Леди-Дракон. Факультет оборотничества - Ольга Пашнина

— Мам, — Клэй даже улыбнулся, — иди домой, мы в порядке. Отлежимся, зелье допьем, лекаря вызовем, в академию выпишемся. Незачем тут сидеть.

— Размечтался! — отрезала Сероглазая. — Знаю я, как вы будете лечиться. Нет уж, поживу у вас, раскладушку мне уже обещали принести к ночи. Я тебя уверяю, Клэй, под моим руководством вылечишься быстрее, и Вил не заболеет.

Когда дверь за женщиной закрылась, я повернулась к Клэю и проорала ему прямо в ухо:

— Бу-га-га!

Он презрительно фыркнул и отвернулся. Да, не ожидал Сероглазый такой подставы. Лекарке он, может, и заплатил за этот псевдокарантин, но мать в дело вмешалась совершенно некстати. И жить теперь три дня под ее присмотром, и даже меня достать не удастся.

Мстительно хихикая, я тоже решила поспать. Что еще оставалось делать, свет-то Клэй погасил.

Радость длилась недолго. Клэя знобило — повышалась температура. Кашлял он все равно страшно. Мой вздох в комнате прозвучал слишком громко. Ладно, признаем, я виновата. Несмотря на то что он подставил меня с этим карантином, я виновата в том, что он заболел.

От полноты чувств я даже повернулась к парню лицом, но тот уже, мне показалось, спал. Я не удержалась и быстро коснулась губами горячей кожи между лопаток Бедный, устал. Права Элис, мы постоянно друг друга калечим. Теперь вот оба расхлебываем последствия собственной неадекватности. И почему мы не можем, как все люди, ссориться и мириться без членовредительства.

Размышляя над загадкой наших отношений, я не заметила, как обняла Клэя и начала засыпать. А когда заметила, решила оставить все как есть. Да, по-прежнему страшно, что слабость к Сероглазому ничего хорошего не принесет, но…

Я уже упоминала, что драконы если и влюбляются, то серьезно?

Не знаю, как и когда Клэй умудрился заплатить лекарке за этот карантин, но явно прогадал. Его мать крутилась вокруг нас круглые сутки, обеспечивая комфорт, лечение и… целомудрие. Клэй явно злился, причем неизвестно на кого: на себя за оплошность, на мать за навязчивость или на меня за шуточки и довольное выражение лица.

А что я? Мы с госпожой Сероглазой вполне поладили. Она была умной женщиной, знала массу интересного, с ней было здорово болтать. Я-то не болела. Пока Клэй отсыпался, мы провели много часов за чаем или с моими заданиями. Пожалуй, впервые за последние годы я чувствовала такую заботу.

Температура у Клэя начала спадать только на третье утро, и одновременно с этим проснулись вполне мужские инстинкты. Как же, я рядом лежу! Или сижу. Или хожу.

Хотя сколько бы я ни издевалась над Клэем и ни болтала с его матерью, ее присутствие и впрямь немного напрягало, потому что Клэй чувствовал, что я готова сдаться, и шел в атаку особенно рьяно. Причем чем легче ему становилось, тем больше он хулиганил.

На третий день, когда госпожа Сероглазая пошла обедать, он направился в душ.

— Куда?! Клэй, нельзя, ты еще кашляешь!

— Не кашляю, — отмахнулся он и захлопнул перед моим носом дверь. — Не будь занудой, Инеевая. Вот станешь моей женой — будешь пилить.

— Размечтался! — фыркнула я.

Сама-то приняла душ, как проснулась. Болеть я и не думала, и завтра утром меня выпустят на свободу. Счастье-то какое!

Конечно, Клэю за душ влетело, за чем я с удовольствием понаблюдала. Но после обеда ему и вовсе полегчало. Зелье, что давала мать Клэя, справлялось с болезнью очень эффективно. Так что Клэй уже читал, а я писала эссе для Медного вплоть до того времени, когда стемнело.

И где-то спустя час, когда я почти заснула, почувствовала, как кто-то (совсем даже не нахальный и наглый) осторожно поглаживает мое бедро. В темноте не было видно, как я чуть-чуть покраснела. Но, что странно, даже сопротивляться совсем не хотелось. Я сама подалась навстречу, прижалась спиной к широкой теплой груди и принялась спать дальше.

Но куда там!

Меня обняли, и стало так удобно, что не захотелось ничего делать. А Клэй меж тем тихо говорил мне в ухо:

— Я тебя хочу.

— Понимаю, — хмыкнула я. — Но ничем помочь не могу, в паре метров спит твоя мама.

— То есть, — горячие губы коснулись очень чувствительной кожи за ухом, — в принципе, ты готова?

Ну-у-у… как готова. Готова не готова, но хочу. И не могу больше отбиваться, будь что будет.

— Клэй, если она проснется, она даст нам в лоб! Или еще что похуже.

— Тихо, я все придумал. Идем.

Он неслышно и легко поднялся, протянул мне руку и пошел в двери. Я, следуя за ним, размышляла совсем не о том, что собираюсь делать, а о том, что будет, если его мать вдруг проснется. Что она обо мне подумает? О том, что мы уже третий день спим рядом, я как-то не вспомнила.

Но Клэй, похоже, был в этом деле профессионалом, потому что он легко справился с побегом, прикрыл дверь и потащил меня уже к моей двери.

— Там кот спит. — Я так и не придумала ему имя.

— Разбудим, — расплылся в улыбке Клэй. — Давай ключи.

— Мм-м…

Ключи я, естественно, забыла в его комнате. Вернуться — спалиться. Сероглазый закатил глаза и сел возле замка. А через мгновение дверь щелкнула и впустила нас в темную и прохладную комнату.

Глаза еще не успели привыкнуть к смене освещения, а меня уже заключили в объятия и начали целовать. Осторожно так, почти нежно и жутко приятно.

— Не боишься? — фыркнула я, когда Клэй ненавязчиво подтолкнул меня к кровати. — Что я тебя опять привяжу?

— Я маме пожалуюсь! — смешно скривился Сероглазый.

— Я тоже! Ты меня потащил посреди ночи непонятно куда…

— Ну почему же непонятно? Очень даже понятно.

За всю жизнь это были первые часы, в которые я полностью расслабилась. В руках Клэя я таяла, отдыхала и наслаждалась шквалом эмоций. Не обошлось и без страха, но сложно бояться, когда рядом с тобой кто-то бесконечно родной и готовый брать всю ответственность на себя. Сложно вообще о чем-то думать, когда тебя так целуют.

Энергия требовала выхода и… выход она получила. Сложно оказалось быть с Клэем тихо. Но бесконечно легко находиться просто рядом, обнимать и чувствовать его дыхание.

В этот момент я решила: пусть все это останется эпизодом из моей жизни, пусть Клэй увлечется еще какой-нибудь девушкой, пусть хоть апокалипсис грянет, но эту ночь я в памяти сохраню.

К утру мы уже спокойно спали в его комнате. И, надеюсь, госпожа Сероглазая ничего не заподозрила. А то, что меня в процессе этого сна вполне крепко обнимали… да половина Лесного делала на нас ставки, что ж теперь?

Глава восемнадцатая

ЧЕРНЫЙ ДРАКОН

Как и всегда, перед серьезным разговором я нервничала. Нервничала так сильно, что меня бесило буквально все: утренняя темнота за окном, зимний холод в библиотеке и говорливая компания за соседним столом. Последнее бесило так сильно, что я заплатила и заняла одну из индивидуальных кабинок, в которой, конечно, было тихо и спокойно.