Цивилизация из канализации - Вячеслав Поляков-Прокопьев

Полковник, пробурчал:

— Не будет, не будет… А если кто и попробует помешать — ему придется иметь дело со мной.

— Ну, в таком случае поводов волноваться нет. Осталось уточнить детали.

— Конечно. Вопрос второй. Для ускорения работ по данной теме предлагается продлить рабочий день на два часа. С соответствующим увеличением оплаты. Вы готовы к такому повороту?

— Да не вопрос! Я согласен, — все так же медленно, растягивая слова, произнес Константин.

— А я — рыжий, что ли? — с улыбкой добавил Александр.

— На что Константин ответил: Да не рыжий, но белый!

— Оба дружно засмеялись.

— Ну, вот и чудненько. По-военному конкретно и четко! Засим наше блиц-совещание можно считать завершенным. Разойтись, господа ученые! Разрешаю тебе, Александр, посетить лабораторию, где трудится Константин. А ты говоришь — рабство! Ничуть не похоже. К делу, господа!

Константин, привычно и умело в обращении с грызунами, подхватил Александра — вернее, серо-белую телесную оболочку, в которой тот находился — и двинулся к себе в лабораторию. Представив, как это могло бы выглядеть со стороны, Александр в который раз испытал странную двойственность ощущений. Снова он спрашивал себя: «Я это или не я»? Может, это лишь кошмарный сон? Он опять попробовал ущипнуть себя. Да нет, больно. Значит, не сон… Тяжело вздохнув, он подумал: «Надеюсь, это все когда-нибудь закончится… и хорошо бы со счастливым концом!»

Размашистым шагом Константин преодолел немаленькое расстояние, и они оказались в очень просторной лаборатории. Это, скорее, был небольшой экспериментальный научно-производственный комплекс.

На всю длину помещения, метров около пятидесяти, растянулась некая сложная установка с множеством кабелей и разного диаметра труб; все это было переплетено в гигантскую структуру, напоминающую неправильную паутину. В центральной части лаборатории, мигая различными табло и экранами, возвышался пульт управления.

К нему-то и направился Константин, неся с собой Александра, словно маленькую диковинную зверушку. Поравнявшись с одним из столов, он ссадил Александра со своей ладони. Александр уже привык к двум стандартам типоразмера мебели и помещений — для людей и для остальных, поэтому спокойно прошелся по столешнице, будто по теннисному корту.

— Подожди минуту, — попросил Константин и удалился в туалетную комнату, откуда некоторое время спустя появился вновь, уже с весьма довольным видом. Александр, не преминул воспользоваться моментом:

— С облегченьицем-с!

— Спасибо! Располагайся как дома. Возьми документы, ознакомься с установкой. — Константин протянул увесистую папку, на которой крупными буквами было написано: «Совершенно секретно. Для служебного пользования».

Ознакомившись с титульным листом и начальным описанием, Александр все понял.

Вот ты какая, Установка! Еще правильнее будет сказать — Машина. Машина свободы, воплощение сверхвозможностей! Ты-то мне и нужна. Воистину, на ловца и зверь бежит. Кто мог подумать, что я так быстро получу доступ к ней…

Теперь нас уже точно двое, точнее не бывает! Машина — что, она и есть машина. Бездушная, потому и не предаст. Подчинится кому угодно, главное — понять ее алгоритм, и она твоя. К великому сожалению, машиной может управлять любой, как с благородными целями, так и направленными во вред совершенно безвинным существам… Тут необходимо как можно скорее стать первым!

Оценить истинную силу технического устройства, использовав его только во благо. Даже мурашки забегали по коже (крысиная не исключение) от предвкушения будущего перевоплощения обратно в человека посредством этой славной машины. Она мне поможет, во всяком случае, я на это надеюсь. Рассуждая логически, боги на нашей стороне!

Вывел Александра из течения столь приятных мыслей голос Константина:

— Ознакомился? Это тебе, брат, не убогое оборудование в наших студенческих лабораториях! Это — двадцать первый век во всей своей красе и совершенстве! Тебе еще долго придется вникать в устройство и принципы работы этой чудо-установки. Время я тебе дам. Немного, конечно, но дам. Скажем, два дня тебя устроят?

— Вполне. Вот только я, боюсь, тебя разочарую.

— Чем же?

— Я изучил твои записи в трех тетрадях, и могу совершенно точно и ответственно заявить — как она работает, я вник, и у меня родилось несколько предложений по усовершенствованию ее работы.

Не успел Александр закончить последнюю фразу, как заметил, что лицо Константина приобрело встревожено-настороженное выражение. Тот украдкой оглянулся, загородил собой вид камер, а на столе включил музыкальный центр. Перейдя на общение при помощи блокнота, написал: «Как попали к тебе мои тетради, о пропаже которых я, естественно, никому не докладывал!»

Глава 20

Александр написал в ответ, не выдавая всю правду: «Волею случая. То, что они принадлежат тебе, я определил по почерку. Еще удивился, зачем ты используешь такой старомодный способ фиксации научных данных. Но, по мере углубления в материал, понял, что эти предосторожности были не лишними.

Сведения из твоих записей могут вскружить ученую голову кому угодно! По сути, твои тетради представляют собой систематизированное описание работы всего комплекса в целом, а это немало! И попади они в нечистоплотные руки, могут натворить неописуемых бед!»

«У меня сразу же будет к тебе просьба: никогда и никому не говори об этих тетрадях! О них, кроме меня (а теперь и тебя), не знает никто! Все писалось в обход официальных отчетов и записей в других установленных документах!»

«Хорошо, договорились! У меня созрела встречная просьба, вернее, вопрос. Тот спектакль, который ты сегодня разыгрывал передо мной и полковником, точно не совпадает с твоим настоящим мировоззрением?»

«Я и сам ненавижу полковника! Но он — страшно хитрая бестия. Для него нет ничего святого. Меня он поймал и закабалил на моей любви к матушке. Ты помнишь, как я ее любил… Он сыграл на этой моей привязанности к маме!

Когда я учился уже на последнем курсе, она серьезно заболела. Я тебе тогда ничего не сказал, чтобы тебя не расстраивать. Она тебя тоже очень любила, и попросила ничего не говорить… так я и поступил. Ей становилось все хуже, хуже, и, в конце концов, доктора сказали мне роковую фразу: «Медицина бессильна!» В тот момент и появился полковник, это воплощение беспредельного зла! Он сообщил, что может вылечить мою маму, только за границей. За это потребовал продать не только душу, но и мозги… Я находился в безвыходном положении, поэтому согласился. С тех пор нахожусь под его неусыпным контролем.