Нерушимые истины - Реджинальд Рей

В соответствии с первыми двумя напоминаниями человек противостоит обычной лени нашего сансарного сознания, которое бродит в блаженном невежестве, считая все само собой разумеющимся, и никогда не сомневается в бесконечности нашего существования. Третье учение о карме содержит все тот же призыв «проснуться», но рассматриваемый под другим углом зрения. Оно указывает, во–первых, на недолговечность любого счастья, которое мы можем иметь, и, во–вторых, на то, что на наше будущее состояние прямое воздействие будет иметь то, как мы проводим каждый момент нашей жизни. Дилго Кхьенце Ринпоче комментирует, что третье напоминание таким образом призывает нас уделять больше внимания каждому мгновению жизни и обращать внимание на все, что мы делаем. Третье напоминание не только призывает нас исполнять теперь такие действия, которые будут иметь положительные последствия в нашем будущем, но и открывает возможность очиститься от последствий любых отрицательных действий, которые мы уже совершили. Кхьенце Ринпоче говорит: «Как бы тяжелы ни были наши отрицательные действия, их можно очистить. Нет ничего, что нельзя очистить»{ Дилго Кхьенце Ринпоче. «Excellent Path to Enlightment». C. 18.}.

Учение о страдании сансары, напоминание номер четыре, для слуха современного западного жителя часто звучит как пессимизм или нигилизм. Оно, кажется, говорит нам, что жизнь несчастлива и что мы никогда не сможем быть счастливыми, и возникает вопрос, зачем человеку культивировать такое отрицательное отношение к жизни. Но фактически, с определённой точки зрения, буддистское учение о страдании намного более положительно и оптимистично, чем можно было представить. Четвёртое напоминание говорит, что в пределах сансары нет никакого длительного счастья. Вопрос здесь состоит не в том, чтобы вступить в существование, связанное с постоянной нищетой, а скорее, напротив, чтобы отказаться от игры эго и встать на единственный путь, который фактически ведёт к неограниченной радости и выполнению. Кхьенце Ринпоче суммирует воздействие этих четырёх напоминаний следующим образом:

«Реальная суть их заключается в том, чтобы осознать, что человеческая жизнь предлагает человеку реальную возможность достичь освобождения, понять безотлагательность того, что так надо поступать, создать твёрдое убеждение, что обычное состояние сансары производит только страдание, и понять, что страдание возникает из‑за кармы и является результатом отрицательных действий. Когда у нас есть подлинное понимание этих четырёх моментов, их главный смысл осознан. Вы не должны просто думать о них, их надо испытывать всем своим существом»{Там же. С. 24.}.

11

Хинаяна

ПРАКТИКА И РЕЗУЛЬТАТ

ПРАКТИКА

О воздействии четырёх напоминаний Чагдуд Тулку говорит:

«Мы осознаем, что наше рассмотрение этих четырёх [напоминаний] было эффективно, если мы начинаем видеть через наш сансарный опыт, понимать, что ему не хватает сущности, и ничто в его пределах не является надёжным и неизменным. На что тогда мы можем рассчитывать? Где мы найдём истинную суть, истинную сущность? Только в священной дхарме, духовном пути, найдём мы то, что имеет долгую ценность»{Чагдуд Тулку. «Gates to Buddhist Practice». С. 101.}.

Представление, которое дают четыре напоминания, открывает наши глаза и делает наши сердца намного мягче. В то же время эти четыре напоминания только дают основу духовного пути и сами по себе не ведут к радикальному преобразованию. Чтобы осуществить его, нужно использовать учение на практике. Это означает 1) вступить на этап хинаяны на своём духовном пути, приняв убежище, 2) начать вести положительную жизнь и 3) посвятить себя регулярной дисциплине медитации.

Убежище

Как же человек вступает на духовный путь? В тибетском буддизме способ совершить это состоит в том, чтобы принять убежище в «трёх драгоценностях»: Будде, как человеческом примере, показывающем, что духовная жизнь возможна; дхарме, как собрании теоретических и практических наставлений о том, как жить такой жизнью; и сангхе, как сообществе согласных, которые также следуют этим путём, что может обеспечить обратную связь и товарищеские отношения.

Если придерживаться не теистического подхода к буддизму, три драгоценности — Будда, дхарма и сангха — в целом не должны пониматься как внешние. Фактически, они являются внешними представлениями пробуждённых качеств, лежащих внутри нас. Как объясняет Дзигар Конгтрул Ринпоче:

«Мы находим убежище в Будде как наставнике, подразумевая не столько его форму, сколько пробуждённое состояние его сознания, которое вдохновляет нас на активность. Мы находим убежище в дхарме, имея в виду скорее её смысл, её содержание, которое вдохновляет нас на пробуждение. Мы находим убежище в сангхе скорее в смысле разделения одного и того же намерения быть пробуждённым, которое вдохновляет нас на пробуждение. Но в конечном счёте, наше собственное сознание — истинное убежище. Пробуждённое состояние сознания, в котором мы находим убежище, должно находиться в пределах нашего собственного сознания. Аналогично смысл дхармы… и сангхи должен быть в пределах нашего собственного сознания»{Беседы. Центр Шамбхала, Боулдер. Колорадо, 10 февраля 1995.}.

Человек принимает убежище, совершая церемонию, которая по своей сути уходит корнями во времена Будды. Через церемонию убежища человек подтверждает, что не ожидает найти счастье в пределах сансары и что он желает встать на духовный путь, как положено в наследии Будды. На церемонии человек даёт обязательство — или, возможно, более точно, клятву, — что оставшуюся часть жизни будет стремиться подражать примеру Будды через изучение и практику дхармы.

Фактическая литургия убежища — простая. В типичной церемонии, выполняющейся на Западе в традиции Карма Кагью, после разговора с наставником о значении убежища ищущие убежища три раза поклоняются святыне. Поклоны символизируют их смирение и открытость, в то время как святыня представляет присутствие Будды Шакьямуни и наследия пробуждённых. Затем кандидаты повторяют клятву убежища три раза: «Я нахожу убежище в Будде; я нахожу убежище в дхарме; я нахожу убежище в сангхе». При завершении третьего повтора тройного убежища наставник берет человека за пальцы, и при этом, как полагают, энергия наследия входит в макушку головы и становится частью системы этого человека. Затем людям, принявшим убежище, дают буддистское имя, которое выражает их специфический характер или качества как человека на духовном пути.

Клятва убежища играет роль официального момента вступления в буддистскую религию. В особенности для западных жителей принятие убежища часто характеризует очень существенное изменение в идентификации; человек теперь является «буддистом», а не христианином, иудеем, агностиком или принадлежащим к любой из других, более знакомых западу идентификаций. В то же время, однако, особенно жителям Запада тибетские учителя указывают на то, что, приняв убежище, человек, по сути, сам себе даёт обязательство выяснить путём медитации, кем он на самом деле является, и выразить эту самую внутреннюю природу в своих действиях в мире. Безусловно, это способ выражения на современном языке старой цели тибетского буддизма — цели раскрытия изначальной внутренней сущности будды с её двойным компонентом мудрости (выяснение, кем ты являешься) и сострадания (выражение этого в своей жизни).

Клятва убежища отмечает момент, когда дхарма становится полностью личной и встроенной частью жизни человека. Дзигар Конгтрул Ринпоче разъясняет это так:

«Принятие убежища — первый шаг при вступлении на духовный путь. Мы могли изучать дхарму и практиковать дхарму сами, не принимая полностью убежища, но если серьёзно относиться к пути дхармы, то принятие убежища в Трёх Драгоценностях делает её завершённой. Это также привносит дальнейшее благословение в изучение и практику. Кроме того, это приносит ощущение значения практики в жизни… Что касается меня самого, то я считаю, что смысл практики состоит в том, чтобы работать напрямую со своим сознанием и быть способным иметь ощущение пробуждённой ясности, несуетного состояния сознания и тем самым быть способным принести пользу другим»{Там же.}.

В рамках тибетского буддизма клятвы типа клятвы убежища играют на духовном пути чрезвычайно важную роль. Когда человек принимает убежище, клятва, как считают, становится частью кармической ситуации самым буквальным и фундаментальным образом, отпечатавшись в сознании и физическом теле человека на (как мы могли бы сказать сегодня) клеточном уровне. Это приводит к постоянному преобразованию в состоянии существа и имеет важное значение для практики. Тибетские учителя говорят, что если вы верны своей клятве, то ваше продвижение по духовному пути будет существенно ускорено. Но если вы нарушаете клятву, вы столкнётесь с всеми возможными видами препятствий, и вас часто будет преследовать мысль, что вы отвернулись от себя самого. Тем самым клятва убежища — серьёзное обязательство. По мере продвижения по духовному пути к махаяне и затем ваджраяне вес клятв, наряду с потенциальными преимуществами и обязательствами, пропорционально увеличивается.