Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

— И что мы пишем? — услышал молодой человек рядом с собой голос девушки.

— Ой… простите… — оторвался он от своей тетрадки, чуть не выронив карандаш, — я должно быть поступил очень бестактно, заняв единственную свободную лавочку…

Парнишка встал и увидел Лилли.

— Да сидите Вы, — рассмеялась Лилли, присев на лавочку, — ну? Я Вас напугала?

— Позволите? — присел рядом парнишка.

— Разумеется, — ответила, слегка улыбнувшись, Лилли.

— Разрешите представиться? — снова встал парнишка, — Эдгардо Эндрю, — кивнул он, — я следую в Нью-Йорк на этом пароходе.

Лилли улыбнулась.

— Ну я заметила, что пароход следует именно в Нью-Йорк. Я Лиллиана Гудвин и тоже еду в Нью-Йорк, на этом же самом пароходе.

Она снова улыбнулась.

— Вы так и будете стоять, или присядете?

— С Вашего позволения, мисс Лиллиана, — присел Эдгардо.

— А что Вы пишите? — посмотрела Лилли на тетрадку Эдгардо.

— О, пустяки мисс, это мой дневник и я начал вести его совсем недавно, — ответил, покачав головой Эдгардо, — я уверяю Вас, там только приличные вещи и ничего крамольного.

— А Вы воспитаны, мистер Эдгардо, — улыбнулась Лилли, — судя по всему Вы немного ошиблись классом, или у Вас не хватило денег на билет.

— Судя по всему, — опустил глаза Эдгардо.

— Я думаю Вы сын богатых родителей и родители не совсем в курсе, что Вы тут находитесь? — спросила Лилли.

— Да, Вы правы мисс, — ответил Эдгардо, — папа и мама не знают что я уехал в Америку.

— Сбежали из дома, или из школы? — спросила Лилли доброжелательно, стараясь приободрить Эдгардо.

Тот усмехнулся и посмотрел на Лилли.

— И тут почти угадали, — ответил он рассмеявшись, — из пансиона Святого Томаса. Родителям написал, что не приеду на Пасху, а в пансионе отпросился к родителям. А сам добавил себе возраст в метрике и взял билет на этот пароход. Благо, какой-то старик был добр ко мне и помог взять билеты в кассе.

— И что думаете делать в Америке? — поинтересовалась Лилли.

— Известно что! — радостно произнёс Эдгардо, — я стану журналистом! У меня уже есть опыт! Я вёл нашу стенгазету и умею красиво писать!

Лилли засмеялась, и даже отвернулась, чтобы Эдгардо не увидел как она смеётся. Парнишка был смешной и глупый, как ей показалось. Но потом повернулась к нему.

— Вы прям как мой младший брат. Он такой же серьёзный, когда его ловят на наивнейшем вранье, в которое он верит сам. Только ему девять, а вам сколько? Пятнадцать?

Эдгардо опустил глаза и вздохнул.

— Да мисс, только никому не говорите, прошу Вас. Иначе меня высадят с корабля.

— Куда же Вас высадят? Мы уже прошли Куинстаун, так что следующая остановка Галифакс и Нью-Йорк, — улыбнулась Лилли, — не думаю, что кому-то будет интересно, чтобы вылавливать Вас и уличать в подлоге документов.

Она посмотрела на океан.

— Что Вы скажете, если я попрошу Вас сопровождать меня во время прогулке по палубе? — спросила Лилли.

— О, я буду только рад стать Вашим сопровождающим! — обрадовался Эдгардо.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ Лилли, — только имейте ввиду, что я симпатизирую суфражисткам и что у меня большая семья. Так что глаза будут везде. Не удивляйтесь, если мы встретим мою матушку, или какой-то парень поинтересуется вашей личностью. Это будет Чарли, мой брат. Но самое страшное это три шпиона девяти, десяти и двенадцати лет, которые могут появиться из ниоткуда и в любой момент.

— Не думаю, что им придётся волноваться, мисс, будьте уверены, — улыбнулся Эдгардо спрятав дневник в карман пиджака..

…Эмили Браун уже битый час пыталась отмыть чёрные от смазки и мазута руки сына.

— Вы непослушный, хулиганистый мальчишка! — приговаривала она, стараясь казаться как можно более строгой, а Фрэнки поглядывал на переминающихся с ноги на ногу друзей, стоявших у входа. Гарольд, то и дело тупил взгляд в пол, а Энтони только печально вздыхал и старался не смотреть на Эмили Браун.

— Вот вы только посмотрите! — не обращала на них внимания Эмили Браун, — вот мальчики — не полезли на этот кран, а Вы, мистер Голдсмит? Я непременно скажу Вашему отцу, чтобы он наказал Вас, как следует!

Фрэнки знал, что если мама сердится на него, она всегда начинает обращаться к нему на «Вы».

— Не надо ничего говорить папочке! Мамочка! — взмолился Фрэнки, готовый заплакать, — давай ему ничего не скажем, и он ничего не узнает!

— Если бы от твоих выходках уже не гудел бы весь пароход, то возможно это бы и помогло, — строго ответила Эмили Браун, и Фрэнки облегчённо вздохнул. Мама уже не ругалась.

Он посмотрел на свои чёрные от липкой смазки ладони и глянул на маму, стараясь как можно милее улыбнуться.

— Мамочка, а можно мы пойдём погуляем?

— Ну уж нет! — пригрозила пальцем сыну Эмили Браун, — мальчики могут гулять сколько угодно, а ты, хулиган, сиди в каюте и отмывай свои руки.

— Ну почему, — обижено спросил Фрэнки.

— Потому что у мальчиков хватила благоразумия не лазить там, где нельзя играть детям! — ответила Эмили Браун, — а вот Фрэнсис Голдсмит слишком любопытен для своих восьми лет!

— Эх, — простонал расстроенно Фрэнки и попытался хлопнуть в ладоши.

Ладошки тут же слиплись.

— Мамочка, они опять слиплись, — всё-таки заплакал Фрэнки и показал руки маме…

Глава 7

Утром Гарольд проснулся от того, что в каюте стояли шум и гам. Он встал, посмотрел наверх и увидел, как Уильям дерётся подушками с каким-то мальчишкой.

— Эй! — закричал им Гарольд, — немедленно прекратите безобразничать! Я сейчас же папе расскажу!

Но Уильям посмотрел на него и, получив подушкой по голове, принялся заново колотить друга.

— Ах, ты так! — вскрикнул Гарольд не столько от злости, сколько от обиды. Он схватил свой фотоаппарат и мальчиков осветила яркая вспышка.

— Ну! Ты чего! — прекратили они играть.

— Я вот всё папе покажу, как вы балуетесь! — ответил Гарольд.

— Да ну тебя, репортёр! — шутя ответил Уильям и соскочил на пол.

— Генри! Айда за мной! — позвал он за собой мальчика.

Генри, так звали нового друга Уильяма. Он слез вниз. Они с Уильямом обнялись и повернулись к Гарольду.

— Ты как хочешь, а мы на нос. Там канат будут таскать! — сказал Уильям брату.

— А зачем его таскать? — удивился Гарольд.

Мальчики уже подошли к дверям. Они снова обернулись и посмотрели на Гарольда, стоявшего в недоумении посреди каюты.

— Будут силой мериться! — ответил Генри. Дверь захлопнулась. Гарольд немного постоял, а потом со всех ног бросился за ними.

— Подождите! Я с вами! — закричал он на весь коридор, догоняя их.

На прогулочной палубе шумел, кричал, толпился народ. По всему было ясно, что идут соревнования. Несколько мужчин разделились на две команды и перетягивали канат.

Гарольд попытался протиснуться сквозь зрителей, но у него не получилось. Он только понял, что там происходит нечто интересное, и что этого интересного он не увидит.

Мальчик попробовал забраться повыше, на лестницу, но даже оттуда увидел только головы в кепках, шляпах и без них.

Он обиженно топнул ногой, расстроился и побрёл восвояси, но в этот момент ему в голову пришла замечательная идея.

— Уилл! — закричал он брату, сидевшему аж на ограждении между променадом и палубой. Получилось так, что Уильям сидел выше всех остальных зрителей.

— Уилл! Иди сюда! — позвал его мальчик. Уильям показал Гарольду, что ничего не слышит.

— Ну, иди сюда, — махнул ему рукой Гарольд, и не дождавшись ответа, побежал к нему сам.

— Можешь меня сфотографировать, как я смотрю на состязания? — попросил Гарольд.

— Ну давай, — согласился Уильям и взял у Гарольда фотоаппарат.

— Только так чтобы меня было видно! — попросил снова Гарольд.

— Да будет тебя видно, — заверил его Уильям.

— И маму! — указал Гарольд на стоявшую внизу Августу.