Магия вооружает (ЛП) - Эндрюс Илона

Амат остановилась, и я чуть не воскликнула от огорчения. Мне хотелось продолжать бежать.

Реальность вернулась, растворяясь в магии. Мы оказались перед офисом «Нового Рубежа».

Магия Амат кружилась вокруг нас, медленно испаряясь, как далекие нотки духов, распылённых по коже.

Второе существо Амат с грохотом промчалось по улице к нам, за ним последовала огромная черная лошадь. Роман спешился рядом с нами, держа посох в одной руке. На нем была майка без рукавов и черные пижамные штаны с изображениями ослика Иа.

— Меня уже достало это дерьмо, — объявил он. — Проснулся я посреди ночи, снова не выспался, проехал через весь этот проклятый город. Nu na cherta mne ono nuzhno. — Он махнул рукой перед лицом. — Проклятая магия повсюду заставляет меня чихать.

Амат рядом с ним открыла пасть. Роман треснул ее посохом по носу:

— А ты, молчи.

Амат выглядела точно так же, как кошка, которую стукнули газетой: наполовину шокированная, наполовину возмущенная. Роман оглядел нас.

— Что с вами двумя? Чего вы такие блаженные?

Магия растаяла, унося с собой видения Нила. Мой разум изо всех сил пытался сформулировать связную мысль, любую мысль. Я открыла рот:

— На твоей пижаме ослик Иа.

— Мне нравится Иа. Он здравомыслящий. Трезвый взгляд на жизнь никому не повредит.

Рафаэль замотал головой, пытаясь прояснить ситуацию:

— Что ты здесь делаешь?

Роман поморщил лоб.

— Откуда мне знать? Вчера вечером я помогал Андреа, а потом какая-то крылатая gadina умыкнула мой посох, а сегодня вечером я проснулся от этого дикого существа, воющего под моим окном.

Рафаэль повернулся ко мне.

— Вчера вечером? После того, как я позвонил тебе?

— Ага.

— Почему ты не позвала меня прийти и помочь?

— Зачем мне звонить тебе? Ты не можешь творить магию.

Шестеренки медленно вращались в голове Рафаэля. Он уставился на Романа.

— Как долго ты ей помогал?

Лицо Романа приобрело опасное выражение.

— Прошу прощения, с каких это пор я перед тобой отчитываюсь?

Ну все, два мужика сошлись. Потрясающе. Я попыталась открыть дверь офиса. Не заперто.

Рафаэль шагнул вперед. Роман тоже. Они стояли в опасной близости друг от друга.

— Я задал тебе вопрос, — настаивал Рафаэль, его голос был полон угрозы.

Голос Романа сделался ледяным:

— А я сказал тебе отвалить. Какая часть тебе не понятна?

— Эй! — не выдержала я.

Они повернулись ко мне.

— Дверь открыта, — сказала я. — Вы можете остаться здесь и всю ночь мериться дюймами, ну а я пошла внутрь.

Я распахнула дверь и переступила порог.

Внутри офис был залит нежным желтым светом. В воздухе пахло сладкой миррой, жгучей корицей, бальзамом и дымной пряной смесью тимьяна и майорана. Едкий аромат, казалось, не распространялся за пределы помещения, он витал в воздухе, заполняя все пространство вокруг.

Я прошла внутрь. Мой стол и стол Кейт отсутствовали. Четыре жаровни, представляющие собой бронзовые чаши, наполненные каким-то горючим, стояли на высоких металлических ножках по обе стороны от огромного кресла и ярко горели. В кресле восседал Анапа. Он, согнув руку в локте, оперся на подлокотник, подперев кулаком щеку. Его длинные ноги, вытянутые в удобную позу, были сложены одна на другую.

В глазах мужчины играло отражение пламени. Он выглядел абсурдно, сидя в своем импровизированном тронном зале в черном костюме-тройке. Считает, что это место принадлежит ему, не так ли?

Я скрестила руки на груди:

— Обожаю перестановки. В комнате стало намного больше пространства. Сколько мы вам должны?

— Кто ты? — спросил позади меня Роман.

— Это Анубис, Бог мертвых, — подсказала я.

— Меня зовут Инпу, — произнес Анапа. Это прозвучало, как нечто среднее между «Анапа» и «Энапу». — Греки не удосужились правильно произносить мое имя. Я всегда считал их очень недалекими. Не следуйте их примеру, вы выше этого.

— Ты не бог, — возразил Роман. — Боги не могут ходить по Земле. Мощи не хватает. — Он повернулся ко мне и Рафаэлю. — Поверьте мне, я пытался вызвать одного.

— Какого черта ты вообще пытался вызвать бога? — спросил его Рафаэль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он пытался убить своего кузена, — ответил за него Анапа.

— Старое дело. — Роман махнул рукой.

Губы Анапы изогнулись, он улыбнулся яркой искренней улыбкой, наполненной весельем:

— Нет, это было в мае прошлого года.

— Как я и сказал, давным-давно.

Анапа засмеялся и указал пальцем на Романа:

— А ты мне нравишься.

— Ты бог? — спросил Рафаэль.

Анапа махнул рукой.

— И да, и нет. Ответ слишком сложный.

Конечно, мы все здесь слишком глупы, чтобы понять.

— Я уверена, что с нас троих мы сможем наскрести достаточно извилин головного мозга. Уж сделайте нам поблажку.

— В такой враждебности нет нужды, Андреа Мари. Я тебе не враг. Ну, пока нет.

Значит, он знает мое второе имя. Ну и что дальше.

Анапа пожал плечами.

— Полагаю, мне лучше объяснить, чтобы вы перестали уже об этом думать. У нас есть более важные темы для обсуждения, и мне потребуется ваше полное внимание. Когда магия начала исчезать из мира, я принял смертный облик и стал отцом ребенка, вложив в него всю свою сущность. Потом я заснул. У моего ребенка, в свою очередь, появился свой ребенок, и у него был ребенок, и моя родословная продолжалась на протяжении всего этого времени, пока возвращающаяся магия не разбудила меня. Как мне стало известно, я был на грани существования, пока мой потомок не решил поступить так же, как большинство его предшественников — связаться узами брака с очаровательной женщиной. Я призвал свою сущность внутри родословной и слился с начальной жизнью в момент зачатия. В каком-то смысле я породил сам себя. Можно сказать, что я своего рода аватар. Отличный трюк, не так ли? — Он подмигнул нам.

Человеческая часть поддерживала его жизнь во время технологии. Это также означало, что он становился слаб, когда магия исчезала. Наличие слабых мест — хороший знак.

— Я думала, ты будешь больше похож на египтянина, — сказала я.

— А как ты думаешь, выглядели первые египтяне? — Анапа приподнял брови. — Что ты знаешь о нас? Была ли ты там при рождении величия, коим являлся Египет? Ты была там, чтобы увидеть, как мы смешиваемся с нубийцами, хеттами, ливийцами, ассирийцами, персами и греками, глупый ты маленький щенок? Цвета, пигменты, текстуры кожи и волос — все это просто глазурь. Сосуд внутри всегда глиняный.

Это было выше моего понимания:

— Роман?

— Может быть, он просто чокнутый, — предположил волхв. — Но, если он говорит правду, у него все равно нет полной силы.

Анапа вздохнул.

— Так утомительно. Ладно, хорошо.

Ветер пронесся по офису, нахлынувший легким потоком откуда-то из-за спины Анапы: горячий, тяжелый от влаги, с нотками гниения, запахом пряного вина и пьянящим ароматом смол. Пламя жаровен криво изгибалось. Внезапно послышался вой шакала — долгое жуткое завывание, хватающее своей призрачной хваткой прямо за горло и сдавливающее от ощущения безысходности.

Мужчина в кресле наклонился вперед. Полупрозрачный контур замерцал вдоль его кожи, увеличиваясь в размерах. Через пару секунд на месте Анапы уже сидело другое существо. Оно было высоким, длинноногим и худощавым. Туловище покрывала сеть мускулов, четко очерченных, но далеко не громоздких. Кожа стала тёплого оттенка, насыщенно-коричневого цвета и немного терракоты. Его лицо с широко раскрытыми карими глазами казалось красивым, но это была не та красота, к которой хотелось прикоснуться — оно излучало слишком много могущества, слишком много царственного высокомерия. Пока он смотрел на нас, контуры его головы начали растекаться, как расплавленный воск. Нос и челюсть выдвинулись вперед и сузились до темного носа. Два длинных уха оттопырились вверх. Черно-серый мех покрыл его лицо. Вспышка белых клыков во рту была подобна молнии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Магия исходила от него, сильная, мощная, подавляющая.