Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

- Ладно, - пожал плечами Репейник и наконец-то нажал на "Пуск", не выпуская "Флорентиец" из вспотевших рук. - И какая муха её укусила?

- Наверное, цеце... - предположил Красный и перевёл свой взгляд с жующей Звонящей на экран игрек-ноутбука.

***

Некое чувство подсказало Сенцову, что возня с Потапычем и Аськой растянется на весь вечер и к тому же, на всю ночь... То же чувство просто орало, оглушая на оба внутренних уха: Случится беда, если сегодня Сенцов пробыкует Катю! Нет, лучше не рисковать и отложить поход к бомжам на завтра: Аська Колоколко во веки загрузла на свалке, и никуда с неё не денется и через сто лет. А вот, Катя... Константин достал из кармана свой повидавший виды блокнот, заглянул в него, чтобы убедиться, что он назначил свидание Кате именно на шесть вечера, а не на пять, чтобы по сенцовски не опоздать с позором. "Вызвать Кротову"... - прочитал он последнюю свою запись и очень удивился: какая Кротова? Что ещё за Кротова?? Так и не вспомнив никакую Кротову, Константин просто вырвал этот последний листок, выкинул его в помойный бак, и захлопнул болкнот, не отвлекаясь от своего главного на сегодня дела - от Кати.

- Ну, что, стажёр, Потапыча завтра будем искать! - авторитетно заявил Сенцов Ветеркову, круто развернулся на каблуках и потопал прочь от "американской" палатки Суслика.

Суслик остался доволен, ведь Сенцов разжал милицейские клешни, а вот Ветерков досадливо крутился под ногами и ныл зубной болью:

- Ну, напарник, целый день впереди! Нельзя время терять! Надо по горячим следам, иначе - упустим!

- У меня на сегодня - дела поважнее! - отрубил Сенцов, не забывая о Кате. - Завтра, с утреца, наведаемся к Суслику, выбьем из него Потапыча и можем искать - хоть заискаться! Но только не сегодня!

Ветерков не прекращал нытьё, однако Сенцов его не слушал: как бы ни была важна оперативная работа - для Сенцова важнее Катя. Он уже сбился со счёта и забыл, сколько свиданий пробыковал из-за грабителей, бомжей и убийц... Но, нет, сегодня Сенцов отпросится с работы пораньше, сотрёт со своего лица противную щетину Барабаса и пойдёт в кино с Катей. А Аськи эти пусть, хоть, лопнут!

***

- Ну, братва, кажется, он счастлив! - выставил "диагноз" Репейник, наблюдая за тем, как Сенцов и его помощник из штатной милиции садятся в служебную машину и отъезжают от радиорынка.

- Будем возвращать с небес на землю? - осведомился Красный, желая узнать, собираются ли шеф и Звонящая санкционировать восстановление памяти для Сенцова.

- Пускай пока "диким" побегает! - помотала головой Звонящая, со смаком доедая рыбкинские суши. - Он всё жениться собирался, теперь у него есть шанс - может, получится. А если его невеста опять выйдет за бухгалтера - тогда точно будем возвращать - чтобы не повесился или не накушался палёной водки, как в прошлый раз! Он даже и не знает, что турист спас его от смерти!

- Жалко Старлея, - заметил Красный, кусая и кусая пиццу - лопнет скоро от переедания. - У нас была такая классная команда! Без него как-то пустовато! Хорошо, что хоть остальные уцелели!

- Ребята! - Звонящая вдруг встала из своего кресла и повернулась лицом ко всем, заставив их невольно вздрогнуть. Лицо Звонящей оказалось таким, будто бы она похоронила кого-то - питомца, что ли? Но у Звонящей и не водилось никакого питомца...

- Сестра, ты чего? - испугался Красный. - Ты здорова?

- Да! - твёрдо кивнула Звонящая и решительно пересекла кают-компанию, направляясь к девери-переборке. - Просто я подаю в отставку!

- Эй, сестра, ты это не это! - Бисмарк решил её остановить, но Звонящая была непреклонна.

- Если я решила - я решила! - отрезала Звонящая, остановившись у самой переборки.

- А как мы тут без тебя?? - взвизгнул дважды огорошенный Репейник, перебирая руками своими колье с "Флорентийцем". - Ты же у нас - ас...

- Рыбкин - дознаватель, будет старшим! - постановила Звонящая и суровыми шагами вышла в коридор, ужаснув бедного Рыбкина до такой степени, что он уронил суши на пол.

- Та что вы на меня глазеете? - осведомился он, заметив, что взгляды товарищей замерли на нём и буравят. - Я стажёр, я не могу быть старшим дознавателем!

- Ты трус, - заметил Красный, аппетит которого наконец-то пропал...

- И какая муха её укусила? - проворчал Репейник, догадавшись засунуть "Флорентиец" и карман.

- Наверное, цеце, - вздохнул Красный, надеясь, что Звонящая просто пошутила. Неудачно пошутила.

Глава последняя.

Хроносбой

Место действия: порт г. Нью-Йорк, США. Дата: 9 мая 1945 года. Время: Днём.

Чудесный солнечный денёк, и безбрежные воды океана искрятся так, что даже больно смотреть на лёгкие волны, что накатывают и накатывают, разбиваясь о высокий причал. Пароход "Астория" причалил недавно, вызвав в порту ожвление среди толп встречающих, а по опущенным трапам сплошным потоком спускались пёстрые люди. Сегодня у всех праздник: объявили, что закончилась война, немцы сдались, Третий Рейх пал, и Гитлер мёртв, никто никому теперь не угрожает, и уцелевшие солдаты с победой возвращаются домой. Крикливые чайки проносились над Статуей Свободы, пикировали к воде и ныряли за рыбой, а люди, находя в толпе своих родных, бежали обнимать их, радуясь, что те вернулись из догорающей Европы живыми. Некоторые кидали в воздух шапки... Но среди людей был субъект, которого никто не встречал - высокий джентльмен в безупречном английском костюме, с аккуратнейшей английской стрижкой, с английскими усами под английским носом и английской трубкой во рту, спустился с трапа уверенной английской походкой, придерживая рукою английский котелок. В другой руке он держал два коричневых английских чемодана, и в его английских документах значилось английское имя: Арчибальд Джеймс Брэдли, уроженец Лондона. Вокруг него крутились люди, и англичанин ловко огибал их, не столкнувшись ни с одним. Он спешил покинуть порт и сесть в такси, чтобы поехать в отель и поселиться там до тех пор, пока не присмотрит себе уютный дом в тихом пригороде.

Никто и вообразить не мог, что этот чопорный англичанин и англичанином-то никогда не был... Арчибальд Джеймс Брэдли успешно сбежал от военного трибунала по фальшивым документам, присвоив себе вымышленное имя, подстроив свою гибель на Восточном фронте и "в благодарность" пристрелив хирурга, который избавил его от арийского носа, подправил глаза и уши, изменив лицо до неузнаваемости... Настоящее имя этого эмигранта было Эрих Иоганн фон Краузе-Траурихлиген, но он забыл его, чтобы слиться с местной толпой и не попасться в лапы военной разведки. Убегая из Европы, Эрих спешно перевёл свои две тонны золота в американскую валюту и вложил в американский банк, сохранив сказочное богатство, а постылой родине оставил лишь условный труп и больше ничего. Он не смог осуществить свой заговор, потому что его сообщник Рудольф Шталь был убит, когда союзники в очередной раз бомбили берлин, и Эрих по инерции воевал за Рейх, дослужившись до фельдмаршала. Он сбежал почти перед самой капитуляцией Германии, осознав, что дело дрянь, и теперь быстро шагал по сырому асфальту под солнышком, слушая громкие крики чаек.