Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов

На самом деле Хованские, конечно, отнюдь не предводители восстания; цели его участников, в первую очередь стрельцов — выходцев из народных низов (крестьян, ремесленников, холопов), были им чужды. Попросту водоворот событий, бурных и драматичных, захватил этих охотников до власти, денег, привилегий, и они волею судеб оказались в одной лодке с социально чуждыми им людьми, пытались опереться на них в борьбе за власть.

Это им не удалось; выиграли регентша Софья и боярин князь В. В. Голицын, ставший по ее указанию главой правительства, канцлером. В эту группировку вошли также умный и энергичный делец Ф. Л. Шакловитый и другие лица. Новые правители, используя авторитет царской власти, правительственную машину, которая оказалась в их руках, а не Хованских, политически попросту бездарных, в конце концов овладели положением. Собрали дворянское войско, сосредоточив отдельные его полки в разных городах Подмосковья, и заставили осенью того же года восставших капитулировать.

Восстание в Москве имело ряд откликов — в Астрахани, Белгороде, Киеве, Переяславле, Добром, Гремячем, Одоеве, Смоленске, Опочке и в других местах. Влияние Московского восстания явно чувствуется в волнениях на Дону в 1683 году, проходивших под лозунгом защиты «старой веры», а также царя Ивана Алексеевича от происков московских бояр, которые-де его «не почитают». Брожение на Дону продолжалось до конца 80-х годов.

Регентство Софьи. «Потехи» Петра

Реальная власть в Москве оказалась в руках Софьи Алексеевны, умной и честолюбивой дочери царя Алексея от первого брака. Ее правление продолжалось семь лет. И все эти годы Петр и Иван оставались номинально царями, принимали участие в церемониях — приемах послов, церковных шествиях и прочих. Но Петр и его мать никакой роли в политических делах не играли; более того, оказались в своего рода ссылке в селе Преображенском, которое стало резиденцией двора опальной царицы-вдовы и ее сына.

Она, по словам Куракина, «жила тем, что давоно было от рук царевны Софьи»; ей оказывали тайную помощь деньгами благоволившие к Петру и его матери патриарх Иоаким, ростовский митрополит и Троице-Сергиев монастырь.

В такой обстановке растет мальчик Петр. К нему в Преображенское из кремлевских хранилищ довольно часто доставляют пистоли, пищали и другое оружие и прочие воинские изделия, припасы (свинец, порох), знамена. Непоседливый и неугомонный царь переезжает из Преображенского в Воробьево, оттуда в Коломенское, бывает то в Троице, то в Савво-Сторожевском монастыре под Звенигородом. За ним всюду возят его оружейную казну. Заинтересовался он «книгой огнестрельной», и ее присылают ему из той же Оружейной палаты московского Кремля.

Основное свое внимание Петр в эти годы отдавал воинским играм, «потехам». К ним он привлек целую толпу сверстников и «робяток» постарше — от покойного отца остались немалые штаты по конюшенному ведомству, по соколиной охоте, к которой его родитель имел большую любовь. Сотни сокольников, кречетников, конюхов, оставшихся без дела, поступили к нему в распоряжение. Петр же соколиную охоту терпеть не мог, предпочитал ходить пешком, торжественные выезды не любил, а всех этих спальников, стольников и прочих собирал в батальоны своих «потешных»; помимо знатных, верстал в их ряды и бывших холопов, прочих «простецов», лишь бы были они людьми шустрыми, веселыми, исполнительными. Так собралась довольно пестрая толпа — два батальона примерно по 300 человек.

Село Коломенское.

Царевна Софья Алексеевна.

Среди «потешных» видим, с одной стороны, князя М. М. Голицына, будущего фельдмаршала, тогда же, в 1687 году, записанного по молодости в «барабанную науку»; потомка знатного московского рода И. И. Бутурлина и им подобных; с другой стороны — немало лиц происхождения «подлого», в том числе самого удачливого из них — Александра Даниловича Меншикова, «Алексашку», продававшего горячие пирожки вразнос на улицах, сына придворного конюха, «породы, — по словам Куракина, — самой низкой, ниже шляхетства» (то есть простого дворянства), но замеченного и приближенного царем; он прошел путь от царского денщика до генералиссимуса русской армии, светлейшего князя; впрочем, этот «полудержавный властелин» (как его называл А. С. Пушкин) стал впоследствии и первейшим российским казнокрадом.

Под бдительным оком неугомонного Петра потешные войска, одетые в настоящие мундиры, овладевали всей солдатской премудростью. Они имели свой потешный двор, управление, казну. На реке Яузе, в окрестностях Преображенского, построили Пресбург — «потешную фортецию», каковую осаждали по всем правилам воинского искусства.

Под Москвой, недалеко от Преображенского, располагалась Немецкая слобода (Кокуй) — средоточие иноземцев, мастеров всякого рода, военных специалистов. Они появились в русской столице еще при покойном царе Алексее. И сам монарх, и некоторые его приближенные понимали, что Россия сильно отставала от Западной Европы в воинском устройстве, во всяких мастерствах и художествах. За большие деньги они приглашали специалистов из-за границы.

Среди приехавших оказались, естественно, и люди случайные, авантюристы, искатели счастья и чинов; по некоторым из них, как говорится, соскучилась на родине веревка (они бежали от правосудия). Но немало было дельных, хороших мастеров, офицеров, которые не за страх, а за совесть служили России, принесли ей большую пользу. Шотландец генерал Патрик Гордон примерно четыре десятка лет отдал военной службе в стране, ставшей его второй родиной.

И Петр, вызывая нередко удивление и осуждение у ревнителей московской старины и благочестия, сближается с иноземцами, лютеранами и католиками, которых патриарх Иоаким и многие другие не называли иначе как богомерзкими еретиками, чуть ли не исчадиями ада.

Уже тогда Петр, ломая косные привычки, делает иноземных офицеров полковниками, майорами, капитанами в своих потешных батальонах, которые к началу 90-х годов выросли в два полка. Именовали их Преображенским и Семеновским — по названиям сел, где они размещались. В 1684 году Петр познакомился с гранатной стрельбой, учил его этому опасному, но нужному делу иноземец Зоммер.

Любознательный Петр с его склонностью к мастерству, военному делу постоянно ищет и находит себе нужных людей, занятия, приспособления. Так он, среди прочего, изучает искусство вождения судов — пригодился старый бот, обнаруженный в Измайловском, одной из резиденций покойного батюшки.

Бот, который потом Петр назовет дедушкой,