Тонкая Стена:Крушение - Сергей Карелин

- Но она спасла нас… Тогда, во время боя на поляне.

- Знаю, Шамтор. И поэтому я молчу. Малыш… - тон Хельги изменился. В нем появились просящие нотки. - Малыш…Полюби меня еще…без тебя мне было бы так тяжело…

И все снова повторилось.

На следующее утро Зигфрид ни свет ни заря поднял нас и собрал у костра. Было еще темно, и мы некоторое время просто сидели молча глядя на огонь. Наконец Зигфрид начал:

- Вчера мы с Мойшей проводили ревизию продуктового запаса. Еды хватит только на один день. Любава, если верить твоим обещаниям, мы должны были выйти из леса еще три дня назад. И тем не менее, мы все еще здесь, мы куда-то бредем, подъедаем последние сухари. В чем дело? И не вздумай мне врать или пытаться напустить на нас любовный морок. Полчаса назад я попросил Мойшу вызвать сюда волков из окрестных лесов. Оглянись! И вы все - тоже оглянитесь!

Я повернулся и замер. Локтях в 30 за нашими спинами отблесками костра светились десятки волчьих глаз. Зигфрид продолжил:

- Если ты думаешь, что с помощью своих фокусов успеешь сбежать, пока мы с Мойшей будем до упаду любить друг друга в задницы, ты ошибаешься. Тебя порвут на куски. Так что, будешь говорить?

Все смотрели на Любаву. На лице девушки появилось упрямое выражение.

И вдруг откуда-то из мрака послышался низкий мужской голос:

- Нет. Она говорить не будет. Говорить буду я.

Все, включая Любаву, замерли от неожиданности. Мойша, похоже, на доли секунды упустил контроль над зверями, потому что тот же голос громко закричал:

- Держи своих волков, лешак!

Мойша вздрогнул и восстановил контроль. Я слегка повернул голову и не поверил своим глазам. Волки буквально за мгновение ока покрыли практически все расстояние до нас, и леший остановил их локтях в пяти от становища.

- Кто ты? - крикнул в темноту Зигфрид.

- Сейчас увидишь - послышался ответ.

Скрип снега под ногами незнакомца становился все ближе и наконец к костру вышел коренастый, но очень подвижный мужчина средних лет.

- Вижу, - кивнул Зигфрид. - Назови себя, незнакомец.

- Я - Вечевар. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

- Нет. Ты кто? Ты ее знаешь? - Зигфрид указал на Любаву, которая смотрела на Вечевара широко раскрыв глаза. Мне показалось что я с пяти шагов слышу как колотиться ее сердце. Такой взволнованной нашу ехидную партнершу я еще не видел.

- Погоди. Об этом позже. Я принес тебе вот это. - Незнакомец достал из-за пазухи и протянул Зигфриду плотную сложенную ввосьмеро холстину.

- Что это? - не протягивая рук, нахмурился Зигфрид.

- Посмотри. Посмотри! Это то, что вы ищете, - с нажимом произнес Вечевар.

Зигфрид взял холст и развернул его так, чтобы и я и Мойша могли видеть рисунок на нем. Насколько я понял, это была карта Фатерлянда и Русинских земель. В нескольких местах на ней были нанесены красные точки. Я невольно отметил, что одна из них была…Да, да…Практически там, где мы сейчас и находились. Может быть, чуть дальше, если я правильно определил наше положение.

- Что это, я тебя спрашиваю? - Зигфрид сложил холстину и протянул ее обратно незнакомцу. - и с чего ты взял что это мы ищем?

- Оставь ее себе. Она тебе теперь пригодится. Это карта всех схронов, где хранится оружие Грубого мира.

- Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет? - недоверчиво заметил Зигфрид.

- А ты попробуй представить себе, что именно мы его туда и заложили.

- Кто мы?

- Те, чьих предков ты когда-то вешал и жег, Зигфрид Брауншвейгский. Те, кто владеет секретом прохода через Тонкую Стену. Те, кого не может быть в нынешнем Лагенвельте.

- Ах вот что. Вы еще живы, - Зигфрид поднялся и напрягся словно готовясь к бою. - Ты пришел мстить, Вечевар? Хорошо. Но прежде, чем я отправлю тебя к Властелинам, я хочу знать кто такая Любава? Кто она?

Любава будто съежилась под нашими взглядами. У нее был такой растерянный и смущенный вид что мне вдруг стало ее жалко… Вечевар подошел к ней и обнял за плечи. Затем он сел рядом с ней и вытянув ноги к костру сказал.

- Любава - моя дочь. Много лет назад мы начали эту операцию и я отправил ее в окружение Велимира. Этот старый похотливый козел так ни о чем не догадался. Ты молодец, доченька. Только жаль, что все, что мы делали было зря.

- Как зря, отец? Как зря? Что ты говоришь? - лихорадочно забормотала Любава, смущение которой куда-то сразу испарилось.

- Все изменилось. То, о чем мы мечтали все эти годы, более невозможно. Более того, под угрозой само наше существование. Ты даже не представляешь себе, как быстро все может произойти. Сейчас я расскажу тебе и твоим спутникам кое-что интересное. А потом, ты, Зигфрид, решишь, отправить нас к Властелинам или сделать что-то еще. Договорились?

- Ты пришел один? - недоверчиво спросил Зигфрид.

- Да. Один. Иначе ты бы мне не поверил.

- Тогда говори. И убери волков подальше, Мойша, они уже и меня начинают нервировать.

Все молчали, пока Мойша бормотал себе под нос свои заклинания и махал в воздухе пальцами. Тихо поскуливая, волки начали отползать. Вечевар сел на здоровенный пень, притащенный вчера мной к костровищу. Он внимательно осмотрел сидевших окло костра и произнес.

- Да, схроны создавали мы. И создавали не зря. Если ты удосужился бы повнимательнее посмотреть на карту, Зигфрид, ты бы заметил, что они расположены таким образом, что оружие должно было попасть в руки десятка, а может и более русинских и фатерляндских мелких князьков, герцогов и прочей шушеры. И тогда бы началась война всех против всех. Хранители вынуждены были бы вмешаться, а уж мы бы позаботились о том, чтобы в суматохе каждому из них досталось бы по заслугам. Все эти долгие столетия мы жили мыслью о мести за то, что вы сделали с нами во времена Мерлина. Тогда, давно, наши деды бежали в эти глухие леса от ваших безжалостных отрядов и поверьте, ненависть к тем, кто едва не уничтожил нас, жжет наши сердца и поныне.

- И что помешало вашему плану? - спросила Хельга, которая как-то странно смотрела на нашего гостя.

- Человеческая природа…

- Что-то ты темнишь, Вечевар… - нахмурился на этот раз Мойша. - Мы то - не люди.

- Вы - люди, леший. Уже давно люди. Все вы слишком мало знаете о природе человеческой. А мы всегда имели возможность сравнивать мир, где все мы родились и Грубый Мир. Человеческая природа в обоих мирах одинакова. И здесь и там она развивается и изменяется с течением времени. Люди становятся все более изощренными в своих привычках и устремлениях. В обоих мирах выживают и дают потомство все более умные, сильные и честолюбивые. Если бы все было по-другому, то у тебя, юноша, не было бы никаких шансов. По меркам наших предков ты слишком изящен и слишком умен. Да и у тебя, лешак, тоже. Еще во время твоих прадедов ни одна порядочная болотная дама не обратила бы внимание на такого раздумчивого краснобая. Для былинного лешего ты слишком говорлив, Мойша. И ты и твой брат были бы обречены в одиночку выть на болотах. А сегодня у тебя девять детей, и твоя жена ждет десятого.