Магическое братство - Александр Сухов

– А ты кто такой? – Чародей оценивающе посмотрел на чернявого парня, задорно взирающего на него странными разноцветными глазами.

– Вообще-то по этикету первым приличествует представляться визитеру, но я отвечу, уважаемый, вы имеете честь разговаривать с личным адвокатом этой невинной жертвы гильдейского произвола… – Для верности демон указал рукой на стоящего рядом товарища и продолжил с деловым видом: – Называйте меня Исаак Мойшевич Шмульхер, все вопросы к моему подопечному прошу адресовать мне. Итак, у вас есть конкретные деловые предложения или вам необходимо время для их согласования?

– Остин. Называйте меня просто Остин…

– Тоже неплохо, – Шмультик бесцеремонно перебил грандмага. – В сочетании с Яковом Ароновичем будет и вовсе изумительно! Только прислушайтесь: Яков Аронович Остин – несколько усложняет мою задачу по защите гражданских прав подсудимого, но в то же время создает иллюзию интриги, коей не появилось бы, будь вы каким-нибудь Нетребиным Николаем Митрофановичем. А теперь, уважаемый Яков Аронович, мы ждем-с…

Опешивший от неожиданного наскока цыганистого типа Остин на мгновение растерялся, не зная, что ответить, но очень скоро взял себя в руки. Этот человек не был глуп – дураки грандмагами не становятся, – и ему не составило труда тут же смекнуть, что над ним попросту издеваются. Маска благообразности сползла с физиономии чародея. Черты его лица заострились, губы вытянулись в тонкую презрительную ниточку:

– Как я понимаю, разговора у нас не получилось. Хорошо, заклинание огненной завесы продержится не более суток, и вам вольно или невольно придется самим покинуть пещеру. Предупреждаю, что я обязательно позабочусь о том, чтобы прочие штучки из вашего магического арсенала не сработали, поэтому подождем немного, и либо вы сдадитесь на милость Гильдии, либо вами займутся люди герцога Варка. Как вы сами могли убедиться, юный герцог весьма зол на вашу компанию, сами знаете, за что. Поэтому выбор за вами, молодые люди.

– Да катись ты!.. – зло прошипел демон и смачно плюнул, метя в сапог мага, но плевок, не долетев до цели, ударился о магическую преграду и исчез в яркой вспышке света. – А сопливого герцога неплохо было бы для начала лично представить Зверю, а потом отшлепать как следует, чтобы относился с должным пиететом к истинным героям.

Остин уже направился в расположение отряда герцогских головорезов, но, не сделав и пяти шагов, передумал и вернулся обратно:

– Один вопрос, молодые люди, как вам удалось одолеть Зверей? Думаю, что без магии не обошлось, но что-то здесь не очень стыкуется. Сами посмотрите на себя – какие из вас маги?

Простодушный Гвенлин уже открыл рот, чтобы похвастаться перед чародеем своим подвигом, но Шмультик дернул товарища за полу куртки и вновь перехватил инициативу:

– Много будешь знать, скоро состаришься, а состаришься, начнешь искать эликсир молодости и помрешь так же бесславно, как твой корефан Моргелан. Так что топай отсюда подобру-поздорову, пока тебя от нас отделяет непреодолимая преграда, и приготовься – ровно через сутки с тобой и твоей бандой произойдет то же самое, что случилось со Зверями.

После столь оскорбительных для уха человека, уважающего себя и уважаемого другими, выпадов Остин резко развернулся и покинул отнесшуюся столь неуважительно к его почтенной особе компанию двух потенциальных мертвецов. Конечно же, колдуну очень хотелось узнать, каким образом этим придуркам, один из которых – обыкновенный сельский увалень, другой – ушлый цыган, по всей видимости изгнанный из родного табора за какую-нибудь провинность, удалось так ловко завалить парочку столь грозных тварей, но задетая за живое гордость не позволила ему вступить в дальнейшие переговоры с наглецами.

Когда чародей удалился на почтительное расстояние, Гвенлин начал негромко отчитывать товарища за дерзость, проявленную им в отношении парламентера:

– Шмуль, у тебя что, крыша совсем съехала? Ты хоть понимаешь, что завтра, если мы не договоримся с магом, эти звери под командой герцогского недоросля нас с тобой в клочья порвут?..

– Так уж и порвут? – ехидно оскалился в фиксатой улыбочке демон. – Не боись, паря, бог не выдаст – свинья не съест.

– Какая свинья, какой бог? Все мудришь, адское отродье.

– И ничего я не мудрю! – обиделся Шмультик. – Так говорят там, где я провел семь десятилетий в тех случаях, когда, кроме как на Господа нашего, ни на кого надежды нет, а свинья тут вообще сбоку припека. С таким же успехом можно сказать: волк не съест, тигр или, к примеру, гиппопотам.

– Согласен, что, кроме как свиньями, тех парней внизу не назовешь, а особенно одного визгливого малолетку, который науськивал на нас с тобой своих сатрапов.

– Нет, Гвен, юный герцог вовсе не поросенок, а самый настоящий козел, наверное, такой же, как и его сиятельный папашка…

– Господь с ними, – махнул рукой Гвенлин. – Пусть они там, в своем узком семейном кругу, разбираются, кто из них козел, а кто свинья. Ты лучше мне ответь, что мы будем делать, когда завтра после морозной бессонной ночи огненная завеса сползет и в пещеру ворвется толпа злющих, продрогших до костей мужиков с мечами наперевес?..

– Вот об этом мне и хотелось бы с тобой поговорить, – с видом заговорщика прошептал на ухо товарищу демон. – Только сначала пройдем в конец пещеры, там имеется небольшой аппендикс, вполне подходящий для беседы с глазу на глаз.

Прежде чем отправиться в указанное демоном место, Гвенлин порылся в своей котомке и вытащил оттуда парочку толстых стеариновых свечей. Он намеревался использовать их по назначению, поскольку в отличие от своего инфернального друга в темноте не видел и в потемках сидеть не собирался. Когда свечи были зажжены, юноша получил возможность окинуть взглядом «аппендикс». Это было полуовальное помещение длиной шагов двадцати и шириной не более десятка. Своды пещеры опускались здесь значительно ниже, чем в главном зале, но вполне позволяли ходить в полный рост, не пригибаясь, даже рослому Гвенлину.

– А теперь выкладывай, что ты хочешь мне сказать. Здесь нас никто не подслушает.

– Гвен, я тут ночью сидел у костра, от нечего делать думал, как нам сократить путь до Майрана, и под самое утро в голову мне пришла одна, не побоюсь этого слова, гениальная идея. Я хотел поделиться ею с тобой за завтраком, но видишь, как все неудачно получилось… Короче, нам нет необходимости топать в Ошен или еще какой-нибудь вонючий Задрипинск, громко именуемый местным пиплом «столицей», мы можем прямо отсюда совершить путешествие, если не прямиком в Майран, то в Кангур – это уж точно…

Гвенлин почему-то сразу же поверил другу по одной простой причине – ему очень хотелось жить, и он, скорее всего, был готов уверовать в невероятное, но спасительное чудо, чем принять безоговорочно факт своей неминуемой гибели. Однако дух противоречия, свойственный всем неисправимым реалистам, к коим причислял себя молодой человек, все-таки подло дернул его за язык, и вместо того, чтобы с места в карьер пуститься вприсядку от радости, он ехидно поинтересовался: