Пленница судьбы - Бертрис Смолл

Валериан, опустошенный, лежал на ней, пытаясь отдышаться. Такая сладостная, такая самозабвенная! о эти минуты он действительно чувствовал, что сейчас умрет. Умрет от любви.

Легкое, неуловимое благоухание — аромат Авроры окутывал Валериана, и он зажмурился от удовольствия. Любовница?! Да он больше никогда не прикоснется ни к одной женщине после того, как держал в, своих объятиях эту!

Аврора пошевелилась, и Валериан перекатился на спину.

— Стоило бы убить тебя за то, что мы потеряли столько времени из-за твоего упрямства и непокорности, дорогая, — прошептал он, стискивая ее. — Знаешь, я влюбился в тот день, когда увидел тебя выходящей из моря, только не хотел признаваться в этом. Потом, когда ты приехала в Англию, я день и ночь терзался мыслью о том, что ты выйдешь за другого и будешь навеки потеряна для меня. А когда ты выбрала Сент-Джона, у меня руки чесались удушить его!

— Ш-ш-ш, — прошептала она, склонившись над ним и прижимаясь к его губам своими. — Никогда не забуду, что мой эгоизм причинил столько горя Калли и стоил ей жизни. До конца дней этот грех тяжким бременем будет лежать на моей совести, хоть мне и довелось испытать радость любви. Как несправедливо, что мне досталось все, чего была лишена несчастная Калли!

— Значит, ты тоже любишь меня? — прерывающимся голосом спросил он.

— Конечно, дурачок. Каждую ночь я видела тебя во сне и в мечтах. До сих пор я не понимала, почему перед глазами все время стоит твое лицо. И кроме того, я боялась предать свою сестру. Ведь у меня не было права любить мужа Калли! Зато теперь я могу любить своего, честно и открыто!.

В дверь снова постучали.

— Ужин подан, ваша светлость, — тихо, но отчетливо возвестил Браун и тут же удалился.

— Ты голодна? — спросил Валериан, еще не опомнившись от потрясения. «Она любит меня!»

— Ужасно, дорогой, — заверила она, глядя на него пылающими глазами, но тут же пояснила:

— Есть тоже хочется.

Валериан со смехом поднялся и, открыв дверь, втащил гигантский поднос, который поставил на большой прямоугольный стол у стены. Потом, подкинув дров в камин, зажег свечи.

— Что тебе принести? — спросил он наконец.

— А что там, на подносе?

Валериан стал снимать крышки с блюд:

— Устрицы, каплун, холодная спаржа, хлеб, сыр, масло и фрукты. И шампанское, конечно.

— Все! — потребовала Аврора.

Он наполнил тарелку и направился к жене. Она взбила подушки и скромно натянула на грудь одеяло. Впрочем, такая поза не помешала ей съесть все до последней крошки, включая полдюжины устриц и грудку каплуна. Валериан вновь почувствовал прилив желания, наблюдая, как она ест спаржу, ловя языком капельки уксуса и жадно облизывая губы. Пришлось отвести глаза и сосредоточиться на еде. Очевидно, ему потребуется как можно скорее подкрепить силы.

— Мы забыли про шампанское! — воскликнула Аврора и, откинув одеяло, босиком направилась к столу, где и налила почти до краев два хрустальных бокала. Подойдя к мужу, она вручила ему бокал, а потом, наклонившись, омочила сосок в сверкающем вине и предложила Валериану это невиданное лакомство.

— По вкусу ли вашей светлости? — игриво осведомилась она.

— Вполне, — кивнул Валериан, с улыбкой лизнув розовую виноградинку.

Аврора, не выпуская бокала, забралась в постель и пригубила золотистый напиток.

— Восхитительно! Как по-твоему, можно окунуть твой…

— Нет! — испуганно вскрикнул Валериан, но тут же расхохотался.

— Почему нет? — удивилась Аврора. — Ты уже делал это раньше?

— Нет, и вряд ли стоит начинать! Сама понимаешь, что произойдет, если мы начнем такую любовную игру! По всей кровати будут разбросаны устрицы в лужах шампанского!

— Ну хорошо, раз ты такой несговорчивый, но когда-нибудь мы обязательно должны попробовать! Представляешь, я приму ванну с шампанским, а ты слижешь его с меня до последней капли!

— Не пойму, как девушка, бывшая невинной всего два дня назад, способна на столь непристойные и похотливые фантазии?!

— А разве женщине возбраняется мечтать о таком? Какая несправедливость! Мужчинам позволено все, и никто не подумает их осуждать, даже если они заводят любовниц после женитьбы!

— Но ведь мы будем наслаждаться только друг другом и никем больше, правда, дорогая? — прошептал герцог и, встав с постели, убрал тарелки и вытер лицо и руки жены влажной тряпочкой, прежде чем освежиться самому. — Хочешь десерт? Повар прислал чудесный виноград и маленькие меренги.

— Принеси шампанское, и я угощу тебя собственным десертом, — посоветовала Аврора. — У меня в запасе еще много непристойных и восхитительно греховных идей, и я ничего от тебя не скрою, муженек. Возможно, мне даже удастся уговорить тебя осуществить некоторые из них!

— Похоже, ты твердо решила прикончить меня, — вздохнул Валериан.

— Исключительно любовью, милый, — хмыкнула Аврора, — да и то, если ты обещаешь убить меня своей!

Валериан, качая головой, вновь наполнил бокалы и шагнул к кровати. Их глаза, горевшие нетерпеливым желанием, встретились и застыли.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Англия, 1762 год

Глава 13

— Придется вам хотя бы ненадолго покинуть Хокс-Хилл, — объявила вдовствующая герцогиня новобрачным. — Слишком шумный скандал вызвала ваша свадьба, и сплетни не утихнут, пока вы живете здесь. Уезжайте, и злые языки постепенно успокоятся.

— И все потому, что никто не приехал с визитом на Рождество… — начал было герцог, но вдова решительным взмахом руки заставила внука замолчать.

— Люди приезжают в гости, даже зная, что семья находится в трауре. Но из-за твоей непристойной спешки никто не желает знаться с вами. Такое неуважение к памяти покойной жены! Людям есть о чем посудачить! Потребуется время, чтобы соседи забыли столь ужасающее нарушение этикета. Я приложу для этого все усилия, но только если вас здесь не будет. По крайней мере сделаете вид, что раскаиваетесь.

— Меня совершенно не трогает, что думают соседи, — презрительно фыркнул Валериан. Аврора весело засмеялась.

— Ты очень упрям, — шутливо упрекнула она, — и мне далеко не все равно. Подумай, наши дети станут париями! Я уж не говорю, что настанет пора, когда придется подумать о подходящих браках! Со временем вся эта история обрастет невероятными подробностями, и, пожалуй, стоит положить конец слухам, пока наша репутация не окажется непоправимо испорченной. Вскоре злословие достигнет Лондона, и тогда нас действительно начнут избегать. Бабушка права, надо исчезнуть, пока не угаснет пожар, а потом уже можно будет все объяснить.

Валериан мрачно нахмурился, но женщины не обратили никакого внимания на его грозный вид, скорее наоборот, искренне развеселились.