Зона контакта - Илья Твиров

- Надо было лучше читать контракт, - прыснул Реутов, - и смотреть, что подпи...

Договорит ему помешал смачный удар под дых. Макс от души приложил генерала, так что он приходил в себя минуты три.

- Следи за языком, - прошипел кинетик.

Глаза его налились кровью, а воздух вокруг ладоней завибрировал, словно нагрелся.

- Господин генерал, - счел за лучшее влезть в разговор Мезенцев, дабы предотвратить возможные нежелательные последствия, - давайте ближе к делу. Если вы настаиваете на том, что та штука, которую вам установили, создана земными учеными, пусть так оно и будет, не суть важно. Но давайте обратимся к морально-этической стороне вопроса. Как по мне, так вам, элементарным образом, не доверяют. А если так, стоит ли рвать ж... из-за этого самого..., как вы их обозвали..., Круга? Может быть, скажите нам, кто входит в этот таинственный Круг, что замышляют его члены и, самое главное, где они все находятся?

Реутов окинул молодого псионика ироничным взглядом, едва заметно покачал головой.

- Вот ты, - сказал он, - вроде выглядишь сообразительным парнем, а спрашиваешь чушь. Да и ведешь себя по-дурацки.

- Уж как умею, - как ни в чем не бывало ответил Мезенцев. - Да и вы, я смотрю, большим умом и сообразительностью не отличаетесь.

- В самом деле?- удивился генерал.

- Да.

На лице Реутова отобразилась тяжелая умственная работа.

- Объяснись, а то я что-то не понимаю,- сказал он, по-прежнему разглядывая парня не без доли иронии.

Писоник кивнул сначала в сторону Кондратьева, затем в сторону Макса.

- Причина в них, - сказал он. - Дело в том, что в вашем положении наиболее логичным действием для вас будет все нам рассказать. И не просто логичным, а наиболее безопасным. Предположим, я ничего не смогу поделать с вашей... пси-защитой, но, а что вы противопоставите банальному допросу с пристрастием? А если этот допрос будет не таким уж и банальным? Что тогда? Вы думаете, эти парни не обучены некоторым хитрым трюкам и не способны качественно развязывать языки? Я уверен, что на каждого из них у вас припасено толстенькое досье, как должно быть припасено одно такое и на меня. Но это не важно, я переживу, в конце концов, я человек не гордый и у меня, фактически, нет заинтересованности причинять вам боль. А вот у этих славных товарищей - есть, особенно у Макса, и все, что вас пока что спасает от праведного гнева Удава, это информация в вашей голове, которую нам очень хочется заполучить. Давайте не станем играть в героев, защищая не пойми чьи интересы, и поведем себя как приличные цивилизованные люди. Вы нам - ответы на наши вопросы, уверяю вас, их будет не много, а мы вам... - свободу.

При упоминании крайнего слова Реутов покрылся краской и еле сдержался, чтобы не расхохотаться.

- Свободу?- ухмыльнулся он. - Ты хоть представляешь, с кем связался? Ты представляешь, какие люди за мной стоят и какие силы заинтересованы в услугах моей персоны? Там, где я вращаюсь, с какими людьми вожу дела, там нет и не может быть никакой свободы, во всяком случае такой, какой ты ее понимаешь.

- Возможно, что и нет, - парировал Мезенцев, - но у вас все еще остается выбор. Вам стоит четко понимать, что мы в любом случае добьемся того, чего хотим, вопрос лишь в том, как мы это сделаем. Вы желаете покинуть машину на своих двоих, или же предпочтете черный мешок для мусора, в котором будете лежать в расчлененном виде?

Говоря такие вещи, Григорий вовсе не шутил. Он довольно неплохо знал Кондратьева, но он совершенно не знал Макса и не ведал, на что тот был способен.

- Угрозы тебя не красят, - угрюмым голосом произнес Реутов.

- Скудоумие так же не идет вам к лицу, - огрызнулся псионик.

- Речь вовсе не об этом, - сказал генерал и невесело вздохнул.

- Тогда о чем?- спросил Михаил.

Реутов перевел на него взгляд.

- Сообрази, - сказал он и принялся хрустеть пальцами. - Положим, я вам поверил. Положим, что вы меня даже отпустили, и что дальше? Что мне прикажете делать? Я солью вам информацию, вы ею воспользуетесь, и, глядя на вас, я даже понимаю, каким образом вы ею распорядитесь. А вы подумали, что после всего этого случится со мной? Думаете, мне удастся отвертеться, скрыться, избежать наказания? Какая мне разница, убьете вы меня прямо здесь и сейчас или это сделает кто-то еще, спустя месяц-другой?

И вновь роль главного переговорщика взял на себя Мезенцев:

- Наверное, никакого смысла в этом и нет, если не учитывать, что шансов помереть, как вы выразились, здесь и сейчас у вас гораздо больше. И смерть эта будет не из легких. Но ведь можно поступить иначе. Спустя какое-то время, возможно, кое-кому уже будет не до вас. Вы сможете забиться в какой-нибудь угол, отсидеться там, пока ситуация не нормализуется, а мир не станет чуточку безопасней. Я знаю, что в этом случае у вас будет шанс уцелеть, а потом вы просто начнете все сначала. Однако, если вы станете противиться, то Макс вам что-нибудь отрежет. Я чувствую, что ему уже не терпится выпустить вам кишки. Правда, Макс?

Долматов сверкнул глазами. Его ненависть к этому человеку казалась физически ощутимой.

- Не испытывайте его нервы, - посоветовал генералу Мезенцев. - Он этого не любит. Прошу вас, соглашайтесь на наши условия, помогите нам выйти на членов Круга. В конце концов, не вы ли только что говорили, что не чувствуете себя свободным человеком? Так давайте обеспечим вам эту свободу. Вы ведь никогда даже и не пытались за нее бороться. Не знаю уж, почему вы этого не делали, возможно, не знали как, а, может быть, не чувствовали за собой той силы, которая бы смогла победить. Но сейчас у вас есть такая сила. Это мы. С нашими возможностями, и вашей осведомленностью, мы сможем далеко пойти, господин генерал.

Лицо Реутова тронула гримаса неприкрытого омерзения. Меж тем, его глаза разразились веселым смехом.

- Вашими возможностями? - воскликнул генерал. - Да какие у вас могут быть возможности? Что вы собой представляете?

- Кое-что представляем, - ровным, спокойном, уверенным голосом ответил Григорий. - На что способен Макс вы уже знаете. Ни вы, ни ваш хваленый Круг так и не смогли его выследить и поймать. Удав обладает очень высоким психо-кинетическим потенциалом. Он настоящее биологическое оружие, расчетливое и беспощадное. Но о нем вы, я полагаю, хорошо осведомлены. А как насчет меня? Да, думаю Петр Григорьевич постарался вам слить обо мне все, что знал сам, но... уверены ли вы, что он знал действительно все?

В глазах генерала Реутова на краткое мгновение блеснул тревожный огонь. Этот человек потрясающе себя контролировал, но мимолетная неуверенность все же не скрылась от внимательных глаз Григория. Псионик слишком хорошо умел читать людей, когда действительно этого желал.