Митридат - Виктор Поротников

– Ты не понимаешь главного,- волнуясь, возмущался Митридат. – Царь Александр стремился к завоеваниям не ради славы, но имея целью создание на всей земле единого государства, подчиненного ему одному. Завоевав все страны и царства, Александр тем самым утвердил бы мир во всей Ойкумене. С кем воевать, если вся Ойкумена – одно царство? Вот в чем величие Александра!

– Любой здравомыслящий человек скажет, что подобный замысел – бессмыслица!- упрямо произнесла Роксана.- Твой обожаемый Александр был попросту глупцом!

После таких откровенных бесед отношения супругов снова разладились.

Роксана не видела в возвращении Нисы домой никакого оскорбления Митридату и старалась уверить в том же брата. Более того, ей почему-то казалось, что война с Каппадокией может обернуться для Митридата тяжелыми последствиями. Роксана не могла объяснить, какими именно, и придумывала всевозможные отговорки, лишь бы удержать Митридата от этой войны.

Митридат злился на Роксану, полагая, что ею движет самая обыкновенная похоть. Войдя во вкус ночных утех, она не желает отпускать его от себя.

– По-твоему, царствовать на ложе достойнее, чем царствовать на коне,- язвительно упрекал сестру Митридат.- Думаешь, вид твоих раздвинутых ног заслонит от меня все остальное! Даже богиня любви не удержит меня подле себя надолго, тем более смертная женщина! Роксана еле сдерживала слезы после таких упреков.

Лето подходило к концу, а война в Армянских горах не прекращалась. Никомед, разбив войско каппадокийцев, дошел до Мазаки, но взять город не смог. Вифиняне держали Мазану в осаде, предпринимая время от времени безуспешные штурмы. Никомед слал к Митридату гонцов, требуя помощи.

Митридат в свою очередь засыпал гневными приказами Тирибаза и Диофанта, тоже застрявших под одной из армянских крепостей. В самом начале осени до Митридата дошло печальное известие: каппадокийцы во время вылазок нанесли большой урон войску Никомеда. Спасаясь от разгрома, вифинский царь ушел за реку Галис и скорыми переходами устремился в свои пределы. По пути вифиняне бросили свой обоз и всю захваченную добычу, что задержало преследовавших Никомеда каппадокийцев.

Терпение Митридата лопнуло. Во главе небольшого отряда всадников он поскакал к своему войску.

Тирибаз и Диофант удивились, когда увидели в своем стане Митридата, похудевшего, с красными от недосыпания глазами и недельной щетиной на щеках.

– Никомед разбит в Каппадокии, не дождавшись от меня помощи, и это по вашей вине, клянусь богами!- набросился на полководцев Митридат.- Диофант, может ты, как Агамемнон, будешь десять лет осаждать эту крепость? А ты, Тирибаз, всегда учивший меня действовать быстро, видимо, нынче позабыл про свои наставления!

– Крепость неприступна со всех сторон,- хмуро промолвил Тирибаз,- в нее можно взлететь только на крыльях.

– Мы решили взять крепость измором,- сказал Диофант.

– Неправильно решили!- негодовал Митридат. – К Каппадокии уже протягивают руки римляне и парфяне, а вы тут возитесь с какой-то жалкой крепостью!

– Жалкой?- хмыкнул Тирибаз.- Да в ней десять тысяч войска!

– А у вас сорок тысяч!- воскликнул Митридат.

– Да, но мы-то в долине, а воины Тиграна на скале,- вступил в разговор Сузамитра.- Спускаться вниз они не собираются, так как прекрасно знают, что крепость запирает единственную в этих горах дорогу к столице Тиграна. Несмотря на вечерний час, Митридат отправился под стены крепости, желая сам удостовериться в ее неприступности.

Он вернулся в стан уже затемно и, не сказав никому ни слова, лег спать в шатре Тирибаза. Утром Митридат объявил, что половину войска он уводит с собой, другая половина останется в долине и продолжит осаду крепости.

– Здесь останется Диофант,- сказал Митридат.- Тирибаз, Фрада и Сузамитра отправятся со мной. Я поведу войско в Каппадокию. Сузамитра и Фрада не скрывали радости при этом известии: их конница и колесницы застоялись за время долгой осады.

Тирибаз пошевелил нахмуренными бровями, но ничего не сказал. Перевалив через северный Армянский Тавр, войско Митридата вышло на равнины Великой Каппадокии.

Впереди двигалась конница Сузамитры, за ней двигались боевые колесницы. Затем шла пехота и обоз, Митридат и Тирибаз находились с пехотой.

Страна казалась пустынной. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались безводные степи, покрытые чахлой травой. Тут и там можно было видеть норы сусликов и самих зверьков, стоящих столбиками в отдалении. При малейшей опасности суслики издавали короткие посвистывания и стремглав разбегались по норам. В необъятной небесной синеве парили орлы.

Ночью в стане Митридата не разводили костров, поскольку в округе не было ни деревца, ни кустика.

Сузамитра сообщил, что дальше начинается какая-то возвышенность, на которой повсюду торчат голые каменистые утесы. При этом он посетовал, что не нашел воду, а лошадей нужно поить.

– Людей тоже,- проворчал Тирибаз.- Похоже, в этой стране обитают лишь суслики и орлы.

Весь следующий день войско двигалось по песчаной равнине, где ветер нес в глаза тучи мельчайшего песка, срывая его с вершин иснысоких барханов. За первой возвышенностью появилась другая с такими же выветренными известняковыми утесами, издали напоминавшими стоящих на страже великанов.

– А здесь живут не только суслики,- заметил Тирибаз, указав на цепочку волчьих следов.

Вершины Армянского Тавра постепенно терялись вдали за спиной идущего войска, а впереди, вырастая на глазах, возносился пик огромной горы с белой вершиной.

– Это гора Аргей,- сказал Митридат,- значит, Мазака уже близко. Когда стемнело, войско расположилось на ночлег возле наполовину пересохшего озера. Земля вокруг была истоптана стадами коров. Отпечатки коровьих копыт пестрели и на голой равнине, уходя за холмы в сторону исполинской горы.

Мазака открылась взору на третий день.

Город лежал в долине у подошвы горы Аргей, рядом протекала довольно широкая река с извилистыми топкими берегами. Стены Мазаки были сложены из сырцового кирпича и выглядели довольно ветхими. С двух сторон к ним подступали болота, поросшие камышом.

Склоны горы Аргей были покрыты густым лесом, как и равнина вокруг Мазаки. В низине росли клен и липа, густой орешник и дикая груша. Выше по склонам горы расстилались вечнозеленым ковром кедровник и сосновые боры. Воздух был напитан густым ароматом хвои.

В Мазаке не ожидали вторжения понтийского войска.

В городе царило смятение. Жители разбегались кто куда, бросая жилища и скарб.

Митридат вступил во дворец каппадокийских царей, также носивший следы поспешного бегства.

Телохранители приволокли к нему какого-то вельможу с дряблым испуганным лицом.

– Где царь Ариарат? Где Гордий? Где каппадокийское войско?- засыпал его вопросами Митридат.

– Наше войско стоит в Мелитене, там находятся зимние квартиры,- лепетал вельможа, беспрестанно кланяясь Митридату.- Ариарат и Гордий поскакали туда.

– Когда они ускакали? Вчера? Сегодня?

– Сегодня на рассвете, о повелитель.

– Чего они испугались?- усмехнулся Митридат.

– Пастухи сообщили вчера вечером, что царь Митридат стоит станом в одном переходе от Мазаки,- молвил вельможа, не смея поднять глаза на Митридата.

– Велико ли войско у Ариарата?

– О нет, повелитель, невелико,- ответил вельможа,- тысяч тридцать.

Слышавшие это Фрада и Сузамитра переглянулись.

– Действительно, невелико,- улыбнулся Митридат.

– Римские ростовщики тоже бежали в Мелитену?- вновь спросил он.

– Нет, они бежали в Катаонию, соседнюю с Мелитеной провинцию,- говорил вельможа.- В тамошних горах есть сильная крепость Дастарк. Римляне купили ее у царя Ариарата. Там они хранят свои сокровища, там же находятся верные им наемники.

– Слышал, Тирибаз?- обернулся к военачальнику Митридат.- Возьмешь Изабата и его «бессмертных» и разоришь крепость Дастарк. Римлян и их сокровища доставишь в Мазаку, всех прочих можешь перебить. Я останусь в Мазаке и дождусь прихода каппадокийского войска.

В тот же день «бессмертные» во главе с Изабатом и Тирибазом ушли в Катаонию. Местные проводники показывали им дорогу к крепости Дастарк. Митридат повелел сгонять жителей Мазаки, тех, кто не успел разбежаться, чтобы они под присмотром его воинов разбирали городские стены.

– Если войско Ариарата окажется сильнее, то стены Мазаки нам бы пригодились,- сказал Фрада.

Но Митридат был непреклонен.

– Я пришел сюда не за поражениями,- заявил он. Каппадокийское войско подошло к Мазаке спустя несколько дней.

Митридат, извещенный об его приближении лазутчиками, заранее выстроил свои отряды для битвы. Каппадокийцы выстроились густыми рядами в полете стрелы от понтийцев.

Ровная степь благоприятствовала для действий конницы Митридата, которой у него было больше. Сражение началось с атаки понтийских боевых колесниц на левый фланг каппадокийцев. Затем, непрерывно стреляя из луков, ринулась вперед легкая пехота понтийцев. Устремилась на врага конница Сузамитры…