Давно забытая планета - Павел Шумилов

— Ветка, это же я!

— Я знаю, что нельзя просить, но хоть денек еще! — Ветка размазывает слезы по мордашке.

— Ветка, это я, Уголек! Ты не узнаешь меня? Я вчера тебе про облака рассказывала.

Немая сцена. До чего они сейчас похожи. Этюд с них писать — «Изумление». Ветка, наконец, приходит в себя, бежит к Угольку. Та подхватывает ее, прижимает к груди, баюкает, как маленького ребенка. У меня от умиления слезы наворачиваются. Вот если б кто меня так любил!

Даю им три минуты на изъявление чувств, потом выхожу из леса.

— Мастер!!! — Уголек роняет Ветку, перепрыгивает через нее и бросается мне на шею.

— Подруги так не поступают! — бормочет обиженная Ветка, поднимаясь с песка и потирая ушибленный зад.

— … не в конусе, а через нуль-т. Сама знаю, что в конусе опасно. И совсем необязательно сразу ругаться. А очки я просто одеть не успела. Вот, примерь новые. Я тебе тоже привезла.

Снимаю защитные очки, одеваю те, которые привезла Уголек. Елки-палки, это не просто очки! Зеленые цифры сверху — это часы. Этот индикатор — компас. А эта строка сверху — явно меню компьютерного терминала. Так, понятно. В очках — компьютер, коммуникатор, прибор ночного видения и много-много всякого. Слышал о таких человеческих, даже одевал когда-то. Но не понравились. Они были для невесомости, два кило весили. Через час шея уставала. Вызываю на дисплей карту. Впечатление, будто смотрю на мир через стекло, на котором нарисована карта. Движением глаза регулирую яркость и контрастность. Мир за стеклами очков тускнеет, зато карта наливается красками. Видны все детали. Мерцающая точка — это мы, слева шаттл, справа нуль-камера. Кружок на краю карты — тот самый поселок. Гашу карту, возвращаю реальный мир.

— Уголек, не снимай, пожалуйста, очки. И не лезь на рожон. Нуль-камера сколько весит?

— Около тонны.

— Попытайся дотащить ее до шаттла. Возьми с собой Ветку, а я полетел в поселок.

— Господин, ты же еще не завтракал!

— Мастер, лучше будет, если я полечу в поселок.

— Это почему?

— Сандра тебя боится. Вдруг она от тебя прятаться станет…

— Вот те раз. Я же ей ничего плохого не делал.

— Когда ты видишь ее рядом с Сэмом, у тебя всегда настроение портится. Она в твоем присутствии даже смотреть на него боится, не то, чтобы рядом сесть.

Если спасаемый начинает прятаться от спасателей… Собственно, из-за этого я и застрял тысячу лет назад в данном континууме.

— Хорошо. Только… Уголек..!

— Все бу-де-ет хорошо, Ма-астер… — умчалась. Мощно она берет с низкого старта. Может, пора думать о драконьих видах спорта?

Ветка поднимается на ноги, отплевывается, вытряхивает песок из волос.

— Подруги так не делают!

Сэконд. Сандра

— Скар, мы же сначала туда ехали, а теперь повернули.

— Прямая дорога не всегда самая безопасная. Там земли Аксов, а там — Хорцев. Мы — между.

— Понятно. А если нападут?

— Вряд ли. Мы же не за товаром едем, а по делу.

— А как они узнают, что мы по делу?

— Когда в набег идут, девок не берут.

— Когда к шаттлу подъедете, дождитесь там моих друзей. Три воина и Ливия. Покажешь им чешуйку Дракона, скажешь, чтоб Волю в биованну положили. Не забудешь? Они помогут.

— Ты сама скажешь.

— Вернешься, проследи, чтоб матка сделала все, что я в плане записала. План я Умнику отдала.

— Сама проследишь. Мы завтра к вечеру приедем.

— Я не доеду. Я сегодня утром лекарство бабы Кэти приняла.

— Почему ты мне не сказала, бестолочь! Все бабы — дуры! Славная моя, ты только продержись. Мы без остановки поедем, мы всю ночь ехать будем, лошаков загоним, но к утру приедем. Ты держись, ладно?

— Скар, я точно знаю, что мне не доехать. Я себе изменила. Себе нельзя изменять.

— Когда я твой пистолет взял? Хочешь, я их всех в болото выброшу?

— Нет. Отдай их Сэму, когда приедешь. Я себя предала, когда тебя полюбила. Скар, ты меня любишь?

— Глупышка, я же тебе ошейник предлагал.

— Ты не говорил, что меня любишь.

— Я этого никому не говорил.

— Скажи мне.

— Нашла время нежности разводить. Не могу я днем такие слова говорить. Люди смеяться будут.

— Значит, не любишь… Скар, отсюда море далеко?

— Да. Зачем тебе море?

— Никогда не видела. Рядом жила, пять минут лету, все некогда было. Теперь не увижу. И Фудзияму не увижу. Мама говорила, нет ничего красивей, чем рассвет над Фудзи. А сама не видела. Ей ее мама рассказывала.

— Что это — Фудзи?

— Гора. Вершина вся белая, снегами покрыта. Светится…

— Далеко она? Санди… САНДИ!!! Ты меня слышишь?! Санди! Я люблю тебя, слышишь!?

Подскакал След. Взял ее руку, пощупал пульс. Проверил пульс на горле.

— Она жива, Скар.

— Ты не знаешь! Она утром бешеный сок пробовала! Понимаешь? Ей баба Кэти дала. Понимаешь, что она наделала!

— Перестань ныть, у нас еще часа три есть.

— Да что можно сделать за три часа? За три часа галопом не доскачешь!

— У меня одна сумасшедшая мысль появилась. Когда совсем плохо станет, дадим ей бешеный сок.

— Второй раз? От этого здоровый помрет!

— Может, и помрет, но не сразу. Отсрочку получим. Потом еще раз дадим. Хуже, чем сейчас все равно не будет. Нам что главное — доехать. Черная Птица — Властелин Смерти. Захочет — возьмет жизнь, не захочет — не возьмет. А не возьмет, так Хартахана жить будет, хоть ведро этой отравы выпьет. Что ты размяк, как баба? Ты вождь клана! Ну о чем ты думаешь?

— Ты когда-нибудь видел рассвет над Фудзи?

Сэконд. Дракон

— Мы по бережку идем,

Песню солнышку поем!

Ай-да-да ай-да,

Ай-да-да ай-да,

Песню солнышку поем!

— Господин, отдохни, ты устал.

— До леса дотащу, там отдохну. Э-эй у-хнем! Еще разик, еще раз!

— А через лес как?

— По воздуху.

— Такую тяжелую! А сумеешь?

— Сумею. Если озверин приму. Шутка.

Вот и лес. Сбрасываю с плеча лямку, оглядываюсь. До горизонта тянется ровный след. Из аэродинамического конуса получились неплохие сани для нуль-т камеры. Теперь я должен совершить героический поступок: пронести по воздуху одну тонну груза на пять километров. Неужели я это сделаю?

— Жди меня здесь. Если кто появится, прячься в лесу и вызывай меня по коммуникатору.

— Не беспокойся за меня, господин.

Взлетаю повыше, намечаю ориентиры. Сажусь, последний раз проверяю крепление веревок.

— От винта-а!!! — со всей силы бью крыльями, отрываю от земли эту страшную тяжесть, перехожу в горизонтальный полет с набором высоты. Уголек сказала — тонна. Тут, наверное, не меньше полутора. Стена леса стремительно приближается, а высоты все еще нет. Беру правее, там деревья ниже, и все-таки задеваю камерой за верхушки. Неважно, проехали. Скорость уже под двести километров в час. Запаса высоты — никакого. Полторы минуты продержаться, только полторы минуты! Прямо по курсу — высокое дерево. Реву, остервенело бью крыльями и каким-то чудом проскакиваю над его вершиной. Теперь запас высоты есть! Пять метров! Что такое? Мне кажется, или камера на самом деле потяжелела? Держать высоту! Держи, сукин сын! Дракон ты, или курица! Вот он, шаттл, виден уже. Тормозить надо!