Меченые злом - Виталий Гладкий

И теперь он вспомнил.

На ходу одеваясь, Артем выскочил на улицу, где его ожидала служебная машина. Он ехал к Марьяне.

Глава 34

В квартире Жужи Саюшкина ждал сюрприз.

Он долго ходил вокруг да около ее дома, не решаясь зайти внутрь. Леха боялся, что за подъездом установлена слежка, но все же здравый смысл в конце концов взял верх – об их отношениях знал очень узкий круг лиц, которые к тому же сном-духом не ведали чем занимается школьный друг Виолетты. Конечно, дальше квартировать у Жужи Саюшкин не мог, не имел права. Он был достаточно неглупым человеком, чтобы усвоить прописную истину: рано или поздно все узелки свяжутся, и псы Вениамина возьмут горячий след.

Но Леха хотел забрать героин, хранившийся в кладовке Виолетты. Поначалу, когда он сбежал от Вениамина, все его естество было доверху пропитано страхом. Единственным и страстным желанием вора было спасение собственной жизни.

И лишь оклемавшись в компании бомжей, Саюшкин стал самим собой: настойчивым, упрямым и даже храбрым. Он понимал, что ему все равно конец – поймают ли его с рюкзаком, в котором находится героин, или с пустыми руками. Но вор просто не мог расстаться со своей мечтой, которая едва не стала явью. Леха решил сражаться до конца.

Ключи от квартиры Жужи лежали там, где он их спрятал, – прикрытые мусором и ветошью в узкой щели между двумя секциями дома. Обычно Саюшкин носил их в кармане, но, уходя в последний раз, почему-то решил оставить ключи в импровизированном тайнике. Наверное, сработало подсознание. К сожалению, оно не предупредило его о том, что последует дальше…

Конечно же, Виолетта не спала. Похоже, в квартире шел кутеж, потому что из-за плотно закрытой двери гостиной слышались возбужденные голоса. Леха не стал считать, сколько их там, и тем более афишировать свое вторжение, а сразу же забрался в крохотную кладовку. Рюкзак никто не трогал, его содержимое было в наличии, и, облегченно вздохнув, Саюшкин закинул драгоценный сидор за плечи.

Но уйти тихо и незаметно ему не удалось. Дверь гостиной кто-то отворил пинком, и в прихожую на четвереньках вошла, пятясь, голая мужская задница, притом без головы.

Голова не была видна по очень простой причине – ее закрывала весьма недурная женская фигурка, оседлавшая мужика по всем правилам конной выездки.

Все одеяние женщины состояло из тугого лайкового корсета, пояса и черных чулок. В руках она держала нагайку, которой время от времени довольно сильно стегала своего "жеребца", который дрыгал ногами и вполне натурально ржал.

Мать твою!.. – только и подумал совсем обалдевший вор, не в силах от изумления сдвинуться с места. Это что же такое творится!? Неужто Жужа на старости лет примкнула к садомазохистам? Ну и дела…

Леха ошибался. Это была не Виолетта. "Конь" развернулся с намерением прогалопировать на кухню, и любовники-извращенцы наконец узрели прилипшего к стене Саюшкина.

– Ой! – воскликнула голая наездница, но прикрыть свои прелести, как на ее месте сделала бы любая другая женщина, она не поспешила.

Мало того, в ее голосе Саюшкин почему-то не услышал и вполне уместного в подобной ситуации испуга.

– Люсик, это вы? – спросила женщина и продолжила, кокетливо улыбаясь: – Извините, мы тут немножко развлекаемся…

– Милена!?

– О, вы меня узнали! – торжествующе сказала подруга Виолетты. – Как это здорово.

Проходите, не стесняйтесь. Мы добрые и не кусаемся. Правда, мой жеребчик? – Она любовно потрепала за ухо своего "коня", который, как ни в чем ни бывало, взбрыкивал и мотал головой, будто отгоняя слепней.

– Да, моя любовь, – прогнусавил "жеребчик" и нахально подмигнул вору, все еще пребывающему в легком ступоре. – Захады, дарагой генацвалэ, гостем будышь, – пригласил он Леху, коверкая слова на грузинский манер.

– Нет, нет! Я… Мне пора… – Круто развернувшись, Саюшкин ринулся к двери.

– Люсик, погодите! – остановила его Милена. – Виола уехала на две недели к морю и просила передать, что вы можете по-прежнему жить у нее.

– Да, да, конечно… тронут. Спасибо. Я пошел…

– Извините за накладку! – прокричала Милена, когда Леха уже закрывал входную дверь. – В следующий раз будем договариваться!..

Она кричала еще что-то, но Саюшкин уже не слушал ее. На него вдруг напал приступ истерического смеха, и он, зажав ладонью рот, чтобы не заржать среди ночной тишины во весь голос, понесся вниз по ступенькам с максимально возможной скоростью…

Леха решил поехать в приют для бездомных собак, к Фольке, – чтобы занять у него немного денег на дорогу, так как карманы вора были пусты, а "зайцем" далеко не уедешь.

Он мог бы попросить взаймы у Валентины, но сама мысль об этом приводила его в смятение. Мужчина, который шакалит деньги у женщин – уже не мужчина. Это правило Саюшкин крепко усвоил еще с юношеской поры. А Лехе вовсе не хотелось выглядеть в глазах любимой женщины дешевым альфонсом.

Конечно же, Фольке уже не спал. Или еще не ложился спать. Одно из двух. Он устроился на диване и читал какой-то бульварный роман.

– Гутен абенд, геноссе! – бодро поприветствовал его Леха.

Фольке посмотрел в окно и невозмутимо ответил:

– По-моему, уже не вечер, а утро.

– Ты хочешь сказать, что пора пить чай? – достаточно прозрачно намекнул Саюшкин на то, что он голоден.

– Конечно… – Фольке безропотно встал и начал хлопотать возле плиты.

У него нашлись плавленые сырки, мед, печенье и даже лимон. Леха наливался чаем под завязку: когда еще придется отобедать. За легким трепом незаметно пробежал час. На дворе стало совсем светло.

– Пора собачек кормить, – сказал Фольке. – Еще будешь?.. – спросил он, указав на чайник.

– Уф-ф… – Саюшкин с удовлетворением похлопал себя по тугому животу. – Благодарствую, нет.

– Пойду… – Фольке начал натягивать на себя рабочий комбинезон.

– Макс, я к тебе по делу… – Леха, наконец, решился сказать главное.

– Ну?

– Я должен уехать из города. Срочно уехать. Мне нужны деньги. Немного…

– Сколько? – деловито спросил Фольке и достал портмоне.

Саюшкин назвал сумму.

– Держи… – Фольке вынул из портмоне несколько купюр и протянул их Лехе.

– Спасибо, Макс. Я верну долг, как только… В общем – верну. Не сомневайся.

– А я и не сомневаюсь, – невозмутимо ответил Фольке. – Может, отдохнешь, вздремнешь перед дорогой?

– Недосуг. Спешу на электричку. Бывай…

На всякий случай Саюшкин не стал выходить через калитку, а решил перелезть забор возле вольер. Кавказец Тугай следил за ним печальными глазами и по-собачьи жалобно вздыхал. Леха приветливо махнул ему рукой и вскарабкался сначала на дерево, а затем оседлал верх забора. Вскоре он очутился на тротуаре.

Отряхнувшись, вор осмотрелся. В это раннее время людей было немного, да и те кучковались метрах в пятидесяти от забора, на трамвайной остановке. Только возле киоска, который находился напротив ворот приюта для бездомных собак, околачивался какой-то подозрительный тип, но и он, кинув вороватый взгляд на Саюшкина, поторопился скрыться за строениями.

Леха не придал этому факту должного значения и бодро пошагал на остановку. И только когда вдалеке показался трамвай, он вдруг почувствовал неприятные покалывания между лопатками – будто десятки мелких иголочек поочередно и неглубоко впивались в кожу.

Ему хорошо было известно это ощущение, а потому Саюшкин, очутившись среди толпящихся на остановке людей, быстро оглянулся.

Худой и сутулый тип, который отирался возле киоска, что-то втолковывал двум здоровенным лбам; и тот, и другой были размером с комод. От нетерпения (или рвения) тип даже пританцовывал и нервно тыкал указательным пальцем в сторону трамвайной остановки.

Леха, наконец, узнал сутулого. Тузик! Это был его приятель и "коллега" – собачий вор, который крал псов для продажи в корейские рестораны. Он знал о дружбе Саюшкина и Фольке. Ему также был известен и адрес собачьего приюта. Тузик однажды пытался подбить к Лехе клинья – он предлагал часть беспризорных псов, выхоженных и откормленных Фольке, отправить на убой, а навар от сделки поделить пополам.

Но Саюшкин на такое предложение ответил единственно возможным для себя способом – съездил Тузика по морде. Все это случилось по пьянке, и ему казалось, что Тузик забыл об этом инциденте. Ан нет, поди ж ты… Заложил, сучара, по полной программе. Наверное, сутки напролет дежурил возле собачьего приюта, дожидаясь появления Саюшкина.

Леха мысленно представил, как это было. Люди Вениамина, зная о "специальности" Саюшкина, опросили всех собачьих воров, которых, кстати, можно было пересчитать на пальцах.

И вышли на Тузика, затаившего на Леху злобу. А поскольку людей Вениамин имел не так уж и много, чтобы накрыть все адреса, где мог появиться беглец, ему пришлось воспользоваться услугами и этого мелкого пакостника. Дождавшись Саюшкина, Тузик позвонил, кому следовало, и быки появились возле приюта незамедлительно.