых.

– Думаю, обознаться вы не могли, – сказала она. – Я видела его на фотографиях. Очень броская внешность: этот тирольский плащ…

– И ко всему прочему, глаза разного цвета, – добавил букинист, уставившись на монитор древнего «макинтоша», купленного лет двадцать назад: бежевого, громоздкого, с крупными клавишами-кубиками, похожими на сливочные ириски. – Вблизи это очень заметно. Один глаз карий, другой голубой. По-моему, на полицейского произвела большое впечатление моя памятливость вкупе с наблюдательностью. Во время войны я служил в разведке. – С гордой улыбкой он повернулся к Робин. – Я прав: у нас действительно есть один экземпляр… подержанный. Сюда.

Он зашаркал к неопрятной корзине, полной книжек.

– Для полицейских это очень важная информация, – говорила Робин, следуя за ним по пятам.

– Еще бы, – самодовольно сказал он. – Время смерти. Да, я их заверил, что восьмого числа мистер Куайн был еще жив.

– Но зачем он приходил, вы, наверное, не помните, – с легким хохотком сказала Робин. – А как интересно было бы узнать, что он читал.

– Прекрасно помню, – мгновенно возразил букинист. – Ему нужны были три романа: «Свобода» Джонатана Франзена{31}, «Безымянное» Джошуа Ферриса{32} и… третий запамятовал… Собираюсь, говорит, в поездку, хочу почитать в дороге. Мы с ним обсудили нашествие электронных книг… он оказался более терпим, чем я, ко всякого рода читалкам… где-то здесь, – бормотал он, роясь в корзине.