Герой нашего времени.ru - Олег Бажанов

— Да, — вздохнул Козлов. — Вроде всё правильно. А жизнь после смерти есть?

— Думаю, что-то там есть. Не зря же наши предки придумали рай и ад. Но, наверное, там всё иначе.

— Я тоже верю, что душа после смерти продолжает своё существование. И если ты мало грешил и каялся, то быть твоей душе в раю, а грешной душе в аду. А ты как думаешь?..

— Пошли спать, — предложил Иванов. — Недолго нам до подъёма осталось.

«Что заставляет людей идти на ежедневные, никому неизвестные подвиги? — думал Иванов, лёжа в палатке. — Если мы не вернёмся с задания, разве кто-нибудь узнает о нашей стойкости и мужестве, о нашей любви к Родине? О нас быстро забудут. Более того, скажут: погибли по нелепой случайности. А там, в далёком мире, за тысячу километров… у капитана Козлова семья, счастье, любимая женщина, ожидающая тревожно и терпеливо… Какое горе может прийти в её квартиру вместе с похоронкой?»

— Товарищи офицеры, подъём! — тихо прозвучал голос дежурного. — Два часа.

Иванов, тяжело разлепив веки, поднёс к глазам руку с часами. Стрелки на циферблате показывали без минуты два.

— Ну что, господа, встаём! — громко произнёс Иванов, сбрасывая остатки сна.

Ровно в три часа под покровом темноты группа из пяти человек, стараясь не нарушать безмолвную тишь, осторожно вышла из передового укрытия и, вытянувшись в цепочку, направилась в сторону еле различимых очертаний гор. Тягучая ночная тишина с чистым блеском июльских звёзд в чёрном холодном небе ещё властвовала над нетронутой рассветом землёй. Но уже начинала тускнеть на небосклоне надкушенная лепёшка луны. Она вместо фонаря освещала путь маленькой группе в пятнистых комбинезонах. Передний край федеральных войск ничем себя не выдавал. А за позициями чеченцев гуляли красноватые отблески пламени, подсвечивая кромку гор и неба на той стороне.

Пять безмолвных теней, сливаясь с местностью, почти неслышно скользили по еле угадываемой тропинке. Впереди группы шёл солдат-разведчик, хорошо ориентирующийся и знающий этот путь. За ним, в метрах пяти, с автоматом на изготовку — Иванов. За Ивановым — Козлов. Далее — радист. Замыкал группу снайпер, держащий винтовку поперёк туловища на согнутом локте. Разведчик, возглавляющий группу, иногда на короткое время останавливался, включал фонарик, не отбрасывающий луч, осматривал подозрительные участки тропинки, нет ли мин-растяжек, и неслышно двигался дальше. Шли очень осторожно, стараясь ничем не обнаруживать себя. Примерно через тридцать минут достигли вершины нужной высотки. Стараясь не шуметь, стали занимать указанные Ивановым позиции. Основное внимание Иванов решил сосредоточить на чеченской стороне. Поэтому секторы наблюдения снайпера, авианаводчика и радиста он указал в этом направлении. Солдата-разведчика Иванов оставил возле себя, определив ему сектор позиции федералов — тыл группы.

На краешке неба на востоке уже появился лёгкий налёт ультрамарина, заставляющий блёкнуть мирно сверкающие звёзды. В той стороне, откуда пришла группа, царила ночь, и оттуда не доносилось ни звука. Со стороны чеченского села послышалась непонятная речь, затем заунывное мычание коровы. Иванову даже показалось, что пахнуло знакомым с детства деревенским запахом сена и навоза. В ночном воздухе звуки разносятся далеко, поэтому группа, заняв позиции на остывших за ночь камнях, вела себя очень тихо. До начала артобстрела оставалось чуть больше трёх часов. Чуть больше трёх часов ожидания. Иванов выбрал себе удобную позицию так, чтобы наблюдать сразу несколько направлений.

Находясь почти в центре высоты, он видел и всю группу. Постепенно мысли из настоящего перетекли на воспоминания. Он успел заново прожить весь отрезок времени от встречи с Наташей до её гибели, прежде чем его размышления прервал солдат-разведчик, призывно замахавший рукой. Осторожно приблизившись, Иванов лёг рядом с ним на камни и стал смотреть в сторону позиций дудаевцев. На востоке утро только-только начинало выкрашивать полоску неба в розовые тона, слегка подсветив шпили высоких горных вершин и лишь только подбираясь к лежащей в распадках гор ночи. Стараясь что-нибудь разглядеть в той стороне, куда указывал разведчик, Иванов, кроме темноты, ничего не увидел. Тогда солдат прошептал ему в самое ухо:

— Кто-то идёт.

Иванов снова стал напряжённо вглядываться в ночь. Сначала он услышал тихую поступь мягких шагов и шорох потревоженного ходьбой камня, а затем разглядел метрах в ста два движущихся тёмных силуэта.

— Чеченцы! — прошептал разведчик.

«Что им тут надо в такое время? — пронеслось в голове Иванова. — Может, разведка?»

Легко щёлкнув пальцами, привлекая внимание всей группы, Иванов поднял правую руку, что означало команду «Внимание!». Две фигуры, не сворачивая, продолжали двигаться по направлению к высоте, занимаемой группой. Перспектива быть обнаруженными Иванова не устраивала, поэтому, вглядываясь в темноту, он просчитывал возможные варианты действий. Подошедшие ближе друг за другом фигуры уже просматривались чётко. Но ни автоматы, ни снайперская винтовка сейчас помочь не могли — звуки выстрелов разнесутся очень далеко. Вся группа, слившись с камнями, неотрывно следила за приближающимся противником. Тронув разведчика за руку, Иванов показал глазами на закреплённый на бронежилете штык-нож. Солдат осторожно потянулся за ним. Иванов приготовил свой нож и принял решение: как только противники приблизятся на длину броска, кинуться на них. Он на пальцах показал о своём решение разведчику. Тот понимающе кивнул. Иванова не смущало то, что ножевой бой он сам изучил только в теории. Расчёт строился на внезапности. И на том, что рука не дрогнет в нужную минуту.

Вдруг чеченцы остановились. Звук покатившегося камня в напряжённой тишине прозвучал как обвал. Ладонь Иванова, сжимающая нож, стала мокрой от пота. До противника оставалось метров двадцать. Далеко. Иванов, обернувшись к группе, приложил палец к губам — «Тихо!». Камень, вылетевший из-под ботинка одного из идущих, ещё немного прокатился вниз по склону, и звук затих. Иванову показалось, что в наступившей тишине он слышит своё прерывистое дыхание. Группа не выдавала себя. Горцы, постояв, перекинулись парой тихих фраз на родном языке и неожиданно свернули влево, туда, где от высотки в сторону позиций федеральных войск отходил выступом небольшой карниз. У одного из них на плече Иванов рассмотрел винтовку с оптическим прицелом. Иванов сделал знак снайперу, тот просигналил в ответ — «Вижу!». Достигнув карниза, оба силуэта будто слились с камнями и исчезли из поля зрения группы, растворившись в темноте. Но их присутствие там, на выступе, выдавали редкие переговоры и осторожное шевеление. Группа ничем себя не выдавала, и чеченцы ее пока не обнаружили.

Через полчаса, когда рассвет красным барсом стал лениво вытягиваться из-за горных вершин, Иванов, наконец, рассмотрел противников со спины. В зелёных камуфляжах на расстоянии метра друг от друга чеченцы, не выказывая беспокойства, сидели на солдатских вещмешках перед невысокой стенкой, сложенной из камней, в которой были проделаны бойницы для оружия. Расстояние до врага составляло метров пятьдесят, и сейчас для всей группы эти две фигуры представляли отличную неподвижную мишень. Тем более что они находились метров на десять ниже группы авианаводки, тем самым обеспечивая ей удобный угол обстрела. Но Иванов решил немного подождать. Возле чеченца справа лежала снайперская винтовка. У того, что слева, — автомат и бинокль. Передавая бинокль друг другу, чеченцы вели наблюдение за позициями мотострелков. Видимо, за свой тыл они не беспокоились, потому что ни разу не оглянулись назад. Внимание Иванова отвлёк солдат-снайпер, жестами просящий его разрешения «снять» обоих противников. У Иванова тоже «чесались руки», но всё-таки правильнее было подождать и не стрелять первыми: совсем близко находились позиции боевиков. До начала артобстрела оставалось совсем немного времени. Поэтому Иванов в ответ на немые просьбы солдата лишь несколько раз мотнул головой и показал на часы — «Ждать!».

Как и было условлено, за пятнадцать минут до начала артобстрела с позиций федеральных войск заработали пулемёты. Затем прошелестели мины, и среди укреплений дудаевцев несколько раз ухнули взрывы. Несмотря на начавшуюся стрельбу, выстрел чеченского снайпера прозвучал для Иванова неожиданно. Звук выстрела из винтовки СВД отличается от выстрела автомата «Калашникова» и звучит сухо и хлёстко. Передёргивая затвор автомата, Иванов подал отмашку снайперу — «Стреляй!». Почти сразу Иванов перевёл переключатель темпа стрельбы с автоматического огня на одиночный. «Только бы успеть! Только бы не дать ему сделать второго выстрела!» — стучало в голове Иванова, пока он ловил спину вражеского снайпера в прицел. Но всё-таки Иванов не успел: чеченский снайпер произвёл второй выстрел. В то же мгновение рядом справа «хлестнула» СВД, и Иванов увидел, как дёрнулся сражённый пулей мотострелка напарник вражеского снайпера. Чеченский снайпер резко обернулся на звук прозвучавшего выстрела. В этот момент Иванов, совместив мушку прицела с нижней половиной туловища врага, нажал на спуск. Чеченец откинулся на спину, привалившись к каменной кладке. Между двумя выстрелами не прошло и секунды. Теперь под музыку перестрелки между федеральными и чеченскими позициями группа могла немного расслабиться и размять затёкшие кости.