Адское Воинство - Варгас Фред

В девять вечера он встретился с Ретанкур на террасе маленького ресторанчика на первом этаже ее дома в Сен-Дени. Каждый раз, когда он видел Виолетту после перерыва — даже недолгого, в три дня, как в данном случае, — она казалась ему выше и полнее, чем в его воспоминаниях, и он ощущал сильное волнение. Она сидела на пластиковом стуле, ножки которого слегка разъезжались под ее тяжестью.

— У нас три задачи, — сразу приступила к делу Ретанкур. Она не стала тратить время на расспросы о душевном состоянии коллег, увязших в ордебекской трясине, — чуткость не была ее сильной стороной. — Первая — осмотреть машину. Я выяснила, где Кристиан ее держит. Она стоит в семейном гараже Клермонов, вместе с машинами его жены, Кристофа и жены Кристофа. Чтобы провести в машине осмотр, надо забрать ее из гаража. Но сначала отключить противоугонную сигнализацию и завести мотор, соединив провода. Ноэль смог бы проделать это в одну минуту. Пригонять машину обратно я не буду, это слишком рискованно, пускай сами ее ищут. Это уже не наша проблема.

— Если мы не будем действовать официальным путем, то не сможем использовать пробы, взятые в машине.

— Официального разрешения мы никогда не получим, так что придется обойтись без него. Мы потихоньку соберем улики, подготовим досье, а потом ринемся в атаку.

— Ну, предположим, — сказал Данглар: он редко сомневался в эффективности решительных и прямолинейных методов Ретанкур.

— Вторая задача, — продолжала она, уперев в столешницу толстый указательный палец, — добыть костюм. Тот, который тайно отправили в чистку. Вывести запах бензина, собрать волосы, особенно мельчайшие обрезки, очень трудно. Если нам повезет, мы обнаружим на ткани остатки того и другого. Костюм, естественно, придется выкрасть.

— Да, это будет сложно.

— Не так уж сложно. Я знаю распорядок в доме, знаю, в какое время дня обязанности привратника выполняет мажордом Венсан. Приду с сумкой, скажу ему, что забыла наверху куртку или какую-нибудь другую одежду, и спокойно вынесу костюм.

Внезапность, наглость, злоупотребление доверием — методы, которыми Данглар не пользовался никогда.

— Под каким предлогом вы уволились?

— Сказала, что меня разыскивает ревнивый муж, что он узнал, где я, что теперь моя безопасность под угрозой и я вынуждена скрыться. Венсан мне посочувствовал, хотя его как будто удивило, что я замужем, и особенно, что муж так упорно меня разыскивает. Думаю, Кристиан даже не заметил моего исчезновения. И наконец, третье: сахар. Это выводит нас на горничную Лейлу. Ее обидели, и она охотно даст показания, если вспомнит что-нибудь. Что-нибудь интересное по поводу сахара или остриженных волос. Но как Адамберг угадал, что Кристиан переоделся?

— Не могу вам объяснить, Виолетта. Его логика напоминает разорванную паутину, нити которой тянутся в самых разных направлениях.

— Понимаю, — сказала Ретанкур: она знала, как своеобразно протекает мыслительный процесс у комиссара, и часто восставала против этого.

— За арест братьев Клермон, — сказал Данглар, наполняя бокал Виолетты, чтобы иметь возможность налить себе еще один. — Это будет отрадное событие с точки зрения моральной гигиены, но, к сожалению, торжество добра продлится недолго. Богатство и власть перейдут к племянникам, и все начнется сначала. Вам не надо связываться со мной по моему мобильнику. Звоните сегодня вечером Адамбергу в «Бегущий кабан». Это ресторан в Ордебеке. И не волнуйтесь, если он вам скажет, что находится в «Синем кабане»: вы ничего не перепутали, просто он не в состоянии запомнить название ресторана. Не знаю, почему ему так хочется, чтобы кабан был синий. Сейчас я запишу вам номер.

— Вы уезжаете, майор?

— Да, сегодня вечером.

— И с вами нельзя будет связаться? В смысле, связаться так, чтобы после этого не определили, где вы находитесь?

— Нельзя.

Ретанкур покачала головой, но не выказала ни малейшего удивления, и это навело Данглара на мысль, что она догадалась, как на самом деле сбежал Мо.

— Значит, вы хотите незаметно исчезнуть?

— Да.

— А как вы собираетесь это сделать?

— Как получится. Пешком, на такси, сам пока не знаю.

— Это никуда не годится, — сказала Ретанкур, неодобрительно покачав головой.

— Другого варианта у меня нет.

— А у меня есть. Давайте поднимемся ко мне выпить еще по бокальчику, это будет выглядеть естественно. И прямо оттуда вы отправитесь в путь, мой брат повезет вас на машине. Вы знаете, что Брюно — шалопай? Что его знают в лицо все полицейские нашего района?

— Да.

— Но он такой безобидный и неловкий, что когда они останавливают его машину и видят его за рулем, то машут ему рукой, чтобы проезжал. У него нет никаких особых талантов, но водить машину он умеет. Сегодня ночью он может отвезти вас в Страсбург, Лилль, Тулузу, Лион — в общем, куда угодно. Какое направление вам подойдет?

— Ну, скажем, Тулуза.

— Вот и отлично. В Тулузе вы сядете на поезд и поедете, куда захотите.

— Все замечательно, Виолетта.

— Все, кроме вашей одежды. Куда бы вы ни направлялись, вы не должны выглядеть как парижанин, иначе на вас сразу обратят внимание. Возьмете два костюма Брюно, брюки будут вам длинноваты и тесны в талии, но все же налезут. Правда, они довольно-таки заметные. Вам не понравится. Все будут думать, что вы — самоуверенный пижонистый тип.

— Вульгарный?

— В общем, да.

— Сойдет.

— И еще одно. Как только приедете в Тулузу, отпустите Брюно. Не втягивайте его в ваши неприятности, ему хватает своих.

— Это не в моих правилах, — ответил Данглар и тут же вспомнил, что чуть не погубил Вейренка.

— А как поживает голубь? — как ни в чем не бывало спросила Виолетта, вставая из-за стола.

Через тридцать пять минут Данглар выезжал из Парижа, развалившись на заднем сиденье машины Брюно, в костюме из дешевой ткани, который жал ему в проймах, и с новым мобильником в кармане. Можете спать, сказал ему Брюно. И Данглар закрыл глаза, чувствуя себя, по крайней мере до Тулузы, под защитой могучей и властной Виолетты Ретанкур.

XLIII

— Величиной с мокрицу? — повторил Адамберг.

Он был в жандармерии, потом заехал в больницу и вернулся в дом Лео только к семи вечера. Вейренк ждал его у подъездной дороги. Адамберг коротко рассказал лейтенанту об итогах дня. Эксперты из Лизьё только зря потратили время: табурет, на котором сидел убийца, был самого распространенного типа, такой используют все рыбаки, арбалет действительно принадлежал Эрбье, и на нем остались только отпечатки хозяина. Эсталер и Жюстен вернулись в Контору, Лео физически немного окрепла, но по-прежнему хранила молчание.

— Мокрица в два сантиметра длиной. На левой лопатке Вальрэ и на левой лопатке Лины.

— В общем, вид такой, словно это крупное насекомое, нарисованное на спине?

— Не хочу подавлять тебя эрудицией, как Данглар, но мокрица не насекомое. Это ракообразное.

— Ракообразное? Ты хочешь сказать, это что-то вроде креветки? Которая живет не в воде, а на суше?

— Да, маленькая земляная креветка. У нее только четыре ножки, а не шесть, как у насекомых. По этому же признаку можно определить, что пауки не относятся к насекомым, ведь у них восемь ног.

— Ты что, издеваешься надо мной? Хочешь меня убедить, что пауки — это земляные креветки?

Распахивая перед Адамбергом сокровищницу знаний, Вейренк в то же время пытался понять, почему комиссар не отреагировал на сообщение, что Ипполит и Лина — внебрачные дети Вальрэ.

— Нет, они паукообразные.

— Это что-то меняет, — сказал Адамберг и не спеша зашагал к дому. — Но что именно?

— Это лишь в очень небольшой степени меняет наше представление о мокрице. Несъедобное ракообразное, вот что она такое. Хотя, возможно, Мартен бы со мной не согласился.

— Я говорю о Вальрэ. Если у человека на спине такая отметина и она есть еще у двоих, это обязательно значит, что они родственники?