Проект таёжного дьявола - Ольга Обская

— Я взвесил вред и пользу. Ты нарушаешь законы, и это большой минус. Нельзя встречаться ни с кем из посёлка, потому что нельзя, чтобы о нас кто-то знал больше, чем говорится в легенде. Но я вижу, что вы делаете всё очень осторожно, опасность утечки информации минимальна, и в то же время встречи делают вас счастливыми. Значит пользы от них больше, чем вреда. Если ты так же внимательно оценишь мою идею, разложишь все плюсы и минусы на разные чаши весов, ты легко поймёшь, что перевесит. Представь, если проект удастся, никому больше не придётся расставаться со своим ребёнком, только потому что он родился без шуйности.

Сайнара надолго задумалась. Она решила послушаться совета деверя, она тщательно взвешивала вред и пользу. Это так неправильно — играть судьбой ни в чём не повинного больного малыша, играть чувствами его убитых горем родителей, но ведь оставить всё, как есть, ещё хуже. Ребёнок умрёт, а родители потеряют смысл жизни.

— Я взвесила, — решительно сказала девушка после мучительных минут раздумья. — Я согласна помочь.

Учёный улыбнулся. Он умел убеждать. Ему пришлось научиться этому искусству ещё ребёнком. Всё в жизни давалось ему не легко. Ему ничего не падало в руки с неба просто так, как его младшему брату — ему приходилось бороться. Своим оружием он избрал логику. Он понимал, что владение ею компенсирует его недостатки. И он досконально овладел всеми приёмами обращения с этим мощным оружием, в частности и искусством убеждать.

— Я знаю, что родители мальчика — друзья Полины. Я думаю, ты должна рассказать своей сестре о нашем разговоре, — начал объяснять мужчина, какую роль должна сыграть девушка в его сложной многоходовке. — А она пусть расскажет им о нас тот минимум, который поможет объяснить, какую альтернативу мы им предлагаем. Я думаю перед родителями будет стоять непростой выбор: никогда больше не увидеть сына, но знать, что он жив или потерять мальчика навсегда. Но я знаю, что они выберут.

— Но они же элементарно не поверят Полине, — тут же увидела брешь в плане деверя Сайнара.

— Поверят. Мы проведём несколько пробных сеансов лечения, чтобы они убедились, что мальчику становится легче.

Разговор с деверем произвёл на Сайнару сильное впечатление. Она твёрдо решила сделать всё, что в её силах, чтобы помочь ему начать проект. Она поговорит с отцом, убедит его выступить на Совете в поддержку этого смелого эксперимента, и она поговорит с сестрой, чтобы та выполнила свою часть работы. Девушка была уверена, что её близкие будут на её стороне, поддержат и помогут. Тем более она знала, как сделать проект деверя ещё более привлекательным. Она будет настаивать, чтобы малыша доверили воспитывать ей и её мужу, ведь мальчику нужна настоящая семья — отец и мать. А деверь пусть будет его учителем, занимается с ним по своим гениальным методикам. Сайнара в тайне надеялась, что этот малыш поможет ей перенести неминуемую разлуку с собственным ребёнком, а её супругу отвлечься от чёрных мыслей, которые съедят его заживо, как только он узнает, что их собственный ребёнок без шуйности.

При первой же возможности Сайнара поделилась своими мыслями с сестрой. Её надежды оправдались — Полина горячо поддержала все её планы, и больше того, она придумала, как воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы спасти дочку Сайнары, которая вот-вот должна была появиться на свет, от вечного контроля шуйя, как сделать её жизнь свободной. Полина надеялась, что её задумки помогут сразу трём людям, не только малышке-племяннице, но и её друзьям, замечательной семейное паре учёных-биологов. Она верила, что ответственность за трогательную беспомощную кроху не даст им окончательно потерять смысл жизни, поможет обрести новую цель и со временем стать счастливыми.

— … ой, моя малышка снова толкается, — голос молодой будущей мамы, сидевшей рядышком на скамейке, заставил Полину Васильевну вынырнуть из своих воспоминаний в действительность.

Она встрепенулась и быстро проверила взглядом, ничего ли не упустила важного, пока сидела задумавшись и отрешившись от всего. «Обкуренный» молодой человек, видимо устав бессмысленно бродить по скверу, пристроился на скамейке неподалёку и больше не вызывал у Полины Васильевны подозрений. Но, вот досада, карета скорой помощи уже отъезжала от подъезда, а она не успела убедиться, что врачи приезжали не к Вике. Соседка по скамейке, заметив рыскающий взгляд женщины, спросила:

— Кого-то потеряли?

— Да вот, хотела посмотреть к кому приезжали медики. Не к моей ли подруге, Анне Тимофеевне. Вы, случайно, не заметили, врачи вышли из подъезда одни, или с ними был пациент?

Будущая мама дождалась, пока Полина Васильевна поднимет на неё взгляд, и произнесла:

— Заметила. С ними была пожилая женщина.

— А как она выглядела?

Собеседница с сочувствием в голосе произнесла:

— Похоже, действительно, Ваша подруга. Невысокая полненькая, на голове платок забавный с подсолнухами.

— Ну, слава богу, — выдохнула Полина Васильевна с облегчением, — это она… В смысле, хорошо, что врачи окажут ей помощь.

— Очень хорошо, — согласилась будущая мама, и, попрощавшись со случайной собеседницей, удалилась.

Полина Васильевна обрадовалась, что осталась одна. Ей сейчас совершенно нельзя было отвлекаться на разговоры. Она корила себя, что потеряла на какое-то время бдительность, но она пообещала себе, что больше глаз не спустит с подъезда дома.

Глава 35. Часть 1. Бобёр опять прав

Между тем, карета скорой помощи вырулила на магистраль и с включёнными мигалками и сиреной, помчалась в направлении больницы. Через 15 минут машина уже была на территории медгородка. Водитель скорой остановился возле одного из корпусов и повернувшись лицом в салон спросил:

— Вы просили высадить парня возле родильного отделения?

Вика, которая всю дорогу была в полусознательном состоянии, вдруг резко пришла в себя. Этот голос. Она его узнала.

— Папа? — удивлённо пробормотала она.

Врачи и Витя уставились на девушку недоумённо. Но она и сама никак не могла понять, почему её отец оказался за рулём скорой. Она не могла, а вот прозорливый бобёр сразу всё просёк. Он горячо нашёптывал ей что-то на ухо.

— Папа, так что, бобёр прав? Никому, даже тебе? — хоть голос Вики был очень слабым, водитель скорой смог уловить в нём нотки разочарования.

— Вот видите, — сказал интерн, обращаясь к Вите, — у Вашей подруги уже галлюцинации и бред начинаются. Вовремя мы её забрали.

Парень с сочувствием посмотрел на Вику. У него сердце разрывалось от мысли, что возможно также сильно сейчас страдает ещё один человек. Самый дорогой ему человек. Вернее, два самых дорогих человека. Подумать только! Два!