Так я не хотел! Том 2 - Ярослав Сластёна

войне, все против всех. Никто не может найти правых и виноватых. Даже Истинные полностью утратили контроль над ситуацией и просто наблюдали за происходящим в центре западной части континента.

Впервые за долгие века сходились огромные армии, уничтожая друг друга без жалости и сожаления. Брат пошёл на брата, и сестра на сестру с одними и теми же словами. Во славу Праведника.

Из глубин Тёмных земель показались орды нежити и различных монстров, пришедших на пролитые реки крови. Этой страшной, недисциплинированной армии пограничные гарнизоны не смогли дать достойный отпор и были захвачены. Развивать же успех дальше нежить не могла из-за внутренних разборок. Они не могли договориться, кому что достанется, ещё и Истинные недобро посматривают.

Соседние королевства и княжества испугались, что эта война перекинется и на их земли. Все правители были заняты удержанием своего люда от ухода на праведную войну. Каждый верующий называет её праведной и идёт туда во славу Праведника. Эта религия была очень распространённой по всем соседним землям благодаря промышленности и торговле. Она считалась самой спокойной и умиротворённой. Многие правители, включая Истинных, не возбраняли распространению и теперь пожинают плоды своего попустительства.

Глава 25

— Неееет! Заберите мою душу! Я больше не могу выносить этого!!!

После громкого крика отчаяния бедной замученной девушки вся экзекуция в один момент прекратилась, будто ничего и не происходило. Свет в комнате для богомерзких ритуалов загорелся, и стало возможно осмотреть всех присутствующих.

В комнате стояли пять очень красивых, молодых, полуголых и окровавленных молодых персон обоих полов. Они уничижительно смотрели на поломанную и окровавленную хрупкую девушку в кругу ритуала. Даже инструменты для пыток побросали в разные стороны со злостью и великой печалью. Каждый находящийся в этой комнате делал свою работу с улыбкой, предвкушением и желанием. Все хотели увидеть плоды своих трудов по завершению и предаться пороку. НО, к их сожалению, этому было не суждено сбыться.

— Никчёмное отродье.

— Слабачка!

— Большая часть из «этих» слабы. Наша прямая обязанность — найти из них достойных! — Каждый находящийся здесь поддержал сказанные слова молодого человека с одобрением, но в глубине своей тёмной души были в глубокой печали и сожалели об ещё одной утрате.

— Позовите предводительницу! Мы должны уведомить её о столь грустном исходе ритуала... — Двое людей, побрякивая благим металлом, вышли из ритуальной комнаты в направлении покоев их новой владычицы. Никто не хотел приносить такие грустные новости и ещё больше портить настроение. Хотя, казалось бы, куда ещё больше?

Оставшиеся не выдержали и продолжили пытки, но уже без цели, а чтобы утешить свою горечь об утрате. Никто не предполагал, что такая благородная особа не продержится даже несколько часов. Каждый желал лично прирезать это отродье на алтаре покровительницы! Злая, но милая девушка возжелала дорвать оставшиеся ногти. Эта красавица не сдержалась и погнула инструмент в руках от своей злобы и бросила в ногу замученной девушки, переломив ту пополам.

Комната снова погрузилась в мольбах и криках прекратить, но с каждым её новым словом присутствующие ещё больше выходили из себя. Неизвестно, чем могла такая экзекуция закончиться, если бы не открылась дверь и в комнату не зашла их избранная предводительница, что узрела первой истинное бытие.

— Довольно! Оставьте нас! Я буду лично ей заниматься! — Все окровавленные палачи уважительно поклонились и вышли из помещения, оставив двух очень близких когда-то людей одних.

Молодая, красивая, статная девушка в дорогих тканях и увешенная по всему телу золотыми украшениями проследовала к ритуальному кругу с очень презрительным взглядом. Мученица из последних сил подняла голову и прошептала:

— Сестрёнка, помоги мне... Я на всё согласна, только прекрати эти пытки. — На сказанное высокомерная красавица плюнула в лицо лежавшей.

— Не называй меня сестрой, отродье! Ты недостойна ей быть! Ты слаба и никчёмна! Ты даже не выдержала и пары часов ритуала! Как я могу такому отребью приходиться сестрой?! Я лично перережу весь твой род, как бескрылых больных птичек! — Разъярённая красавица поставила свою ногу на голову мученицы и просунула каблук в рот, чтобы заткнуть, но это не помогло.

— Умммоляю... Лекса.

— Я Долора, мразь! Великое первое дитя боли! Избранная повелительницами мира! Достойная говорить с Истинными! Весь ваш род не мог попасть даже к простой дочери Венефика на аудиенцию! Я же жила в одном доме с самой Бессердечной! Разговаривала с ней и обменивалась мнениями! Сама её дочь Агнесса мне покровительствовала и открыла глаза на мир! Я прошла через гораздо худшее, чем ты, и не сломилась! Моя душа принадлежит любимому, и никто не смеет иметь на неё прав, кроме него!

Долора, дитя боли, убрала ногу с лица и наклонилась к названной когда-то сестре, с которой прожила большую часть жизни. Посмотрела уничижительно в глаза цвета благой зелени, которым когда-то завидовала, и схватив за волосы, приподняла голову девы над полом.

— Лексачка... — Долора не дала закончить предложение ударом пощёчины.

— Я обещала когда-нибудь к тебе вернуться и сделать из тебя достойную, но ты, к великому моему сожалению, никчёмна. — Проговорила красавица, держа холодное выражение лица на одном уровне с прекрасными изумрудами.

— ... — Замученная девушка уже не могла внятно говорить, а только мычать.

Когда-то Лекса, но ныне Дитя боли... Встала, не отпуская волос, и зашла к лежачей за спину, встав над её телом. Натянула волосы на кулак, тем самым заставив поднять лицо максимально вверх, и, смотря на окровавленную мученицу, прямо той в глаза, прислонила появившийся будто из воздуха серповидный клинок к шее.

— Прощай, дорогая сестра Оби. Смотри перед своей смертью на ту, кем ты не смогла стать. — После сказанного она слегка провела острейшим клинком по шее. Долора не отводила взгляда от широко открытых глаз своей названой сестры. Удерживала её конвульсирующее тело, не давая упасть лицом в пол и отвести взгляд.

Когда конвульсии закончились и кровь почти перестала вытекать из пореза, Долора села прямо в кругу ритуала. Притянула холодное тело и положила голову когда-то самого дорогого для неё человека на свои колени, затем начала гладить по волосам и напевать детскую мелодию, которую они любили в детстве. Так продолжалось долгие часы. Долора избранная! Повелительница детей боли! Не могла остановить свои слёзы...

Входная дверь открылась с громким ударом о стену, и в комнату