Полет шершня - Кен Фоллетт

– Хорошая машина! – воскликнул он. – Твоя?

– К сожалению, нет. Мой – вон, мотоцикл. – И показал распорку, которую еще держал в руке. – Эта штука для коляски. Пытаюсь ее исправить.

– А! Рад бы тебе помочь, – доверчиво сказал Лео, – но я в машинах, знаешь ли, совсем ничего не понимаю. Я больше по лошадям.

– Понятное дело, – отозвался Харальд.

Они были примерно одного возраста, и Харальд почувствовал симпатию к одинокому парню, оказавшемуся далеко от дома. Тем не менее он от души желал, чтобы Лео убрался до того, как углядит лишнее.

Раздался резкий свисток.

– На ужин зовут, – вздохнул Лео.

«Слава Богу», – подумал Харальд.

– Рад был потолковать с тобой, Харальд. Еще увидимся?

– Конечно!

Лео, встав на ящик, выбрался из окна.

– О Господи! – выдохнул Харальд.

Из-за хвоста появилась Карен, бледная и взволнованная.

– Да, вот это попали…

– Он ничего не заподозрил, просто хотел поболтать.

– Избави нас Бог от дружелюбных германцев, – улыбнулась Карен.

– Аминь!

Харальду очень нравилось, когда она улыбается. Словно солнышко вышло. Но – к делу. С трудом оторвав от нее взгляд, он пошел посмотреть, чем Карен там занималась. Оказалось, заделывала прорехи. Карен была в старых брюках, пригодных, по виду, для работы в саду, и мужской рубашке с закатанными рукавами.

– Наклеиваю заплатки, – объяснила она. – Когда клей высохнет, прокрашу поверху, чтобы воздух не проходил.

– Да где ж ты достала ткань, клей, краску?

– В театре. Пришлось пококетничать с декоратором.

– Молодчина! – Наверняка ей пара пустяков заставить мужчин делать все, что она ни попросит. Декоратору повезло! – А чем ты вообще весь день занимаешься в театре?

– Готовлю главную партию в «Шопениане».

– И что, будешь выступать?

– Нет. Там еще два состава, и чтобы выступить, надо, чтобы обе балерины заболели.

– Жаль. Мне хочется на тебя посмотреть.

– Если произойдет невозможное, добуду тебе билетик. – Она повернулась к крылу. – Надо удостовериться, что там нет внутренних повреждений.

– То есть осмотреть деревянные перекладины под обшивкой?

– Ну да.

– Что ж, теперь, когда у нас есть все, чтобы заделать прорехи, думаю, можно сделать разрез и просто заглянуть внутрь.

– Давай… – с сомнением пробормотала она.

Вряд ли обычный нож возьмет прокрашенную ткань, но на полке с инструментами нашелся острый резак.

– Где будем резать?

– У стоек.

Он с силой вжал конец резака в ткань. Первая прорезь сделана, дальше пошло легко. Образовался Г-образный надрез, и Харальд откинул лоскут ткани, открыв довольно просторное отверстие.

Подсвечивая себе фонариком, Карен наклонилась, пытаясь изнутри увидеть крыло. Потом просунула в дыру руку, схватилась за что-то, с рвением потрясла.

– Кажется, нам везет. Вроде все крепко.

Она отошла, Харальд занял ее место. Залез рукой внутрь, схватился за перекладину, подергал туда-сюда. Все крыло пошло ходуном, но по ощущению конструкция была прочная.

Карен довольно улыбнулась и кивнула:

– Дело пошло. Если завтра закончу с крылом, а ты привинтишь распорку, корпус за исключением проводов будет готов… И у нас еще целых восемь дней.

– Не вполне. Думаю, чтобы нашу информацию могли как-то использовать, до Англии надо добраться хотя бы за сутки до рейда. Таким образом, уже семь. И чтобы добраться туда на седьмой день, надо вылететь в предыдущий вечер и лететь всю ночь. Так что у нас шесть дней в лучшем случае.

– Тогда закончу с тканью сегодня. – Карен посмотрела на часы. – Сбегаю, покажусь за ужином и вернусь как только смогу.

Закрыв крышкой баночку с клеем, она под краном вымыла руки, намылив их мылом, которое принесла из дому. Он смотрел, как она это делает. Когда Карен уходила, накатывала грусть. Хотелось быть рядом с ней весь день, каждый день. Видимо, именно эта мысль заставляет людей жениться и выходить замуж.

«Хотел бы я жениться на Карен? Глупый вопрос. Конечно, хотел бы. Никаких сомнений».

Он попытался представить, какими они будут через десять лет, пресыщенные, уставшие друг от друга, но не смог. Это невероятно. С Карен никогда не соскучишься.

– О чем задумался? – Она вытерла руки полотенцем.

У Харальда вспыхнули щеки.

– О будущем. Что оно нам сулит.

Карен ответила на удивление прямым взглядом, и Харальду показалась, что она прочла его мысли.

– Долгий перелет через Северное море, – сказала она, отведя взгляд. – Почти тысяча километров без приземления. Так что стоит получше позаботиться о том, чтобы наш старый «воздушный змей» выдержал эту передрягу. – Она подошла к окну, вскочила на ящик. – Не смотри! Такие прыжки благовоспитанным девицам не подобают.

– Клянусь, не буду! – рассмеялся Харальд, но бессовестно нарушил клятву.

Затем он обратил все свое внимание на аэроплан. Присоединить распорку к шасси много времени не потребовало. Винты и болты лежали там, где он их оставил, на верстаке. Едва он закончил, вернулась Карен – гораздо быстрей, чем ожидалось.

Харальд встретил ее обрадованной улыбкой, но заметил, что девушка чем-то расстроена.

– Что-то случилось?

– Звонила твоя мама.

– Черт! – разозлился Харальд. – Надо было мне проболтаться, куда я еду! С кем она говорила?

– С моим отцом. Но он твердо сказал, что тебя здесь нет, и, похоже, она поверила.

– Слава Богу. – Хорошо, сообразил не говорить матери, что его пристанищем станет заброшенная церковь! – А зачем она вообще звонила?

– Плохие новости.

– Что такое?

– Насчет Арне.

Харальд вдруг понял, с нахлынувшим чувством вины, что последние дни думать забыл о брате, а ведь тот в тюрьме!

– Что случилось?

– Арне… Арне умер.

Харальда как по голове ударили.

– Умер? – переспросил он, будто не понимал значения этого слова. – Как это может быть?

– В полиции сказали, покончил с собой.

– Покончил с собой?..

Мир вокруг рушился, церковные стены рассыпались, деревья в парке, вырванные с корнем, валились, замок Кирстенслот уносило прочь ураганным ветром.

– Зачем?! – прохрипел Харальд.

– Чтобы избежать допроса в гестапо. Так сказал командир Арне.

– Избежать… – Харальд тут же понял, что это значит. – Он боялся, что не выдержит пыток.

– Смысл был такой, – кивнула Карен.

– Если б заговорил, он бы меня выдал.

Карен промолчала, не соглашаясь и не возражая.

– Он покончил с собой, чтобы защитить меня. – Харальду вдруг захотелось, чтобы Карен подтвердила такое толкование. Он взял ее за плечи и закричал: – Это так, правда? Иначе не может быть! Он сделал это для меня! Да скажи же что-нибудь, ради Бога!

– Я думаю, ты прав, – прошептала Карен.

Мгновенно гнев Харальда стих, обратившись горем, и горе нахлынуло волной, обессилило. Из глаз хлынули слезы, он затрясся в рыданиях.

– О Господи, – с трудом выговорил он и закрыл мокрое лицо руками. – О Господи, что же это…

Карен обняла его, нежно уткнула его голову себе в плечо. Плечо промокло, слезы текли ей за шиворот. Она гладила Харальда по затылку, целовала мокрые щеки.

– Бедный мой братик, – бормотал Харальд. – Бедный Арне…

– Мне так жаль, – вторила ему Карен. – Милый, милый Харальд, мне так жаль…

Глава 23

Просторный внутренний двор полицейского управления в тот день был залит солнцем. Окружала его аркада из сдвоенных колонн, расставленных в строгом порядке. На взгляд Петера Флемминга, идея архитектора заключалась в том, что порядок и регулярность позволяют свету истины освещать человеческое несовершенство. Он часто думал о том, прав ли в своей догадке, или архитектор просто решил, что неплохо бы соорудить круглый внутренний двор.

Они с Тильде Йесперсен стояли в галерее, опершись на колонны, и курили. Тильде была в блузке без рукавов, на гладких предплечьях виднелись тонкие светлые волоски.

– Гестапо закончило с Йенсом Токсвигом, – сообщил он.

– И что же?

– Ничего. – Петер раздраженно передернул плечами, словно желая стряхнуть с себя усталость и отчаяние. – Конечно, он рассказал все, что знал. Что состоял в «Ночном дозоре», что передавал информацию Поулю Кирке, что согласился принять у себя Арне Олафсена, когда тот пустился в бега. Кроме того, сказал, что группа организована невестой Арне, которая работает в британской разведке.

– Интересно, но никуда не ведет.

– Именно. К несчастью для нас, Йенс не знает, кто проник на военную базу на Санде, и понятия не имеет про пленку, которую проявлял младший брат Арне, Харальд.

Тильде глубоко затянулась и выпустила дым из ноздрей.