Падающий - Сергей Радин

- Ильма. - Мы тронулись с места. Арнольд добавил, оглянувшись: - До того как вы спрыгнули, Лэндон выдрал из Ильма того зверя, который наполовину оставался в нём. Виктор объяснил.

- Ильм будет жить?

- Будет. Я хочу сказать, странный человек - этот Лэндон. Я ведь узнал его. Наследник крупной империи - и вдруг здесь. И так легко согласился остаться.

Я смолчал. Скорее, доктора Арнольда удивило не то, что Лэндон остался в Подполье, а то, что он приехал с оружием и получил от меня по физиономии. Но сейчас говорить о Лэндоне не хотелось. Меня интересовало другое.

- Профессор. Ваши друзья - стоит мне волноваться при встрече с ними?

- Думаю - нет. Перед отъездом из дома я объяснил им, что произошла ошибка.

Ошибка… Ха. Своеобразное объяснение - особенно для тех, кого я ранил.

- Дилан с вами всё ещё на связи?

- Дилан?

"Да, я здесь".

- Дилан, теперь, когда я поверил, что ты жив, - нерешительно начал Легатта, испытующе глядя мне в глаза, и закашлялся. - Как-то странно говорить в воздух… Дилан, тебе надо взять мою книгу - я тебе её когда-то подарил. Она называется "Человек перед лицом Вселенной". Забудь обо всех других книгах, которые ты читаешь в надежде вспомнить. В моей книге есть посвящение и… - Он вдруг забеспокоился. - В общем, я очень хочу, чтобы ты вспомнил её содержание в первую очередь.

"Среди моих книг - в клетке - этой книги нет, - сказал Дилан. И виновато добавил: - Я, конечно, постараюсь выйти, но, боюсь…"

- Профессор, с книгой придётся подождать. У Дилана приобретённая агорафобия. Он боится выходить из клетки. Даже будучи в своём кабинете.

Легатта сник и уставился в окно, о чём-то тяжело задумавшись. Правда, тяжёлые мысли не заставили его забыть то и дело украдкой бросать взгляды на запястье. Там - успел я рассмотреть - красовался (или прятался) какой-то прибор, очень похожий на старинные наручные часы.

Грузовик натужно взревел, поднимаясь. Доктор сообразил первым.

- Вадим, вы говорили, нам нельзя возвращаться одной и той же дорогой. Но мы, кажется, возвращаемся той же дорогой, что приехали сюда.

- Попробуем прорваться. Мне жаль, но вы оба снова вскоре должны будете присесть на пол кабины.

Спецы поёжились - наверное, вспомнили сирены, взвывшие при входе в Подполье, но промолчали. Перед последними двумя поворотами я остановил машину, чтобы предупредить мальчишек не слишком высовываться из фургона, а лучше вообще лечь на пол, поскольку нам предстоит опасный участок дороги - возможно, полный полицейских и солдат.

Перед тем как ехать дальше, я откинулся на спинку сиденья и представил, как вместе с тронувшимся с места грузовиком чуть впереди помчится невидимая волна злобы, сметающая со своего пути любое чувствующее существо.

Для меня это внове - использовать энергетические техники, но хотелось обойтись без лишних жертв. Я не Дэнил. Тем более я чуял: кое-что ждёт меня впереди. Что-то, что потребует усилий при встрече с ним.

Тем не менее, когда наш грузовик выскочил из Подполья, вокруг пробитой в бетоне дыры суетилась внушительная толпа. Но я радостно ухмыльнулся, видя, как почтительно она держится подальше от узкого пути, проложенного моей волной.

Правда, нас всё-таки обстреляли. Но грохочущий грузовик вылетел настолько внезапно, что собравшееся здесь военно-полицейское начальство просто не успело среагировать на его появление. Пока опомнились, пока сообразили, что неплохо бы выслать погоню, нас почти и след простыл. Почти - потому что спустя несколько переулков я резко затормозил и скомандовал выходить. Немедленно.

- В чём дело? - встревожился профессор.

- В нас успели выстрелить радиомаячком - из тех, что вплавляются в металл. С машины его быстро не снять. Сейчас здесь будут полицейские вертолёты. Слышите их? Уходим. Благо, что дом профессора неподалёку.

- Но в машине наши следы…

- Быстрее! Ничего не найдут!

Они подчинились. Спецы - обеспокоенно. Мальчишки - взволнованные и счастливые.

Грузовик угрюмо остался темнеть возле заброшенной бензоколонки. Мы прошагали от него два дома и небольшую площадь, прежде чем взрыв за спинами заставил обернуться.

Завернув за угол, я спросил Легату, в очередной раз взглянувшего на "часы":

- Профессор, вы можете попросить ваших крутых знакомых прислать за нами машину? Назовите им улицу - пусть подхватят.

Вот после этого звонка я поверил: Легатта и правда смог убедить своих знакомцев, что инцидент в его квартире случился из-за нелепой ошибки. Две машины подобрали нас минут через пять после звонка. И серьёзные ребята, сидевшие за рулём, ни одним движением не показали, что враждебно настроены к нам.

Профессор еле дождался, пока машина затормозит. Он выскочил из салона, будто в квартире вот-вот вспыхнет оставленный включённым утюг.

Едва наша маленькая компания вышла, обе машины укатили в неизвестном направлении.

И тут началось. Легатта ещё не добежал до подъездной двери - в доме погас свет. Свет погас на улице. В доме напротив. В следующем за ним. Мы словно растворились в кромешной тьме. Мальчишки успели скучиться вокруг доктора Арнольда.

"Что происходит, Вадим?"

- Пока только догадываюсь, так что свои соображения пока озвучивать не буду.

Подъездная дверь, обесточенная, открылась сама. Я отодвинул профессора в сторону и пошёл наверх первым - лифт, естественно, не работал. Ладно, каких-то три этажа. С первой же лестницы предупредил:

- Доктор Арнольд, постоянно говорите с пацанами. Ребята, меня слышите?

- Ага… Слышим.

- От доктора не отходить. Защищать, если что, изо всех сил.

Таким образом я обеспечил себе свободное перемещение - без помех со стороны излишне любопытных детишек.

Легатта шёл по собственной квартире неуверенно, то и дело спотыкаясь. Я - видел всё. Вот сидит на моём недавнем "троне" Мартин Ли - тоже в проводах, только без "венца". Живой. Вот на столе вытянулось тело с тусклым свечением недавно умершего - второй соглядатай, которого я нечаянно убил.

И я видел, куда спешит профессор. Потоки энергии чужого мира вливались в квадрат на полу, недалеко от моей недавней темницы.

- Легатта… Остановитесь. Дальше пойду я один.

- Вы не понимаете…

- Профессор, я вижу.

- Но там…

Но я уже открыл дверь в подвал. Кажется, он скупил все квартиры вниз, чтобы проделать здесь незримый для других ход.

Если наверху я видел хоть что-то, то с каждым шагом вниз я слеп в живой чёрной мгле. В самом низу я мог полагаться лишь на слух.

Последняя лестница. Судя по ощущениям, под ботинками утоптанная земля.

Я встал, вслушиваясь в чёрный туман. Наверное, будь здесь что-то живое, я бы увидел. Нет, ошибся… Здесь кто-то был, но я его не разглядел. Я знал, что в темноте кто-то есть. Но - даже не почувствовал.