Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Да уж, наслышан, — завистливо произнес Бомм.

Райнер вздохнул и откашлялся.

— Лично я сделал все, что смог, и даже, гм, пожалуй, больше, но повышения опять не получил.

— А что так?

Райнер пожал плечами.

— Не хотелось бы обвинять в непотизме столь благородного человека, как лорд Бехер, но, похоже, лишь его сыновья да их друзья удостоились всех почестей и назначений. А когда я по глупости попытался высказаться, то сделал себе только хуже. — Он развел руками. — Мейерлинги — бедный провинциальный род, никакого влияния при дворе. И денег нет, чтобы купить то, что нельзя с честью завоевать, так что, сообразив, что при Бехере повышения мне не дождаться, я отбыл.

Бомм покачал головой:

— Вы не представляете, как часто мне приходится выслушивать подобные истории. Достойных людей задвигают. Впрочем, вы пришли по адресу. Генерал Гутцман слишком хорошо знает все эти подковерные игры и поклялся, что в его армии повышение будут получать только достойные. Мы как родных принимаем всех, с кем обошлись несправедливо в других подразделениях.

— Вот почему я вас искал, — сказал Райнер. — О честности лорда Гутцмана говорят по всей Империи.

Бомм просиял.

— Рад это слышать. — Он протянул книжку Райнеру. — Если вы запишете на этой строчке свое имя и звание и присягнете верно служить генералу Гутцману, Зигмару и Империи до самой смерти, вас запишут в армию Гутцмана с условием сохранения ранга и прежнего жалования.

— Превосходно.

Райнер поднял правую руку и произнес присягу, мысленно улыбаясь при виде имени генерала, идущего впереди Зигмара и Империи.

Расписавшись в книжице Бомма, он обменялся рукопожатием с молодым капралом, и тот широко улыбнулся:

— Добро пожаловать в лучшую армию Империи, капрал Майерлинг. Рад, что вы теперь с нами. Завтра утром отбываем через южные ворота. Будьте там на рассвете.

Райнер отсалютовал:

— Рад обрести дом, капрал. Буду там непременно.

Уходя, Райнер наткнулся в дверях на Карела. Глупый мальчишка оживился и едва не раскрыл рот, но Райнер пнул его в ногу, и тот лишь взвыл. Нечего сказать, прирожденный шпион.

На следующее утром Райнер с несчастным видом ехал по петляющим мощеным улочкам к южным воротам Аверхейма, сопровождаемый Франкой. Предрассветная мгла превращала деревянные и кирпичные здания в притаившиеся чудовища, нависающие над узкими улочками. Туман окутывал все, Райнеру казалось, что он проник и в голову. Райнер надеялся, что им с Франкой удастся получить комнату на двоих, раз уж они отделились от остальных, но, увы, частное жилье не полагалось: с местом было туговато — базарный день, да еще и все рекруты в сборе. Даже с деньгами, полученными при вербовке, Райнер и Франка вынуждены были поселиться в тесной конуре еще с четырьмя мечниками из Талабхейма, которые всю ночь орали строевые песни. Райнер залил горе несколькими кувшинами вина и явно переусердствовал: голова раскалывалась, сознание того и гляди готово было его покинуть.

В этом он был не одинок. Аванс при вербовке был как раз рассчитан на то, чтобы новобранцы напились, но не испытали соблазна удрать из города. Так что люди, собравшиеся у высоких белокаменных ворот под знаменами Гутцмана среди телег, нагруженных мешками пшеницы, бочками солонины, яблоками, растительным маслом, овсом и сеном, были все какие-то печальные и притихшие. Кто хватался за голову, кого-то выворачивало в сторонке. Сержанты, еще вчера такие любезные и жизнерадостные, показали совсем другое лицо: вытаскивали полубесчувственных рекрутов из ночлежек и таверн, пинали, ругались и заталкивали их в строй. Другие солдаты подгоняли напрочь лишенных энтузиазма товарищей, которые уже пожалели, что во все это ввязались, и всячески пытались улизнуть через другие ворота, по глупости не сообразив снять с шапок бело-голубые кокарды.

Пока они пробирались через забитую народом площадь, Райнер углядел кое-кого из старых товарищей. Джано подмигнул ему, Абель едва заметно кивнул. Павел и Халс цеплялись за свои пики, как за последнее спасение. У Халса был подбит глаз.

В начале очереди Райнер присоединился к Матиасу, Карелу и остальным младшим офицерам.

— Доброе утро, Майерлинг, — жизнерадостно сказал Матиас.

— Доброе лишь тем, — отозвался Райнер, потирая виски, — что когда-нибудь закончится.

— Вам нехорошо, сударь? — забеспокоился Карел.

Райнер уничтожающе посмотрел на него.

— Райнер Майерлинг, — сказал Матиас, — позвольте представить вам капитана Карела Циглера из Альтдорфа.

— Рад впервые познакомиться с вами, сударь, — прощебетал Карел.

Райнер закрыл глаза.

Еще четверть часа он тупо пялился в пространство, потом наконец телеги с провиантом тронулись, и сержанты попытались заставить рекрутов маршировать более или менее строем.

— Вперед! — рявкнул Матиас прямо в ухо Райнеру, и колонна кое-как поползла через ворота в туман. Райнеру хотелось умереть.

Ему стало существенно легче после первого привала. Правду или нет говорил Матиас насчет лучшей армии в Империи, но генерал, судя по пайку, заботился о своих людях. Райнер не знал, как кормят пехотинцев, но Франка принесла ему холодную ветчину, сыр, черный хлеб с маслом и пиво, чтобы запить все это, причем качество провизии было, насколько он мог судить, лучше, чем в других полках. Красота пейзажа тоже поднимала настроение. Они ехали по сельской местности, вокруг жужжали насекомые и колосилась молодая пшеница. Над головой раскинулось голубое небо с белоснежными кучевыми облаками.

Когда Райнер наконец почувствовал себя человеком, который способен говорить целыми предложениями, он сразу погнал коня к началу колонны, где Матиас с горячностью фанатика нахваливал генерала Гутцмана.

— Империи еще предстоит использовать его потенциал в полной мере, но будьте спокойны, генерал Гутцман — превосходный полевой командир. Его победы над орками в Остермарке и над графом Дуртвальдом из Сильвании считаются у рыцарей образцами грамотной стратегии, а взятие крепости Маасенберг в Серых горах во время мятежа изменника Бригальтера не знает равных по скорости и блеску исполнения.

— В самом деле, — сказал Карел, — я сам все это изучал. Он мастерски выманил Бригальтера из укрытия.

Матиас улыбнулся:

— И этим он завоевал неизменную преданность подчиненных: его таланты позволяют свести потери личного состава к минимуму. Под командованием генерала Гутцмана никто не гибнет зазря, и люди любят его за это. И трофеи он распределяет щедро. Его людям платят больше и заботятся о них лучше, чем в какой-либо армии в Империи.

— А есть ли у Гутцмана какие-нибудь слабые стороны? — сухо спросил Райнер, убивая москита, севшего на запястье.

Матиас не заметил иронии.

— Ну, генерал не стреляет ни из лука, ни из пистолета, но с копьем и мечом он практически непобедим. Его боевые подвиги овеяны легендами. Он в одиночку одолел предводителя орков Горелага и в атаке разбил линию обороны Штоссена при Жуфбаре.

Райнер застонал. И от этого человека придется избавится, если будет доказано, что он намеревался предать Империю! Дабы обуздать поток похвал, он решил сменить тему:

— А в чем будут заключаться наши обязанности по прибытии? Как обстоят дела на перевале?

Матиас отхлебнул воды из кожаной фляжки.

— Боюсь, сейчас немного шансов прославиться, хотя ситуация может измениться. Наш маленький перевал по стратегической важности куда как уступает Черному Огню. Он намного меньше и большую часть времени покрыт снегом и льдом, а от мертвых земель его отделяет небольшое княжество Аульшвайг, уже пятьсот лет находящееся в добрососедских отношениях с Империей и целиком умещающееся в долине. А еще мы охраняем золотые прииски к северу от перевала.

— Там что, правда есть золотые прииски? — Райнер изобразил неподдельное удивление.

Матиас поджал губы:

— Гм… да. Это главный источник имперской казны.

Райнер засмеялся:

— И офицерский пенсионный фонд, так ведь?

— Сударь, — строго сказал Матиас, — такими вещами не шутят. Золото принадлежит Карлу-Францу.

Райнер сделал серьезное лицо. Интересно, парень притворяется или правда так думает?

— Конечно, конечно. Прошу прощения. Глупая шутка. Но если это все наши обязанности, то там скучновато. Когда я записывался, вы обещали, что мои пистолеты найдут применение.

— Разумеется. — Настроение Матиаса сразу улучшилось. — Не бойтесь, под командованием генерала Гутцмана вам не придется просиживать штаны. В горах полно бандитов, через границу идут торговые караваны, которым нужна охрана, и правители Аульшвайга регулярно цапаются между собой — за ними тоже надо присматривать. И, — он ухмыльнулся, — когда больше нечем заняться, можно и сыграть.