Огненная вода (Сборник) - Уильям Тенн

В памяти всплыли и еще более десятка трудно объяснимых сбоев, имевших место на рынке сбыта за последнее время, и притом только на рынке сбыта потребительских товаров.

Все сходится, решил Хебстер. Изменение покупательских привычек не отражается на положении дел в тяжелой промышленности по меньшей мере в течение года. Машиностроительные предприятия почувствуют это раньше металлургических заводов, а те, в свою очередь, раньше горно-обогатительных комбинатов и рудников. Банки и крупные инвестиционные компании будут последними среди валящихся костяшек домино.

А вот его бизнес, тесно связанный с исследованиями и внедрением новых технологий, не переживает даже временного изменения конъюнктуры подобного типа, а «Хебстер секьюрити инкорпорэйтед» может свалиться в финансовую пропасть, как ворсинка, сдутая с воротника пальто.

«Да, страхи Фунатти перед все нарастающей в обществе поддержкой чепэвистов не лишены оснований! – подумал Хебстер. – Если бы только Клейнбохеру удалось решить проблему общения! В этом случае мы могли бы переговорить с пришельцами и попробовать отыскать для себя пристойную нишу в их вселенной. Чепэвисты тогда останутся без какой-либо политической опоры!»

Только теперь он вдруг понял, что находится в большом, страшно неопрятном служебном помещении, сплошь заваленном различными картами и папками, а его конвоиры отдают честь огромному, как медведь, и еще более неопрятному мужчине, который нетерпеливым жестом дал им понять, чтобы они не слишком-то усердствовали в соблюдении этикета, и кивнул, чтобы они вышли, после чего предложил Хебстеру располагаться там, где он сам сочтет наиболее для себя удобным. Выбор оказался невелик: несколько длинных, отделанных под орех скамеек, разбросанных здесь и там по комнате.

«П.Браганца» – гласила табличка на торце письменного стола, выведенная витиеватой готической вязью. У П.Браганцы были длинные, лихо закрученные, чудовищно густые усы. Кроме того, П.Браганце давно не мешало бы постричься. Впечатление было такое, будто и сам он, и вся обстановка в этой комнате были умышленно подобраны таким образом, чтобы как можно сильнее оскорблять чувства чепэвистов. Что, учитывая склонность этих парней к аккуратненькой прическе «ежиком», гладко выбритым щекам и непрестанному повторению лозунга «Чистота – единственное естественное состояние человека», предполагало многочисленные вспышки гнева в этой комнате после каждого разгона уличных демонстраций, когда сюда, как сельдей в бочку, запихивали прилизанных фанатиков, одетых с преувеличенной простотой и аккуратностью.

– Итак, вас тревожит влияние размаха активности чепэвистов на состояние вашего бизнеса?

Хебстера крайне поразило такое начало.

– Нет, я не читаю ваши мысли, – произнес, смеясь, Браганца, обнажив при этом пожелтевшие от табака зубы, после чего показал на окно за письменным столом. – От моего внимания не ускользнуло, как вы вздрогнули при виде вон той табачной лавки, а затем в течение двух минут ее разглядывали. Я понял, о чем вы думали.

– Потрясающая проницательность, – сухо заметил Хебстер.

Представитель ОСК отрицательно мотнул головой.

– Нет, дело вовсе не в этом. Проницательность здесь ни при чем. Я понял, о чем вы думаете, потому что сам сижу изо дня в день, глядя на эту табачную лавку и думаю точно о том же. Браганца, говорю я себе, вот конец твоей работе. Конец научно обоснованному подходу к руководству населением земного шара. Он уже просматривается в витрине этой табачной лавки.

Он со злостью бросил мимолетный взгляд на свой заваленный всевозможными бумагами письменный стол. Доселе дремавшие инстинкты Хебстера вдруг встрепенулись: запахло серьезным деловым разговором. Он почуял, что человек, который находится перед ним, ощущает себя не в своей тарелке, мучительно подыскивая удобный предлог для того, чтобы поскорее перейти к делу и сразу же завладеть инициативой. От этой мысли Хебстеру самому стало здорово не по себе – не так уж часто страху удавалось сдавить его внутренности. Для чего это понадобилось ОСК, могущество которой практически превышало даже силу закона, а уж правительства и подавно, пытаться заключить с ним какую-то сделку?

Учитывая его репутацию следователя, перемежающего при проведении допросов угрожающее рычанье с холодным металлом в голосе, слишком уж каким-то миролюбиво настроенным казался Браганца, слишком уж говорливым, даже, пожалуй, доброжелательным. Хебстер почувствовал себя загнанной в угол мышью, в чьи поникшие от страха уши кошка начинает изливать жалобы на рассевшегося чуть повыше пса.

– Хебстер, скажите мне вот что. Какую цель вы преследуете?

– Прошу прощения?

– Что вам нужно от жизни? Какие планы вы строите днем, о чем мечтаете по ночам? Йосту нравятся девчонки – и чтобы их было как можно больше. Фунатти – человек семейный, пятеро душ детей. Ему нравится работа, поскольку она неплохо оплачивается плюс приличная пенсия и всевозможные страховки, позволяющие достойно провести остаток жизни.

Браганца поднялся из-за стола, слегка опустив огромных размеров голову, и начал лениво прохаживаться перед письменным столом.

– А я вот какой-то не такой. Не стану кривить душой: мне далеко не безразлична моя репутация прославленного сыщика. Я также высоко ценю ту регулярность, с которой финансовое ведомство выплачивает мне жалованье. Это тоже само собой разумеется. И в этом городе нашлось бы немного женщин, которые могли бы пожаловаться на то, что я пренебрегаю теми знаками расположения ко мне, которые они выказывают. Но единственное, за что я мог бы отдать свою жизнь, – это Объединенное Человечество. Отдать свою жизнь завтра, послезавтра, в более удаленном будущем… А разве нельзя сказать, что с заработанной на службе гипертонией и частыми сердечными приступами я уже по сути это сделал? Браганца, говорю я себе, смотри, как повезло такому болвану, как ты. Ты работаешь на первое в истории человечества всемирное правительство. Учти это.

Он остановился и развел руками прямо перед Хебстером. Расстегнутый зеленый френч разошелся еще больше, обнажив густые заросли черных волос на груди.

– Вот он я. Такой как есть. Браганца выложил перед вами все, что у него за душой. А теперь, если вы хотите, чтобы это был настоящий мужской разговор, разговор между двумя трезво мыслящими людьми, я должен узнать и всю вашу подноготную. Итак, я вас спрашиваю: какие цели вы преследуете?

Президент «Хебстер секьюрити инкорпорэйтед» провел языком по пересохшим губам.

– Боюсь, я куда менее сложный для понимания человек, чем вы.

– Так это же просто чудесно, – улыбнулся Браганца. – Выкладывайте все, как сами сочтете наиболее для себя удобным.