Волшебница-самозванка - Юлия Набокова

Салфеточками с этими незатейливыми лютиками старушка сперва заполонила все столики и шкафчики в своей квартире, а затем с усердием ткацкого станка принялась снабжать рукодельными изделиями всех родственников – начиная от ближайших и заканчивая самыми дальними.

Но что позволительно моей любимой восьмидесятилетней прабабке, то категорически противопоказано девице в расцвете лет и буйства гормонов!

– Дания, я хочу тебе помочь, – мягко сказала я.

– А разве мне нужна помощь? – лишенным эмоций голосом нехотя произнесла вышивальщица.

Ее отец, набравшись смелости, наконец-то вошел в избу и, как школьник, схлопотавший двойку, присел на краешек скамьи, робко поглядывая на нас.

– А разве тебе нравится такая жизнь?

– Какая жизнь?

– Без прогулок в лес, без деревенских праздников, без танцев,– терпеливо, как упрямому малышу, перечислила я.

Игла подпрыгнула в руках, уколов палец до крови, но внешне Дания не выдала своего волнения.

– Я была маленькой и глупой, – объяснила она. – А теперь я повзрослела.

Умница, придумала себе разумную причину и сама ей утешается.

– И когда это произошло? – Я постаралась приглушить в голосе иронию.

– Когда я повзрослела? – Казалось, девушку удивил этот вопрос.

Она призадумалась и уверенно ответила:

– После того, как побывала на ярмарке в Брисе в начале весны.

Брис – столица королевства и финальный пункт нашего назначения, где мы должны предстать пред светлые очи королевской четы и отчитаться в проделанной работе.

– И что там произошло?

– Ничего. – Дания пожала плечами, критически оглядела законченный цветок и перекусила нитку. – Просто я вдруг поняла, что вся эта суета мне опостылела, что на свете есть более интересные вещи, чем игры у костра и танцы до упаду.

– Вышивание, например? – хмыкнула я.

– Да, вышивание, – строго ответила она тоном монашки со стажем.

– А в Брисе с тобой не случилось ничего необычного? Может быть, понесла лошадь или ...

– ...не ударялась ли я головой, это вы хотите спросить? Не смущайтесь, этот вопрос я слышала от всех своих подруг, так что меня это уже не обижает. Нет, я не падала и память не теряла, – предупреждая мой следующий вопрос, добавила она.

– Может быть, ты встречала там кого-то необычного? – предприняла я последнюю попытку.

– Да нет. Разве что... феникса. – Глаза Дании зажглись теплотой. – Старый бродяга продавал прекрасного феникса. Его купила Прекрасная Дама. На ее карете был герб с изображением льва.

– А ведьмы или колдуны тебе не встречались?

– Нет, – покачала головой она. – Я из них и не знаю никого. Редко кто к нам из ведунов заезжает. Деревня-то наша в стороне стоит, да и небогаты мы, чтобы волшебников выписывать. Разве кто по доброй воле заедет, как вы.

Ну вряд ли принудительное дежурство можно назвать делом доброй воли, но разочаровывать меланхоличную девицу я не стала.

– Может, тебе чего нужно? – напоследок поинтересовалась я. – Любовное снадобье, эликсир привлекательности, капли от головной боли?

– Спасибо, – отказалась та. – Головой не страдаю, а остальное мне не интересно.

Нет, ну где вы видели пятнадцатилетнюю девицу, которую не интересуют парни и собственная внешность? Определенно, эта Дания тронулась умом.

Когда я вышла во двор, деревню уже медленно окутывали сумерки. Первый день дежурства подходит к концу, а мы так и не сделали ничего полезного (не считать же полезным возвращение домой юной террористки Белоснежки!) или волшебного. Моя авантюрная половинка была крайне разочарована, зато моя разумная – пела и плясала. И было от чего – в кои-то веки выдался спокойный день без намека на упырей, без покушений киллеров и без требований широкомасштабных чудес и демонстрации колдовских навыков.

Ив меланхолично прогуливался по улице, ожидая меня.

– Что-то мы здесь задержались, – заметил он. – Я думал, раньше управимся и еще в замок Красных маков заехать успеем. А теперь придется заночевать здесь.

Возражений с моей стороны не последовало. Ив окликнул сидящую на завалинке бабульку.

Бабулька приходила ко мне за мазью от радикулита и теперь вся светилась от счастья, всем своим видом демонстрируя, что средство действует, и выражая готовность помочь.

– А что, уважаемая, где тут можно отобедать и заночевать? – галантно поинтересовался Ив.

– А вон у Гелианы! – Та указала рукой на аккуратный домик с желтыми стенами. – У нее семья большая, одних девчонок семеро, она всегда впрок готовит, – пояснила ста-рушка. – Да и комнатка свободная всегда найдется. Вдовствует она, уже с весны.

Через пять минут мы уже сидели в чистой горнице, разделенной печью на крохотную кухоньку, где хлопотала хозяйка, и небольшую столовую с длинным столом вдоль стены, за которым мы и расположились.

– Устала? – шепнул Ив. – Ничего, дальше будет проще. В Мухоморах нет своей ведуньи, а в остальных деревнях есть. Кое-где и по две-три. Так что с любовной магией и знахарством там тебя донимать не станут.

– А с чем станут? – с замиранием сердца поинтересовалась я.

– Упыри, оборотни, вурдалаки, – буднично перечислил Ив, – таинственные происшествия, последствия черной магии. То, с чем местные ведуны не в силах справиться.

Класс! А я-то уж было расслабилась.

– Мама, мама! – В комнату влетела девчушка лет пяти с перепачканным ягодами лицом и исчезла за печкой. Следом за ней вошла девочка лет восьми в синем платьице с большой корзиной черники.

– Здрассти, – вежливо поздоровалась она.

– Вернулись, помощницы мои! – раздался из кухни певучий голос Гелианы. – А у нас гости! Беана, принесла ягоду? Давай сюда. Как раз вы вовремя успели, сейчас пирожков с черникой налеплю.

Младшая девочка юркнула за лавку, хрустя очищенной морковкой и с любопытством поглядывая на нас. А ее сестра, уже успевшая переодеться в красное платьишко, поставила на стол перед нами миску с ягодами.

– Спасибо, Беана! – поблагодарила я.

Малявка захихикала.

– Это Инара, она младше Беаны на целую весну! – с важностью пояснила она.

В подтверждение ее слов из кухни вышла девочка в синем платье. Поразительное сходство!

– Они у меня погодки, – пояснила хозяйка, ставя на стол поднос с румяным караваем. – Их даже бабушки путают. Вот отец, тот различал... Умер он по весне.

Глаза Гелианы заволокла печаль, и она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли.

Хлопнула входная дверь, и в горницу вошла запыхавшаяся женщина лет сорока с пышной русой косой, уложенной высокой короной вокруг головы.

– Ну что? – подалась к ней Гелиана.

Та прислонилась к печи спиной и глухо вымолвила: