Шаг в пропасть - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тарас Глебович даже стал искать таких лидеров, в открытую консультироваться с уже существующими, но вдруг ясно и четко осознал: все очень и очень боятся. Хоть и кивают головами, соглашаются, что так было бы для России и полезней и удобней, но… боятся!
Кого боятся и чего, Гордоковский догадывался и прекрасно понимал. Как понимал и то, что не может ни сам противостоять этим силам, ни другим подсказать дельные мысли по этому поводу. И пришел к естественному выводу, что ему остается опять выбирать: либо сломя голову пускаться в авантюрную атаку на неизвестного врага, либо опять затаиться и выжидать. Вдруг появится некто или нечто, могущее помочь, хотя бы непроизвольно? Вдруг свершатся странные революции и в иных местах?
А ведь, судя по последним событиям в мире, каждый час можно было ожидать чего угодно. Хоть настоящего конца света. Ведь недаром уже несколько лет все чаще и чаще проникала в сознание народа мысль, что конец света состоится именно в две тысячи двенадцатом году. И вот этот год наступил! И вон оно, что вокруг творится!
Ну а раз и такой катастрофический вариант нельзя сбрасывать со счетов, то в самом деле лучше немножко подождать и осмотреться. Повеселиться перед очевидной смертью всегда успеется.
Тарас Глебович Гордоковский продолжал вести себя как и прежде: скандалил, скрываясь за маской недалекого человека. И очень, очень при этом ждал самого главного, положительного момента в своей жизни.
Глава тридцать первая
Тайга. Древнее отторжение.
Июль, 2012
Еще вечером, когда возились с защитными изделиями из брезента, уникальный слух Евгения уловил гул внушительной серии взрывов. Земля при этом не дрожала, то есть землетрясения быть не могло. Неожиданного извержения вулкана – тоже. Тогда что случилось? Уж не война ли?
Направление, откуда донесся гул, Чернов-младший определил без труда: на востоке. Примерно в той стороне, где и находилось громадное болото с обломками вертолетов. Понятно, что на эту тему трое лишенцев сразу затеяли спор, выдвигая разные догадки и предположения. Тогда как их штатный Сусанин помалкивал и интенсивно советовался со своим предвидением. И когда спор поутих, высказал результаты своих обдумываний:
– Зря вы все о войне да о войне спорите. Есть ведь и мирные взрывы.
– Как по нашей избушке? – саркастически хмыкнула Монро.
– То была явная попытка убрать наши тушки, а не война. Тогда как по недавним взрывам на меня снизошло озарение, что это, скорее всего, начинают осушение болота. Мне самому такое странно, вот потому и хочу спросить: возможно ли такое?
Академик ответил, почти не думая:
– Еще как возможно. Ведь в основном болота образуются в низинах или при создании некой преграды на пути движения вод. Преграды бывают разные, вплоть до смещения наклона всего пространства русла. Тогда получается этакий перевал, огромный по протяженности, который не в силах размыть даже большой поводок. При современных технических средствах целые горы любой породы легко срезают мощными бульдозерами и экскаваторами. В самых трудных местах используют взрывчатку.
– То есть мое предвидение меня не обмануло?
– Нисколько. Если есть средства и все остальное, то только десятком направленных взрывов создается широкий судоходный канал. Ну разве только откосы надо будет поправить лопатами кое-где.
Очевидная направленность осушения несколько смутила Евгения:
– Неужели такие титанические работы ведутся только лишь для нахождения тел героев-экспертов?
– А ты как думал! Если Россия не отыщет и не предоставит бренные останки, ее уличат в нашем тайном аресте и укрывательстве. Конечно, если отыщет, ей тоже мало не покажется, но ведь военные просто уверены, что вертолеты уничтожены методом хорошо продуманной диверсии. Может быть, к этому времени уже и виновников нашли. Может, уже тех самых и лжеспасателей выпотрошили. – Сергей Николаевич печально улыбнулся. – Когда начинает вонять паленым и бить молнией в темечко – русские начинают действовать живей и сообразительней любых других наций и народностей. Доказано историей.
– Так, может, нам уже пора к людям выйти? – сразу завела Колобок о своем, о наболевшем. – Цивилизация и… – она чуток запнулась, – фрукты, овощи…
– Ага! И хлеб, сало, икра и рябчики! – несколько раздраженно продолжил Евгений. – Ну как ты не поймешь, Лиля, что сейчас ты находишься просто в идеальном положении: нет ничего, ты сидишь на диете и радуешься!
– Как ничего нет? А каша! Да и не пора ли нам начать готовить ужин?
– Предлагаю, – продолжил Чернов-младший, – ради пользы дела и в знак солидарности с единственной дамой среди нас сегодня вообще отказаться от ужина…
– Все мне?! – пискнула от радости Монро.
– …И пить всем только воду. Всем четверым! А кашку сварим только утром на завтрак.
И опять обиженная женщина стала апеллировать к Сергею Николаевичу:
– Что у тебя за брат такой невоспитанный?
– Ему можно, он инопланетянин.
– Так мне что теперь – сырую крупу жевать?
И Лилия, рассердившаяся не на шутку, затеяла спор и пререкания со своими товарищами. В общем, вечернее время провели довольно весело, интенсивно и с пользой. Не только обеспечили себя безрукавками с удобными карманами и просторными накидками, но и обувь каждому подправили да патроны как следует просмотрели. Наилучшие разложили на полке над плитой и утром решили провести несколько испытательных выстрелов.
А обильный ливень с грозой разразился в середине ночи. Правда, шел он недолго, и когда ранним, сырым утр ом вышли наружу и стали рассматривать редкие кусочки неба, оно оказалось вроде как чистым.
– Что-то ты напутал с дождем? – удивился Евгений.
Но Бокед только фыркнул в ответ:
– Поживем – увидим! – Так как они уже позавтракали и были готовы к выходу, то лишь кратко добавил: – По коням!
По причине такого дальнего похода все-таки не стали брать ружья с собой. Утренние стрельбы показали полную бесполезность охотничьих патронов. Ни один капсюль из двух десятков не сработал. И только на двадцать первом что-то долго и еле слышно прошипело, но порох так и не зажгло. Поэтому взяли два топора, ножи да две наиболее удобные рогатины. Все равно ими могли орудовать только братья Черновы. Колобок за рогатину могла только подержаться, а знаменитый сыщик мог нести исключительно поперек спины. Причем если нес на одном плече, то спина у него перекашивалась и начинала болеть покалеченная шея.
По хорошо видным зарубкам дошли до места поворота. Еще с вечера знаменитый сыщик пообещал: если желанное и весьма полезное «нечто» украли или оно рассосалось от солнечной радиации и на повороте предчувствие не сработает, значит, сразу возвращаются назад в избушку. При этом он еще и добавлял:
– Потому что дождь начнется к обеду.
Он честно признавался, что и сам сомневается в необходимости вообще идти даже до поворота. По понятиям Чарли, раз «нечто» пропало, то уже никогда не вернется.
Но каков же был его восторг и удивление, когда, не доходя метров сто до поворота, положительные баллы на его виртуальной шкале стали расти прямо на глазах.
– Вот это да! – восклицал он в изумлении. – Некий коридор, вне которого мои паранормальные способности аннулируются! Чудеса в тайге? И впервые в моей жизни? Невероятно!
Понятное дело, что в нужном направлении двинулись без промедления. Все-таки три предполагаемых часа в одну сторону – приличный отрезок по расстоянию и времени. «Добрый» англичанин по этому поводу даже разрешил с вечера наварить лишней каши и взять с собой утром в поход. Мало ли что могло случиться, о чем его хваленое предвидение и не подумало бы предупредить.
Первый час прошел без происшествий. Хищников не было, а парнокопытные удирали с пути двуногих голодающих заблаговременно. Хотя обернутые вокруг обуви тряпки да поверх них куски брезента делали походку почти бесшумной.
А вот на втором часу пути, если считать от поворота, начались непонятные трудности. Причем не со всеми, а только с Найденышем. Он вдруг стал чувствовать в себе давно не дающие о себе знать умения Фушилата. То есть прочувствовал вокруг странное мистическое напряжение. То самое, которое он пытался исследовать со старшим братом уже давно и неоднократно. И все бы ничего, ведь раньше подобные ощущения не мешали, но тут все пошло иначе. Вначале он только и констатировал этот факт вслух и постарался на него больше не обращать внимания. Но чем дальше двигались путники, тем сильней и неумолимей на несчастного Фушилата наваливалось некое моральное давление, страхи, переживания и даже натуральный мистический ужас. Не в силах больше бороться с нахлынувшим на него безобразием, на середине второго отрезка пути Евгений с отчаянием воскликнул:
– Стойте! Дальше идти не могу! – А когда к нему обратились недоуменные взгляды, несколько смутился и предложил: – Давайте хоть обсудим, что это со мной творится.
