Путь Анубиса - Валентин Бабакин

– Вован, – позвал сына Василий.

– Что? – спросил тот, не поворачивая голову.

– Ты как?

– Нормально.

– Ты что-то молчишь последнее время.

– А, что мне песни петь?

– Вован, ты тогда на острове странную фразу обронил.

– Какую фразу?

– Ну, это. Ты сказал, что вспомнил, как бластер включать. Вспомнил. Что это значит?

– То и значит. Случайно нажал.

– Ты что-то скрываешь, Вован. Скажи. Мне надо знать. Ты что-то знаешь? Может, от отчима узнал, что-то такое? Он же у тебя крутой. А еще может…

Василия прервал невеселый Вовкин смешок.

– Причем здесь мой отчим? Ты недооцениваешь меня, батя, – произнес сын, не глядя на отца. – И почему родители считают себя умнее детей?

– Мы не умнее, мы опытнее, – попытался неуклюже оправдаться Василий.

– А в чем он ваш опыт?

– Ну, наверное, в тех ошибках, которые мы успели совершить.

– И все?

– Еще, наверное, в том…

– Наверное, наверное. Ты же вроде как ученым был, батя, кандидатом наук. Почему такие неточные формулировки?

– Наверное, потому, что мы с тобой говорим о вещах, не поддающихся научному объяснению.

– Опять, наверное. Снова, наверное, – задумчиво изрек Вовка. – А что вы взрослые знаете об этом мире? Похоже, что очень немного. Тем не менее, вы зачастую категоричны и часто говорите, что этого не может быть, так делать нехорошо, это красиво, это уродливо. Вы, на самом деле, многого не понимаете, но пытаетесь показать друг другу, свою осведомленность во всем. А знаешь, батя, какой самый главный признак отсутствия ума? Знаешь?

– И какой же? – спросил Василий, не скрывая своего интереса. Вовка удивил его в очередной раз взрослостью своих рассуждений.

– Самый главный признак отсутствия ума – неудержимое желание постоянно доказывать всем его присутствие.

– Ты на что намекаешь?

– Да, так, – загадочно произнес Вовка.

– И все же?

– Да ты не поймешь меня в очередной раз.

– А когда я тебя не понимал?

– Да, было дело. Давно.

– Не помню, – Василий задумчиво мотнул головой. – Извини. Но может сейчас пойму. Расскажи. Что там у тебя?

– Бездна, – коротко произнес Вовка.

– Какая бездна?

– Та самая, таящаяся в нас и соединяющая нас. Понимаешь, батя, каждый ребенок, рождаясь в этом мире, смотрит на него незамутненными глазами великой бездны, в которой есть все. Но проходят годы, и взрослые люди заваливают эти глаза мусором устоявшихся догм и предрассудков, после чего ребенок забывает о своей бездне. Он перестает чувствовать ее бесконечную силу и единение с ней. Он становится взрослым и одиноким в этой бесконечной вселенной. Но эта бездна продолжает жить в каждом из нас. Она в тебе, в Степане, в каждом человеке. Надо только освободить ее. Но вы не чувствуете и не понимаете. А я всегда ощущал ее в себе. Но в эти дни как никогда я почувствовал ее великую мощь. Я будто вспоминаю что-то древнее и забытое. Тогда в звездолете, управляя им, на острове, выстрелив из бластера, я будто пелену со своих глаз снимал. А ты мне тут про отчима говоришь. Причем тут он и моя бездна? Что ты на меня так смотришь, как будто в первый раз увидел? Ты хоть что-нибудь понял?

Василий молча кивнул. Он не находил слов.

Вовка грустно усмехнулся.

– Ерунда это все. Забудь. Мы с тобой, батя, долго не виделись и уже три дня как вместе. Попали в какой-то переплет инопланетный и неизвестно чем еще все это закончится, а ты меня спрашиваешь о какой-то ерунде. Ты бы меня лучше спросил, как я там живу с ними. Хорошо ли мне? Радостно ли? Когда ты с мамой разводился, вы меня спросили? Мы тут с тобой рядом сидим, а такое ощущение, будто на разных планетах находимся, да еще и в параллельных мирах.

Вовка замолчал. А у Василия ответные слова застряли в горле. Он хотел сказать сыну что-нибудь хорошее, но не успел.

– Вован! – послышался за спиной пьяный возглас Степана. – Покаж, как инопланетное оружие стреляет.

– Иди сюда, – отозвался Вовка, поднялся на ноги и достал из кармана бластер. Степан подошел, стараясь твердо держаться на ногах, но его забрасывало. Василий тоже привстал с камня с, любопытством рассматривая неземное оружие. Оно мало чем отличалось от обычного пистолета, изготовленного из вороненой стали. Разве, что оконечность ствола блестела рубиново-красно.

– Обойдемся без стрельбы, только покажу, как это делается, – предупредил Вовка. – Энергию бластера попусту тратить не будем. Он и без того разрядился наполовину за сотню лет.

– Кажи, кажи, – нетерпеливо зачастил Степан, тряся бородой.

– Берем как пистолет, – начал пояснять Вовка. – Большим пальцем надавливаем на то место, где у обычного пистолета боек. Загорается концентратор энергии.

Красно-рубиновый глянец на стволе багрово засветился.

– Можно стрелять. Нажимаем на курок и все. Враг уничтожен.

– Дай пальнуть! – Степан жадно потянулся обеими руками к бластеру и был отброшен от Вовки невидимой силой.

– О, блин! Ты чо дерешься!

– Это силовое поле включается, одновременно с приведением бластера в боевую готовность, – пояснил Вовка. – Защищает своего хозяина. Все, хватит. А то энергия тратится.

Инопланетное оружие исчезло в кармане Вовкиных штанов.

– Дай пальнуть! Дай! – заблажил Степан.

Вовка мотнул головой.

– Пьяным нельзя оружие доверять, да еще инопланетное.

– Это кто тут пьяный? Я пьяный? Да ты знаешь, сколь я еще выпить могу? Я после бутылки водки белку в глаз бил! Да ты знаешь, где я в армии служил? Да ты не знаешь кто я такой! Да я…

– Степан, успокойся, – вмешался Василий. – Гриша бластер увидит. Начнет опять докапываться, кто мы, да откуда.

– Да он в отрубе лежит!

– Потом постреляешь, – сказал, как отрезал Вовка.

– Когда потом? Может, последний день живем?

– Не говори ерунды.

– Ну и ладно! – Степан огорченно махнул рукой отошел в сторону и присел на траву.

– Степа, – позвал Вовка. – Держи. Но только осторожно.

Бывалый таежник резво подскочил и обеими руками ухватил бластер, направляя ствол в сторону противоположного берега озера, а затем большим пальцем правой ладони привел его в боевую готовность.

– Стреляй, – скомандовал Вовка.

Тонкий белый луч метнулся над водой и угодил в дальний берег. В ту же секунду яркая вспышка ударила по глазам. Берег закачался волнами.

– Выключай! – заорал Вовка, но Степан уже и без того нажал на предохранитель и опасливо втянул голову в плечи.

– Что-то не так, – пробормотал Василий.

– Началось, – выдохнул Степан, и все увидели, как над водой по центру озера закачался призрачный силуэт какой-то высокой башни, а затем в небе появились размытые контуры церковных куполов с крестами.