Второстепенный (СИ) - Потапов Андрей

Ступив на борт гниющей шхуны с поэтическим названием “Экспроприация”, наша троица не особо удивилась угрюмым кадаврам, одетым в нелепые кардиганы и шляпы с полями на пол-лица. Единственное, что заприметил Серетун, – две пары старческих рук.

“Воскресили с нарушением технологии”, – подумал волшебник.

Пираты молча показали две каюты, которые предстояло разделить на троих. Пока привередливый чародей пошел их осматривать, Натахтал шепотом обратился к красавице:

– Пусть заселится в ту, которая вызовет у него меньше отвращения, а мы с тобой займем другую.

– Нет уж, – процедила Астролябия. – Пойдешь к Серетуну, а я посплю одна.

– Почему? – с обидой в голосе спросил воитель.

– Он же поймет, что между нами что-то было, – нервно ответила девушка.

– Как будто он уже не начал догадываться, – с улыбкой произнес Натахтал.

– Все равно, это как-то неправильно. А как же свадьба и все такое? Да и нельзя тебе так ко мне привязываться, учитывая финал истории.

– Наоборот – еще как нужно. Серетун сказал, что я должен в тебя влюбиться, а потом отдать Альтизару взамен на Артефакт. Без привязанности это не сработает.

Шмяк! Воитель получил смачную оплеуху. Астролябия покраснела, но, как ни в чем не бывало, пошла к волшебнику.

– Ну как, выбрал каюту? – спросила красавица.

– Я остаюсь здесь, – гордо заявил Серетун. – Ваша дверь напротив.

– Нет уж, Натахтал спит с тобой, – мрачно сказала Астролябия.

– А вот и неправда, – довольно протянул волшебник. – Натахтал спит с тобой.

Красавица хотела сказать что-то еще, но вместо этого совсем раскраснелась и пошла в каюту. Все-таки, придется разделить ее с очаровательным недотепой, который даже обижать толком не умеет, потому что он ведь не специально глупости морозит. Пусть уже скорее перестанет торчать снаружи и придет сюда.

Тем временем, “Экспроприация” отчалила и, огибая второй виток петли Бесконечной, направилась в сторону океана.

Оставшийся в коридоре воитель не знал, куда ему идти. И зачем только он сказал эту глупость, что кому-то отдаст Астролябию. Понятно же, что ни в какой переход между мирами она не шагнет: красавицу сразу испепелит. А Натахтал просто окажется в реальном мире, и у него будет шанс вернуться. До сих пор не было еще ни одного случая, чтобы люди попадали сюда повторно, только повстанца это не смущало. Если захотеть, возможно все.

Неутомимый боец вышел на палубу, чтобы остыть и полюбоваться звездами. Небо смотрелось гораздо красивее, чем на родине. Светила располагались так плотно, что из них не выходило составить созвездия. Единственное, что помогало средневековым навигаторам, – вращающиеся спирали ближайших галактик на расстоянии не дальше, чем Солнце от Земли. Астрономы поговаривали, что есть угроза катастрофы: такие массивные построения неминуемо притянутся друг к другу и тотчас же взорвутся, уничтожая все живое на многие миллионы верст вокруг. Но жители свято верили, что этого не произойдет, потому что мир эскапистов работает совсем иначе. Коллективное воображение не может быть настоящей угрозой для своих создателей.

Погрузившись в мысли, воитель простоял до самого рассвета. Постоянные битвы сделали его выносливым, поэтому боец не чувствовал усталости к моменту, когда над гладью воды взошло солнце. Натахтал облокотился на фальшборт массивными руками, не отрывая взгляда от светила. Хаотично думая обо всем сразу, воитель не заметил, как один из пиратов принял такую же позу рядом. Шум забортной воды заглушил шаги кадавра. Магически движимая шхуна продолжала идти к открытому океану, пока второй флибустьер нес вахту за штурвалом с другой стороны надстройки.

– Тоскуешь? – внезапно спросил пират.

– Ох, – воскликнул боец. – Вы меня напугали.

– Я всего лишь оживленный бандит, – произнес нарочито скрипучим голосом кадавр. – Давай лучше на “ты”.

– Хорошо, – Натахтал громко сглотнул психосоматический комок в горле.

– Тоскуешь, говорю? – еще раз спросил флибустьер.

– Даже не знаю, как это состояние называется, – честно ответил воитель. – Такое чувство, что я ничего в этой жизни не добился.

– А должен был?

– Конечно, – сказал Натахтал. – У меня есть целая армия. Я сражаюсь со Злободуном, коварнейшим из всех властителей. Даже девушка появилась, вроде бы. Но ни в одном из начинаний я не успешен до конца. Меня будто тормозит что-то, не давая раскрыться до конца. То я выхожу из игры в разгар битвы, то обижаю возлюбленную неосторожной фразой. Надо мной все время смеются, и меня это подавляет.

– Неприятно, когда над тобой издеваются, правда? – лукаво спросил пират. – Сначала хочется стать невидимкой, а потом приходит желание мстить.

– Похоже, тебе это знакомо, – воитель посмотрел на флибустьера, но лицо его было скрыто. Наверное, чтобы не шокировать пассажиров. Тот кадавр на станции, похоже, совсем обезумел, раз без стеснения демонстрирует свое наполовину разложившееся лицо.

– Еще как знакомо, Сеня – в голосе пирата прорезался холодок.

– Откуда ты знаешь мое имя? – опешил Натахтал.

– Помнишь Сашу и Пашу? В детстве ты часто издевался над ними, когда гулял во дворе.

– Помню, – в ужасе ответил воитель. – Но как ты… Откуда?

– Рад знакомству, я Саша, – пират стянул шляпу, и боец узнал Дрободана.

[1] Джим, ручное управление – прим. авт.

[2] Двести семьдесят один! – прим. авт.

[3] Проходим через курс 270! – прим. авт.

[4] Хорошо, держи на курсе – прим. авт.

Глава 50

Бразилия. Страна бесконечных пальм и карнавалов. Голубая мечта товарища Бендера, бредившего пейзажами Рио-де-Жанейро. Обитель темпераментных, но ленивых латиносов, которые не в состоянии работать, как надо.

– Жень, там очередную сломанную рефку погрузили, – осторожно сказал я ассистенту.

– Как же они задолбали, – жестко произнес парень и вышел наружу разбираться.

Рефрижераторные контейнеры – это головная боль экипажа. Представьте себе холодильник фирмы “Днепр”, который постоянно ломается. То фреон вытекает, то не морозит, или вообще перегорает. А теперь умножьте в десять раз. Так выглядит одна рефка, способная вызвать у множества людей приступы ненависти. Нам грузили полторы тысячи таких красавиц, еще и в томной Бразилии, где исполнение рутинных обязанностей приравнивалось к подвигу.

Чего стоит проверить контейнер перед погрузкой, всего-навсего подключив его в розетку? Горячим латиносам было не до того, они же горячие и латиносы. Как можно подменять огонь в сердце никчемным рационализмом? Поэтому к нам на борт попадали неработающие рефки, от которых у Жени вот-вот случится приступ.

С тех пор, как дядя Коля покинул борт, у парня изрядно прибавилось работы. Мало того, что ему нужно было чинить большие холодильники, так еще и все электрическое оборудование стало его вотчиной, пока неспешная контора подыскивала замену травмированному сотруднику.

– Дима, Дима, ассистент, – позвал Женя по рации.

– Слушаю.

– Вызывай техника. Я один не справлюсь. Тут испаритель накрылся, нужно менять.

– Понял, – ответил я без энтузиазма. – Диктуй серийник и позицию.

В блокноте целая страница была посвящена записям, что и в каком контейнере сломалось. Теперь к десяти уже известным проблемам добавилась новая. Мы постоянно писали планнеру электронные письма, как всегда – компетентному и старательному увальню, – только техника все не было и не было.

Я искренне не понимал, зачем этим заниматься. Мир вокруг – одна большая игра. Притворство перед невидимым автором, в чьих руках судьбы каждого из нас. Наверное, даже осознав свою истинную природу, мы ничего не изменим. Все-таки, наш мир – не книга внутри книги, иначе бы я уже давно общался с писателем и сам указывал ему на ошибки. Но между нами нет такой связи, как между мной и Серетуном. Ткань повествования объединяет только миры внутри книг, а настоящий – неприкосновенен.

Иначе происходящее со мной не объяснить. Смазанная реакция на транс во время работы над текстом, и Обормот, которого подчинила Астролябия, – неоспоримые доказательства, что я и сам – персонаж. Такой же второстепенный, как и Серетун. Кому интересна жизнь в море, если под боком есть целый фэнтезийный мир, который, скорее всего, даже не я выдумал?