Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство - Кай-Ове Кесслер

Вероятно, формированию легенды Кракатау способствовало именно изобретение телеграфа, благодаря которому точно можно сказать: извержение 1883 г. следует считать самым громким из достоверно задокументированных событий.

Однако в XIX в. в мире бушевали уже не только стихии. Несовершенная техника, переоценка собственных сил и наивная вера в прогресс превращали Новое время в акустический ад. Еще никогда в истории не происходило такое количество антропогенных катастроф. Взрывы паровых котлов, несчастные случаи на железных дорогах и в шахтах – только начало перечня бед. Его продолжают обрушения мостов, прорывы дамб и кораблекрушения с участием пароходов. Каждая из катастроф уносила такое количество человеческих жертв, которое раньше трудно было даже представить. 19 января 1883 г. принадлежавший компании HAPAG пароход «Cimbria» пошел ко дну, столкнувшись с британским судном возле острова Боркум. Погибли 437 пассажиров, следовавших в Нью-Йорк. На первые полосы газет попали также сообщения о гибели французского пассажирского судна «La Bourgogne» у берегов Новой Шотландии (июль 1898 г.; 565 погибших) и крушении колесного парохода «Lady Elgin» на озере Мичиган (сентябрь 1860 г.; около 400 погибших). Причиной всех этих катастроф было столкновение с другим кораблем – из-за плохой видимости, в темноте или в тумане. Движение транспорта по воде стало слишком плотным, срочно требовалось какое-либо изобретение, которое могло бы сделать его более безопасным. Время от времени происходило нечто вовсе загадочное. 1 марта 1854 г. из Ливерпуля вышел корабль «City of Glasgow» и направился к США. Больше о нем никто никогда не слышал. Пароход почти с 500 пассажирами на борту бесследно исчез на просторах Северной Атлантики.

18 ноября 1857 г. в Майнце взорвалась пороховая башня, разрушив до основания часть города. В тот момент люди уже должны были понимать, насколько это опасно. Еще 200 лет назад, в 1654 г., в Нидерландах прогремел так называемый дельфтский гром – взрыв на пороховом складе, унесший 1200 человеческих жизней. Тем не менее городской совет Майнца решил поместить около 200 центнеров черного пороха и 600 сигнальных ракет в старую городскую башню, никак не обеспечив безопасность хранения. «В пять минут четвертого пополудни внезапно раздался громоподобный звук, – сообщало издание Eilbote в Ландау. – Земля сотрясалась вместе с домами, рушились крыши, полы комнат были усыпаны осколками оконных стекол и зеркал, со стен падали картины – во всем городе царил неописуемый ужас»[291]. В руинах лежал почти весь район Кестрих[97]. «Нет слов, чтобы передать царящее там смятение, – признается один репортер. – Все улицы усыпаны осколками стекла»[292]. 700-килограммовый каменный фронтон пролетел почти полкилометра до площади Балльплац, где попал в нежилую постройку и разрушил несколько ее этажей. Там он лежит по сей день. Рабочие висбаденского глиняного карьера в Доцхайме слышали подземные толчки, находясь в шахте[98]. Трагический итог: по меньшей мере 153 жертвы.

Одной из крупнейших катастроф в истории США был прорыв дамбы в Джонстауне, штат Пенсильвания, 31 мая 1889 г. В течение нескольких недель газеты всего мира публиковали материалы об этом ужасном наводнении; последний раз таких крупных заголовков удостаивались лишь новости об убийстве Линкольна в 1865 г. Одной из причин трагедии стали затяжные дожди, из-за которых напор воды на дамбу усилился и в конце концов прорвал ее. С ужасающим ревом и грохотом поток обрушился в долину, где лежал город. Погибли 2200 человек. Вода сокрушала все на своем пути, будь то повозка, дом или фабрика. Огромная груда обломков выросла у железнодорожного моста, который скрипел и стонал под напором воды, но смог устоять. Когда вода сошла, в образовавшемся у моста завале начался пожар, и замурованные там люди сгорели. «Женщины и дети душераздирающе кричали и звали на помощь», – рассказывала одна из баварских газет. Однако несчастным суждено было «медленно сгореть заживо в этой намытой рекой жаровне»[293]. Газеты сообщали, что среди жертв пенсильванской катастрофы было множество этнических немцев. Шестнадцатилетний Фриц Хесслер, один из переселенцев, находился в доме своих родителей, «когда услышал глухой звук, похожий на шум приближающейся воды. Он сказал об этом отцу, однако тот счел его слова не заслуживающими внимания»[294]. Когда поток воды снес дом, Фриц смог спастись на крыше, как на плоту. Что стало с его семьей, он не знал.

Подлинной причиной катастрофы была халатность. Дамба находилась в сфере ответственности элитного клуба – South Fork Fishing and Hunting Club, членами которого были финансовые гиганты своего времени, такие как сталелитейный магнат Эндрю Карнеги (1835–1919). На расположенном выше Джонстауна озере они занимались своим хобби – охотой и рыбалкой. Хотя всем было известно, что в дамбе бывают протечки, а ее подпорные стенки обветшали, никто не был привлечен к ответственности. Карнеги основал в восстановленном городе библиотеку.

Неуверенность росла, страх перед новыми временами усиливался. Этому немало способствовала переживающая свой расцвет пресса, готовая миллионными тиражами умножить и распространить шум каждой катастрофы. На что вообще положиться в этом новом мире?

Век нервозности: медицина открывает шум

Болезнью будущего станет шум. И когда-то человечеству придется бороться с шумом, как с чумой или холерой.

Роберт Кох (1843–1910)

Эту мысль Роберт Кох, великий бактериолог, открывший возбудителя туберкулеза, и лауреат Нобелевской премии, якобы высказал в последний год своей жизни, страдая тяжелой болезнью сердца. Сейчас мы знаем, что шум негативно влияет на здоровье. В XIX в. это было лишь предположением. Конечно, люди замечали, что сильный шум вредит слуху и может привести к полной глухоте, но как длительная шумовая нагрузка может повлиять на сердце, кровообращение и психическое состояние человека, было еще неизвестно.

Лишь в начале XVIII в. медицина начала серьезно заниматься вопросами влияния шума на здоровье человека. Пионером в этой сфере был итальянец Бернардино Рамаццини (1633–1714), который сейчас считается основателем производственной медицины. По инициативе своего друга Готфрида Вильгельма Лейбница он написал книгу «О болезнях ремесленников» (De Morbis Artificum Diatriba, 1700), которая стала эпохальным событием. Впервые в истории медик посвятил свой труд профессиональным заболеваниям, производственным рискам и опасностям для здоровья рабочих. Сегодня может показаться, что Рамаццини ставит диагнозы неаккуратно и неточно, однако этому итальянцу удалось сделать нечто действительно необыкновенное. Он был первым, кто признал заболеванием вызванную шумом глухоту и тугоухость, указал ее причины и симптомы. Ранее последствия тяжелых условий труда считались проявлением Божьей воли или превратностью судьбы, сопротивление которым было бесполезно. Сильный шум, чудовищная жара, пыль и ядовитые газы считались естественной частью профессии рабочего.

В 1831 г. английский врач Джон Фосброк